Календарь преступлений

Где же Вашингтон поместил тринадцатый дуб? Ибо в том месте, где он некогда стоял, зарыт медный футляр с его шпагой и первой монетой, отчеканенной в новом государстве.

Эллери с нежностью посмотрел на вишню, которую Тобайас Кларк посадил шесть лет назад в самой середине рощи Вашингтона.

— Где мог это сделать Вашингтон — землемер и геометр, все существо которого требовало полной симметрии? Очевидно, только в одном месте — в центре треугольника.

Эллери подошел к шестилетнему дереву и взмахнул топором Тобайаса. Но внезапно он опустил его и с удивлением произнес:

— Послушайте! Разве сегодня не…

— День рождения Вашингтона, — кивнула Никки.

Эллери усмехнулся и начал рубить вишневое дерево.

Март ПРИКЛЮЧЕНИЕ С ИДАМИ [17] МАЙКЛА МАГУНА

Он обсуждался на третьей сессии 65-го конгресса и был одобрен 24 февраля в 18.55, получив номер 254 (в палате представителей — 12 863).

Не было ничего тревожного в его названии: «Акт, обеспечивающий государственный годовой доход и служащий иным целям». Последние три слова могли вызвать кое у кого эффект «гусиной кожи», но едва ли что-нибудь более серьезное.

17

Иды — в древнеримском календаре пятнадцатый день марта, мая, июля и октября и тринадцатый день других месяцев.

При чтении ничего не было понятно, пока вы не доходили до фразы: «15 марта или перед этим днем». Тогда все становилось ясным, как колокольный звон. Ибо единственное несчастье, которое обрушивается на всю Америку — urbs et suburbs [18] — 15 марта или перед этим днем, — это подоходный налог.

Прежде чем перейти к Майклу Магуну и его необычной налоговой проблеме, желательно совершить краткий экскурс в область законов, касающихся не только Майкла, но и почти всех нас. Налоговое законодательство существовало и до, и после Акта о годовом доходе 1918 года, однако упомянутый Акт имел существенное отличие. Это был первый закон о подоходном налоге, который назначал судный день на 15 марта. Его предшественники назначали таковым 1 марта.

18

Города и пригороды (лат.).

Почему же дата изменилась?

Для этого существовала причина, которую, однако, вам не смог бы объяснить налоговый инспектор, несмотря на все его познания.

Кто-то — министр финансов, конгрессмен из Индианы или Огайо, а может, более мелкий слуга народа, дорвавшийся до законодательного пирога и абсолютно лишенный чувства юмора, — вспомнил о Цезаре и окровавленных кинжалах, [19] о грозных знамениях и приметах, о багровых облаках, скрывших луну над Капитолийским холмом. Он мог даже припомнить, что postridie idus — день следующий за идами — считался древними римлянами несчастливым.

19

Пророчество предписывало Гаю Юлию Цезарю опасаться мартовских ид. В этот день, в 44 г. до н. э., сенаторы закололи его кинжалами.

И кто из нас, воздавая должное Цезарю, станет отрицать 16 марта, что римляне были правы?

* * *

Во всяком случае, для Магуна все сложилось крайне неудачно.

Майкл был частным детективом. Эти слова обычно ассоциируются с субъектами с прищуренными глазами, узкими бедрами и сигаретой в зубах, носящими сшитые на заказ костюмы от Финчли, галстуки от Сулки и тридцатидолларовые шляпы от Доббса, которые приканчивают пятерых громил и одного босса гангстеров во время каждого расследования, ведут себя с дамами как лисы в курятнике, носят на бедре полную фляжку виски и если разговаривают, то с оскорбительным лаконизмом, — словом, с героем Чандлера, [20] воплощенным Богартом. [21]

20

Чандлер, Реймонд (1888–1959) — американский писатель, один из создателей жанра «крутого» детектива.

21

Богарт, Хамфри (1899–1957) — американский актер. В фильме «Глубокий сон» (1946) по роману Р. Чандлера играл главную роль частного детектива Филипа Марлоу.

Увы! Майкл Магун был сутулым человеком с большими плоскостопыми ногами и карими глазами, которые щурились под стеклами очков в черепаховой оправе, придавая лицу удивленное выражение. Он носил шляпы от Эдамса, костюмы от Барни, обувь от У.Л. Дагласа, не курил и не пил — первое не позволяла астма, а второе — любящая жена, обладающая безошибочным нюхом ищейки. Майкл ни разу в жизни и пальцем не тронул ни одну из своих клиенток, не столько из-за отсутствия либидо, сколько из страха потерять лицензию. Уйдя из полиции четыре года назад, он только дважды стрелял из своего револьвера, причем в одном из этих случаев выстрел произошел случайно во время чистки оружия на черной лестнице собственного дома, когда соседская гордость и радость пульнула ему из рогатки в правую руку.

Ни в одном из своих дел Майклу Магуну не приходилось сталкиваться с таинственными толстяками с непроницаемыми лицами, с мальтийскими соколами [22] или главарями гангстеров в роскошных пентхаусах. Большей частью он проводил время, следя за леди тридцати с лишним лет по поручению их ревнивых супругов или хватая на месте преступления продавцов, неравнодушных к кассам хозяев магазинов. По субботним вечерам Майкл водил жену в кино, а по воскресеньям отправлялся в «Маленькую Украину» на Фордем-роуд, так как обожал шашлык и борщ с кислыми сливками. Вечером в среду он играл в бинго.

22

«Мальтийский сокол» — детективный роман американского писателя Дэшилла Хэмметта (1894–1961), экранизированный в 1941 г., с X. Богартом в главной роли.

Первые три года деятельности в качестве частного детектива Майкл Магун принимал клиентов в своей трехкомнатной квартире в Бронксе, подбирая дела с помощью намеков старых друзей из полиции. Потом он и миссис Магун решили, что выигрышей в бинго маловато для оплаты двух телефонных номеров, поэтому Майкл стал арендовать одну из четырех комнат офисных апартаментов в доме на Сорок второй улице, деля упомянутые апартаменты со стенографисткой, художником и лысым маленьким человечком с золотым зубом и четырьмя вечно звонящими телефонами. Спустя неделю после того, как на матовом стекле двери появилась надпись золотыми буквами: «Майкл Магун. Конфиденциальные расследования», Майкл впустил в комнату Клементу ван Дом — клиентку, о которой мечтают магуны всего мира, поскольку она платит ежегодный предварительный гонорар за продолжительные услуги. Дело касалось клептомании… но о миссис ван Дом будет сказано ниже.

С того дня мартовские иды трижды приходили и уходили, и Цезарь был удовлетворен. Но затем наступил четвертый раз, и Майкл помчался так быстро, как ему позволяла астма, в квартиру Квинов.

* * *

Созерцание детектива, пришедшего за советом к другому детективу, показалось Никки забавным. А поведение бедного Майкла, оглядывающегося по сторонам, делало его еще более увлекательным.

Однако самое интересное было впереди.

— Эллери, — покраснев, сообщил Майкл, — меня ограбили.

— Ограбили, — повторил Эллери. — И что же у вас украли, Майкл?

— Мою налоговую декларацию.

Никки извинилась и выбежала. Когда она вернулась, Эллери прятал носовой платок.

— Простите, Майкл, — сказал он. — Это мой застарелый плеврит. Говорите, у вас украли налоговую декларацию?

— Вот именно, а ты здоров как бык, — сердито заявил Майкл Магун. — Не упрекаю тебя за твою истерику. Но это вовсе не смешно. Сегодня 14 марта. Что мне прикажешь делать 15-го?

— Ну, ваша… э-э… декларация, Майкл, едва ли так уж сложна, — серьезно ответил Эллери. — Возьмите еще один бланк и заполните его — вот и все.

— Чем мне его заполнить, скажи на милость?

— Как это чем?

— Ведь нужно писать сведения о доходах!

— Конечно. А у вас их нет?

— Нет!

— Но…

— Послушай, Эллери. Все мои записи, использованные для декларации, исчезли вместе с ней!

— Вот как?

— Бумаги лежали в этом портфеле. Мне понадобилась неделя, чтобы собрать дубликаты всех записей! Что я скажу налоговому инспектору? — И Майкл, будучи старым однокашником инспектора Квина и зная Эллери с тех пор, как тот помещался у отца в кармане, сердито добавил: — Ну, что скажешь, умник?