Калейдоскоп счастья

В углу комнаты Кессиди накрыла стол. Он был задрапирован шалью, с рисунком из замысловатых завитков и с золотой бахромой по краям. На столе разместились букет искусно сложенных кружевных салфеток и старинные серебряные ложки. Кроме керамического кофейника, висевшего над пламенем крошечной свечи, Кессиди поставила пару с виду старинных чашек и блюдец, плохо подходящие к ним десертные тарелки, кувшинчик со сливками, сахарницу и хрустальное замысловатое блюдо с разнообразными пирожными, от которых текли слюнки. Ни один предмет на столе не сочетался с другими, и тем не менее вместе они смотрелись очаровательно. Несомненно, ей пришлось потрудиться, чтобы создать такую необычную композицию ради него.

— Как славно, — сказал Пол, слегка постукивая по краю своей чашки.

Кессиди трогательно покраснела.

— Спасибо. Кофе… мм… ароматизирован. Надеюсь, вы не возражаете?

— Отнюдь нет. — Пол изумился своим словам. Как правило, он терпеть не мог всякой претенциозности, ароматизированного кофе например, но в этой женщине не было никакого жеманства, как раз наоборот. Он указал на кофейник:

— Можно?

— Конечно, угощайтесь.

Казалось, аромат «амаретто» наполнил маленькую комнатку. Пол налил кофе в свою чашку и, направив носик кофейника на вторую чашку, вопросительно посмотрел на девушку. Она кивнула с улыбкой.

— Что-нибудь добавить?

— Только чуточку молока.

Пол взял крошечный молочник, налил несколько капель в ее чашку, размешал кофе, который приобрел насыщенный коричневый цвет, и вместе с блюдцем передал Кессиди.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Пол придвинул стул поближе к столу и сел. Кофе оказался на удивление вкусным и был ароматизирован только слегка.

Потягивая кофе, Пол разглядывал блюдо, разрываясь между двумя пирожными: клубничным и маленьким, покрытым белой глазурью, с аппетитной ягодкой сверху. Он выбрал клубничное, попытался откусить и рассмеялся, когда начинка брызнула во все стороны. Кессиди тоже рассмеялась и, отложив свое пирожное, поспешила ему на помощь, вооружившись одной из тонких кружевных салфеток. Но Пол не позволил ей прикоснуться к нему, покачал головой и отстранился, облизывая пальцы.

— Вы испачкаетесь с головы до ног, — шутливо начала бранить его Кессиди.

Он усмехнулся.

— Я большой мальчик. И могу баловаться с клубничной начинкой, если хочу. Это одно из преимуществ взрослой жизни.

Кессиди засмеялась.

— Может, вы и взрослый, но выглядите как мальчишка, запустивший руки в банку с вареньем и пойманный на месте преступления.

Пол ничего не мог с собой поделать. Уронив пирожное на тарелку, он протянул свою липкую руку и поставил клубничные кляксы на кончик ее носа, подбородок и щеку. Кессиди от изумления открыла рот и отшатнулась, но тут же согнулась пополам от хохота. Отодвинув тарелки, Пол двинулся к ней и легко схватил ее одной рукой, а она визжала и пыталась закрыться.

— Вот так, мисс Пенно, — говорил он, — маленькие мальчики балуются с вареньем.

Сопротивляясь и смеясь, Кессиди извивалась в его руках. Но вскоре под напором горячей волны желания игра была забыта. Пол смотрел на ее поднятое к нему лицо, изумляясь тому, как созвучны их мысли и настроения. Он забыл, что у него нет никакого права завоевывать любовь этой девушки, и провел измазанными джемом пальцами по ее губам, а потом склонился к ним. Это были самые сладкие губы в его жизни. Руки Кессиди скользнули вокруг его талии, она откинула голову. А он смаковал вкус ее губ. Потом его язык раздвинул их и проник внутрь.

Через некоторое время она отстранилась и вытерла платком остатки джема с лица. Холодный взгляд ее зеленых глаз говорил о том, какую глупость он только что совершил.

— Извините, — пробормотал он, возвращаясь на свое место.

— Все в порядке, — мягко ответила девушка, предлагая ему еще одну салфетку.

На этот раз Пол взял ее, кисло улыбаясь.

— Нет, не все.

Кессиди вздохнула.

— Как скажете.

Пол вновь наполнил свою чашку и взял еще одно пирожное, но аппетит пропал.

— Не знаю, что со мной случилось. Обычно я вполне благоразумен.

— Возможно, вы просто чувствуете себя в ловушке, — заявила Кессиди.

— Значит, вы все знаете? Вильям рассказал? Кессиди пожала плечами.

— Брат сказал мне, что ваш дед сделал оговорку в своем завещании и вы должны жениться на какой-то определенной женщине.

— На Бетине, — горько произнес Пол.

Он взглянул на стоявшую перед ним высокую стройную девушку. Нежный ангел. Встреча с ней была как яркая звезда на черном небосклоне как оазис в пустыне. Но это все, что она могла дать, — это мгновение, минутная передышка, короткая остановка на его пути. Конечно, она права — он чувствовал себя в ловушке, и, без сомнения, это придавало особый оттенок и смысл каждому его слову, обращенному к этой девушке. Это нечестно ни по отношению к ней, ни по отношению к нему, ни по отношению к Бетине, но черт его побери, если он не станет наслаждаться мгновениями, проведенными с Кессиди Пенно. У него есть на это право! Но он не должен опять переступить черту: они могут вместе смеяться, разговаривать, работать, но… Больше он не прикоснется к ней.

Пол, улыбаясь, допил кофе.

Кессиди тоже отставила чашку в сторону.

— Пора приступать к работе, — сказала она, доставая голубой пластиковый сантиметр и вешая его себе на шею. Потом взяла бланк, изображающий силуэт человеческого тела, и подчеркнула напечатанные рядом пункты. Прикрепив бумагу к доске и сунув карандаш за ухо, она жестом пригласила Пола встать перед ней. Тот повиновался и встал, слегка расставив облаченные в голубые джинсы ноги.

Кессиди обхватила лентой его талию, тут же отпустила ее и сделала пометку на рисунке. Так же она измерила его бедра, ноги, руки и плечи.

— А у вас неплохо получается, — заметил Пол, посмеиваясь.

— Это моя работа… — И Кессиди схватила карандаш зубами. — Поимиси уки.

— Что? — засмеялся Пол. Кессиди вынула карандаш.

— Поднимите руки.

— А. — Он поднял руки, и девушка измерила грудную клетку, приблизившись к Полу на опасное расстояние. Сантиметр скользнул вниз, но, прежде чем она смогла сделать хоть шаг, он опустил руки и сомкнул вокруг нее. Она окаменела, а потом быстро выскользнула из его объятий.

— Почти все, — сказала она деловым тоном, словно ничего не было.

Разочарование, облегчение, смущение, усталость мгновенно отразились на его лице. Он сжал зубы, понимая, что у нее больше разума и мудрости, чем у него. Это было очевидно, как и то, что он не может доверять самому себе. Пол глянул вниз и увидел ее склоненную голову и руки, теребящие ленту. Прежде чем он успел что-либо сказать, руки девушки медленно приблизились к его паху, и он вдруг понял, что ей необходимо сделать еще одно измерение. Пол окаменел.

Опустившись рядом с ней на корточки, он взял ее руки в свои и положил их себе на плечи. Кессиди не сопротивлялась, она прижалась к Полу, положив голову ему на плечо, а Пол уткнулся щекой в ее волосы и закрыл глаза.

Очень долго он просто держал ее в своих объятиях. Внезапная лихорадка страсти постепенно утихла, оставив лишь странное чувство удовлетворения, смешанного с грустью. Он вздохнул и поцеловал ее макушку со словами:

— Я не имею права делать этого. Я ничего не могу изменить. На карту поставлено мое дело, и от меня зависит вся моя семья.