Камасутра для вампира

Лицо у него при этом было такое, словно «его напиток» - это свежевыжатый лимонный сок.

–  Маргарита, - куда официальнее, чем следовало, произнес он. - Вчера вечером вы были у своей сестры?

Даже на «вы»? Эк его проняло!

–  Да, - легко согласилась она. В конце концов, отрицать очевидное было бы глупо.

–  Во сколько вы оттуда ушли?

Тон, которым Маркус задавал эти вопросы, ей совсем не нравился. Может, за неимением настоящего подозреваемого он попытается сделать Марго соучастницей?

–  Около шести вечера, точнее не знаю.

–  И куда вы направились потом?

Такое пристальное внимание ей нравилось все меньше и меньше.

–  Никуда, просто гуляла.

Следующего вопроса она ждала с замиранием сердца. Что, черт возьми, случилось?

–  Ваша сестра была убита вчера вечером. Так же как и Алекс: осиновый кол в грудь. И снова на месте преступления были только вы.

Виктории нет… Маргарита без сил опустилась на стул. Не успела… Она думала, что все будет так легко: возьмет на себя чье-то преступление и сбежит. Но кто-то, скорее всего, тот же, кто убил Алекса, успел свести счеты и с нею тоже.

–  И что теперь? - глупый вопрос, конечно, но ее сил хватило только на него.

–  Сегодня в полночь вам нужно будет явиться на заседание коллегиума. До этого времени не следует покидать город. Мое предложение о сотрудничестве большое недействительно. Два убийства - это чересчур. Не знаю, что вы прячете от Коллегиума, чем вам помешал мой коллега и Виктория, но теперь разбираться в этом буду уже не я.

–  Я ничего не прячу, я никого не убивала, - устало проговорила Маргарита, но вряд ли здесь кто-то ее услышит.

Маркус вышел.

Мысли скакали и путались, а Маргарита даже не могла различить, которая из них важная, а которая - вовсе нет.

Вот гад, испортил утреннее чаепитие - первое в ее жизни.

Виктории нет. Виктории больше нет… У нее никого больше нет.

Письмо.

Глупая девчонка-оборотень. Маркус уже знает, что она приходила.

Если знает, может и ее найти. Впрочем, что она скажет? Алекс позаботился о том, чтобы она ничего не знала.

А если узнает убийца? Он может расправиться и с ней. Нет, это не важно. Какое ей дело до девчонки?

Виктории больше нет… Это главное.

Или нет. Главное - не это, главное - Алекс знал, что кто-то может его убить, и оставил Маргарите сообщение. И похоже это сообщение - ее единственный шанс доказать свою невиновность на Коллегиуме.

Призрачный шанс, но хоть какой-то. Другого все равно нет.

–  Мы снимем с тебя этот браслет и убежим. Спрячемся, они тебя не найдут, - оборотень уже держал ее в объятиях, словно пытаясь заслонить от всего мира.

Маргарита усмехнулась:

–  Найдут, не сомневайся. Ты плохо их знаешь. На то, чтобы снимать браслет, времени у нас нет. Полетим так, с браслетом. Вызывай такси, мы в аэропорт.

* * *

К счастью, ближайший подходящий рейс был через час. Маргарите совершенно не хотелось убеждать весь самолет, что им позарез нужно в страну, в которую они еще пять минут назад не собирались. Теперь оставалось только оказаться на борту. Регистрация уже заканчивалась.

Первой Маргарита пошла сама, подала сотруднику аэропорта паспорт, уверенная в том, что он даже не усомнится: и виза, и билет - все в полном порядке. Сначала она хотела первым пустить Дениса, но передумала: нужно было, чтобы он не сомневался: при небольшом воздействии эти ребята пропустят его, даже если он подаст им детскую раскраску. Это сработало: оборотень подавал документы с почти невозмутимым видом.

Они сели в самолет. Нашлись места в бизнес-классе: мягкие раздвижные кресла, предельно вежливый персонал, комфорт, которого трудно было ожидать на борту самолета. И все-таки до последнего, пока сильная машина с разбега не врезалась в воздух, Маргарита боялась, что между рядами появится Маркус или кто-нибудь из его прихвостней и вежливо попросит их выйти.

Пронесло! Призрачный шанс стал чуть менее призрачным.

Маргарита упала в кресло. Сил на то, чтобы пристегнуть ремень уже не было. Их забирал браслет, их пришлось тратить на то, чтобы пройти в самолет. Хорошо, что тут так спокойно и малолюдно - почти пусто. Ютиться в эконом-классе, где граждане пассажиры сидят чуть ли не на головах друг у друга? Нет! Это не сейчас…

–  Моя дама устала и хотела бы отдохнуть, - разъяснял между тем оборотень внимательной стюардессе, - принесите, пожалуйста, пледы и какое-то время не беспокойте.

–  А обед?

–  Подайте через час, если можно…

Они еще что-то обсуждали, но Марго не слушала. Она устало прикрыла глаза и теперь только чувствовала: ее заботливо укрывают мягким пледом; щелчок, тихое жужжание - и ее кресло сдвигается чуть в сторону; ее обнимает крепкая рука, ныряет под плед и сразу же - в декольте, а на шее расцветает жаркий поцелуй.

Маргарита открыла глаза и оглянулась. На иллюминаторы надвинуты шторки, полумрак. И все равно - они здесь не одни.

–  А если кто-то увидит? - спросила она тихо и поняла, что ей все равно.

–  Скажут нам, чтобы мы немедленно прекратили… - прошептал он на ухо и легонько прикусил мочку, а потом снова спустился к шее.

Его руки в это время уже вовсю хозяйничали под пледом, и тело охотно отзывалось на их ласки. Он целует ее грудь, посасывает, прикусывает… И она начинает задыхаться от этой ласки…

Его рука внизу. Он уже задрал юбку - там, под пледом, не видно - сдвинул в сторону полоску трусиков и теперь, едва касаясь, ласкает ее там…

Она дышит часто… Усталость? Страх? Ничего этого уже нет и в помине. Есть лишь одно желание - чтобы он не останавливался, чтобы продолжал. Но он прекращает долгий поцелуй, отрывается от ее груди - и Марго почти готова удержать его, вернуть на место.

Но он спускается ниже, соскальзывает на пол. Когда успел отстегнуться? Хорошо, что тут не так тесно, как в общем салоне - эти мысли промелькнули в одну секунду и растворились за ненадобностью.

Не думать, только чувствовать, ощущать его язык - такой нежный, такой настойчивый, такой…

–  Еще, - выдыхает она еле слышно, и прижимает его голову к себе сильнее. То, что он делает языком, - это слишком хорошо, чтобы быть правдой. И она не может сдержать стон.

И плевать, что кто-то услышит. Пусть даже весь самолет соберется сюда посмотреть, что происходит, она не хочет, чтобы он останавливался. Она хочет ловить волны наслаждения, которые накатывают одна за другой, пока наконец не накрывают ее с головой.