Камасутра для вампира

Я тогда еще не мог оценить всю ценность этой улыбки. Мы привыкли, что люди рады нам, тянутся к нам, в каком-то невероятном самоубийственном стремлении.

Мы этим пользуемся. Ведь это нормально - пользоваться тем, что у тебя и так и так есть.

Но тут… Тут было другое. Мне совсем не хотелось, чтобы эта девочка страдала.

И поэтому однажды я заговорил. Заговорил особенно: «Я тебе не нравлюсь, я обычный клиент, такой же, как и все остальные, а еще докучливый и придирчивый. Ты не испытываешь ко мне никакой симпатии».

Думаю, мне не нужно тебе объяснять, насколько сильным должно быть мое воздействие. Гораздо сильнее, чем у любого вампира.

А она рассмеялась. Просто рассмеялась и сказала: «Ну раз уж ты сам решил об это заговорить, то нет. Ты для меня не обычный клиент кафе, и если этот разговор ты начал не для того, чтобы пригласить меня на свидание, в следующий раз в твоем кофе будет столько сахара!».

Прости, что рассказываю тебе об этом так подробно. Наверное, мне просто надо выговориться. Вампирам некому рассказывать свои истории - это плата за бессмертие.

Я был ошарашен, изумлен, потрясен!

Я не смог на нее повлиять, представляешь? Впрочем, если ты читаешь это письмо, наверняка представляешь.

Разумеется, я был готов пригласить ее хоть на тысячу свиданий! Человек, на которого не действуют наши внушения, - это что вообще за зверь такой?!

Зверь, действительно зверь.

Я долго не мог в это поверить, долго не мог представить, но когда все варианты, кроме очевидного, были отметены, понял: моя девушка оборотень.

Я не буду рассказывать, как выяснил, что оборотни не только не поддаются нашему воздействию, но и могут быть источниками бесконечной чистой энергии. Это слишком личное.

Хотел попросить тебя, если со мной что-то случится и если у тебя будет такая возможность, присмотреть за этой девушкой. Мне бы не хотелось, чтобы у нее были неприятности. Впрочем, забудь. Я и сам постарался ее обезопасить…

Я совершил ошибку, Марго. Вернее не так, я совершил очень много ошибок. Но одна из них была поистине чудовищной. Не знаю, кому еще она будет стоить жизни. Надеюсь, не тебе.

Я рассказал о своем открытии Маркусу, сейчас я уже понимаю, какая это была глупость.

Но тогда… Он мой непосредственный начальник, я лицо подотчетное, и когда я нахожу нечто, что может перевернуть все, куда я должен был пойти? И я пошел к нему…

Маргарита оторвалась от чтения. Маркус! Почему она не удивлена?

Он выслушал меня с большим интересом и пообещал, что перепроверит информацию и обязательно представит ее на рассмотрение Коллегиуму.

Я обрадовался.

Как будто бы и не было у меня за плечами трехсот лет интриг и предательств.

Но, подумай сама, кому можно верить, как не тому, с кем ты долгие годы работаешь плечом к плечу!

Какое-то время я ждал: вот он все проверит, вот назначит дату… Но ничего не происходило.

Я так и не назвал ему имя своего оборотня. Я прятал Кристину от всех. Мы встречались с такими предосторожностями, с какими даже жены олигархов не изменяют своим мужьям. Надеюсь, он так и не найдет ее. Впрочем, ему трудно будет ее найти. А вот тебя легко.

Ты мое слабое звено, Марго. Единственная настоящая привязанность. Первая и последняя любовь моей жизни.

Но не буду отвлекаться, хоть трудно не быть многословным, особенно зная, что это может быть мое последнее «прости», слишком многое хочется тебе сказать.

Я стал раз за разом интересоваться у Маркуса, когда же он сочтет, что информации достаточно, и наконец передаст ее коллегиуму. Он находил какие-то убедительные отговорки, но в какой-то момент я понял: лжет. Казалось бы, что особенного. Коллегиум не настолько непреступен, я мог бы обратиться туда сам… Но своим терпеливым ожиданием я дал Маркусу время подготовиться и он…

Когда она услышала громкий стук за спиной и обернулась, было поздно. Денис, ее оборотень, ее волчонок, лежал на полу бездыханным, а в дверях стоял Маркус. У оборотня в человеческом обличии нет шансов выстоять против вампира.

Особенно против такого вампира.

Впрочем, у нее тоже нет шансов.

–  Спасибо, Марго, я очень на тебя рассчитывал.

Ледяное торжество в глазах противника. Страшное зрелище. Когда ты не просто проиграл - а проиграл с таким отрывом, что тебя уже можно не брать в расчет.

Он не торопится. Ему незачем торопиться.

–  Когда Алекс пришел ко мне с этой глупой идеей, меня чуть не вырвало. Питаться собаками! Только такому извращенцу, как он, это могло прийти в голову. Вампиры - истинные хозяева этого мира - и так забиты и унижены. Коллегиум позволяет кормиться только всяким сбродом, шлаком, отбросами. Но, по крайней мере, людьми. А уж это… и вовсе плевок в лицо.

Он медленно приблизился и взял письмо из ее рук. Она отдала листок, даже не попытавшись сопротивляться.

–  Какое-то время мне удавалось его сдерживать. Спасибо твоей сестре и ее маленькой постыдной тайне… Старый добрый шантаж - это всегда работает. Но потом я узнал, что он уже подал заявку в Коллегиум на рассмотрение какого-то важного вопроса за моей спиной… - Маркус шевельнул пальцами. - Он решил пожертвовать Викторией, и конечно, я не мог этого допустить. В принципе, все это можно было закончить быстро: Алекса убивают в твоем доме, тебя приговаривает Коллегиум, твою глупую сестричку тоже… Но я не мог так рисковать. Зная Алекса, я не сомневался, где-то он оставил записку, чтобы его труд не пропал даром. Так что пришлось немножечко на тебя надавить, чтобы ты ее нашла. - Он медленно, с чувством разорвал листок. - А теперь, милая, все кончено. По закону ты не должна была покидать город, но ты скрылась, а я тебя нашел. Ты преступница. Никто не станет переживать, что при задержании ты погибла. Все чисто. И все останется так, как есть. Вампиры на своем месте, люди на своем, а собаки - на своем.

Он подошел к ней, вцепился холодной рукой в горло, подтянул к себе поближе. Острые клыки впились в шею. Именно так вампир может выпить все силы до капли…

Маргарита медленно оседала в его руках, словно сквозь сон она чувствовала, как щелкает затвор наручника. Действительно, зачем тратить ценное оборудование на мертвых вампиров?

Глава 16

Маргарита словно плыла в тумане.

Туман был повсюду - внутри нее и снаружи, и сама она превращалась в туман, растворялась в нем и становилась ничем.