Капитан народа

– Кстати, об охране, - осторожно заметила Бланка.
– Прямо сейчас виллу никто не сторожит. Если бы вы, офицер, выделили своих людей....

– Разумно, - неожиданно быстро согласился Виская.
– Оставлю вам отделение. В конце концов, налет на имение на подведомственной мне территории мне не нужен.

– Спасибо, - кивнула Бланка.
– Кстати, я, похоже, где-то слышала вашу фамилию.

– Хозяйке положено знать своих арендаторов, - усмехнулся Виская.
– Мои родители работали на вашей земле, пока десять лет назад не перебрались в Сан-Мартин.

Бланка удивилась. Подполковник Виская вел себя как офицер и джентльмен. Что ж, многие замечательные люди вышли из низов.

– Что ж, дон Виская, - улыбнувшись, ответила она.
– Благодарю за помощь. Надеюсь, мы еще увидимся.

6.

5 Ноября 2769 г. Остров Эспаньола, планета Ла-Магдалена.

– Итак, Хуан, у меня к тебе только один вопрос. Как ЭТО оказалось возможно в принципе? Почему тупой отморозок отвечал за безопасность моей матери и моей дочери?

Хуан Кастро испуганно смотрел на своего господина. Конечно, генерал-лейтенант Имперской армии дон Гонсало де Кастехон вовсе не выглядел чудовищем. Человек среднего роста и неприметной внешности, аккуратно подстриженный и выбритый, с усталым выражением на лице, он был похож на менеджера средней руки. Вернее, был бы похож, если бы не зеленый генеральский мундир.

– Кто ж знал, что этот Леррус поднимет столько шума из-за какой-то крестьянской девки....

– Зная Лерруса, я ничуть не удивился. Не в этом дело. Я выяснил, что Буэл и раньше пьянствовал. Почему вы его давно не рассчитали? Откуда он вообще взялся?

– Служил в корпоративной охране в Барранкилье. Пока он держал крестьян в страхе, у меня не было к нему претензий, - сказал Хуан, вытирая лоб платком.

– Кроме крестьян, есть еще барбудас, от которых наша доблестная охрана вряд ли отбилась бы, - резко ответил генерал.
– Впрочем, я вижу, убеждать вас бесполезно. Вы уволены.

– Как прикажете, дон Кастехон. Кому передать дела?

– Дону Фернану Мануэлю, прибывшему со мной. Выйдя в отставку с военной службы, дон Фернан любезно согласился поработать на меня. Я полагаю, новую охрану он наберет быстро. Не стоит нам злоупотреблять любезностью этого... Вискайи.

– Отец, ты до сих пор работаешь? Двадцать пятый час!

Гонсало де Кастехон оторвался от комма и улыбнулся подошедшей дочери. Взяв чашку чая из местных трав, он сделал глоток и спокойно ответил:

– Служба есть служба, и эта история с Буэллом не освобождает меня от моих обязанностей. Впрочем, я уже заканчиваю. Попью чаю, раз уж ты его принесла, и буду отдыхать.

– Хорошо, - улыбнулась Бланка.

– Кстати, о службе. Мои обязанности не позволяют мне следить за делами в имении, как должно. Посему я передаю управление поместьем тебе, дочь моя. Документы возьмешь у дона Фернана.

– Спасибо за доверие отец. Но я не уверена, что справлюсь.

– Ты, как я слышал, нахваталась на Земле всяких радикальных идей, - улыбнулся генерал.
– Вот теперь попробуй применить их к нашим реалиям. Надеюсь, к моему следующему возвращению от поместья хоть что-то останется.

Автоматная очередь разорвала тишину. Затем грянул взрыв, и вновь началась стрельба.

– Ложись, - приказал Гонсало, и, пригнувшись, взглянул в окно. От казармы охраны, где сейчас расположилось гражданские гвардейцы, доносился сухой стрекот армейских гауссовок. Генерал Кастехон с удовлетворением отметил, что губернаторские вояки не проспали атаки, и теперь огнем отсекали нападавших от особняка. В белом свете ракеты (как же, у гвардейцев ведь нет ПНВ) были видны темные силуэты "барбудас", прижавшихся к земле.

– Ступай в подвал, - приказал Гонсало дочери, после чего, пригибаясь, подошел к столу (герои, не кланяющиеся пулям, очень скоро становятся мертвыми героями), взял в руки комм-браслет и спешно связался со штабом Гражданской гвардии в Барранкилье.

– Мы уже знаем о нападении, - сказала женщина-дежурная.
– Тревожная группа на флаерах вылетела. Держитесь.

– Мы продержимся, - ответил Кастехон.
– Выключив комм - браслет, он надел его на руку, затем сунул в карман пистолет.

"Из этой фитюльки можно только застрелиться, - подумал генерал.
– От охотничьего ружья пользы будет больше. Вряд ли бандиты защищены лучше мегалошади".

Нырнув в коридор, он распрямился и лицом к лицу столкнулся с дочерью, держащей в руках охотничий штуцер, пуля которого валила мегалошадь - местную тварь ростом и весом со слона.

– Ты что здесь делаешь, - рявкнул он, вырвав оружие.
– Немедленно вернись в оружейку!

Девушка хотела было что-то сказать, но не решилась. Повернувшись, она скрылась за поворотом коридора.

Занять позицию у окна, тщательно прицелиться, выстрелить - бандит, пораженный десятимиллиметровой пулей, падает, выронив ракетомет. Пригнувшись, нырнуть в коридор, не обращая внимания на свистящие над головой пули. Вновь занять позицию, выстрелить и отойти.

Благодаря тренировкам и охоте, генерал Гонсало де Кастехон не разучился стрелять за годы штабной работы. От каждого его выстрела падал человек, причем раны от охотничьей слонобойки почти наверняка оказывались смертельными. Бандиты стреляли в ответ, но Гонсало пока не получил ни одной раны. И все же генерал понимал: он жив только благодаря гвардейцам, отсекавшим бандитов огнем.

Сколько продолжался бой - генерал не запомнил. Ситуация изменилась только когда над особняком появились два флаера Гражданской гвардии. Встав в круг, они открыли огонь по бандитам из бортовых пулеметов. Нескольких заходов хватило для того, чтобы перебить большинство "барбудос". Когда флаеры опустились на траву и высадили гвардейцев, уцелевшие бандиты подняли руки.

Генерал оставил свое ружье и направился к выходу. У окна в вестибюле стояла Бланка, картинно опираясь на охотничий карабин (более легкий, чем его слонобойка).

– Ты что тут делаешь? Это ..., не охота на цапель. Это война!

– Тебе не говорили, что при дамах ругаться неприлично, - нервно ответила девушка и хихикнула.
– Воевать оказалось не опаснее чем охотится.

– Тебе надо выпить чего-нибудь и отдохнуть, - буркнул Гонсало, понемногу успокаиваясь.
– Воительница (тут он с трудом удержался от очередного ругательства). Мне надо поговорить с командиром гвардейцев.

– Я пойду с тобой...

– Не надо. Нечего тебе смотреть, что наша доблестная Гражданская гвардия делает после боя.