Капитан. Наследник империи

Капитан забросил за спину «АКСУ», достал заначенную «эфку», привычно свёл усики и выдернул чеку. Зажал гранату подбородком – наверняка. Протянул руку, чтоб схватиться за Пагди.

Меча не было.

Перевязи под бушлатом тоже.

Капитан поднял голову – граната упала на колени. Он машинально придержал её рукой.

Далеко впереди, в узком треугольнике пыльной, залитой солнечным соком дороги, не оборачиваясь и прихрамывая, бежал давешний крепыш.

Крепышу, очевидно, очень хотелось жить, поэтому он рискнул кинуться под вполне вероятный выстрел своих товарищей. Или же в самом деле – капитана категорически не собирались убивать.

Так или иначе, крепыш удрал уже слишком далеко.

А в руке парень сжимал ножны с сорванным в драке Пагди – такой-то вот маленький сувенир.

– Нет, любимая, нет, – сказал капитан.

Радостно и звонко цокнул капсюль.

Мир погас.

* * *

– Навсегда?!

– Нет, разумеется, нет! Плохо же ты знаешь сударя капитана, о юный Кави.

Юный Кави зябко передёрнул ушами – с реки ощутимо тянуло холодом. В этой малой пещерке никаких свитков Дурта не хранил, потому и выбрали её в качестве временного пристанища и убежища: храни суры, да и не почуют беглецов имперские маги.

Беглецов… наново беглецов.

Кави по-прежнему не мог постичь необходимости в их бегстве из лагеря, однако прилежно и ответственно исполнил повеление сударя капитана. Теперь же, излагая юному себе историю собственных странствий, он, пожалуй, впервые задумался о том, почему со столь примечательной охотою разделяет даже и помыслы Немца; казалось бы, весьма чуждые ему помыслы.

В самом деле, ведь что ему чужой – изначально чужой – человек? Да, в Земле всё было ясно: там оказался он совершенно нежданно, лишённый как понимания происходящего, так и каких-нито перспектив; да, сударь капитан поспособствовал возвращению эльфа в родной мир – немедля отдав долг за спасение собственной жизни.

Но здесь, в Вишве?.. О, вовсе не так виделся Кави его путь в былом. Однако ж с самого их появления в Варте и цели, и тропинки, к сим целям ведущие, определял именно человек.

– Сударь капитан, возможно, и не всегда знает, что делать, – медленно произнёс Кави-старший, обращаясь к Кави-младшему, – никто не способен знать всё и всегда. И уж верно он не «самый великий воин на свете», сколь бы необыкновенным военным навыком ни обладал. Истинное достоинство заключается не в силе и даже не в мудрости, но в стремлении действовать, ибо самая могучая сила и самое полное знание суть ничто – без побуждающей их воли.

С удивительной, болезненной ясностью пришёл на ум ему памятный выстрел, когда Немец впервые уходил в родную ему Землю. Нынче такие перемещения сделались мало не обыденностью, но на ту пору… Только теперь начинал Кави осознавать, что сударь капитан, правду молвить, не рассчитывал всерьёз выжить – ибо законы колдовства чужды его миру, а следовательно, и понятиям, – однако ж и отступиться от намеченной жертвы было выше его сил – ибо жертва та сулила пусть малый, но шанс на успех.

Много меньший шанс, нежели тот, на который полагалась попытка Кави занять место в голове юного тумула.

Юный тумул молчал, впитывая мудрость. Последнее время – как пристрастился он ко чтению – жизненные приоритеты мальчишки-эльфа претерпели известные изменения. И наиболее пугающим из них было… о да, да! – откровенное нежелание развивать отношения с Севати.

В чём оказалась причина? Сур весть… В иные моменты думалось Кави, что младший уступил ему сие поприще ровно так же, как сам он отдавал первенство Немцу – душой принимая вящую приспособленность человека к главенству. Однако дела сердечные суть состязание отнюдь не того свойства, где следует уступать, кому бы то ни было и что бы то ни было.

– А я думаю, капитан вообще никому в бою не уступит. Может, даже оркам.

– Кави, – с улыбкой сказал старший, – легенды о непобедимости орков в рукопашной сильно преувеличены.

– Самими орками, – заметил Дурта, тонкими ломтями нарезая шашаку.

– Самими орками, – согласно развёл ушами эльф, – «элемент пропаганды», если угодно. Я, помнится, не единожды сходился с ними в бою и, как легко заметить, жив-здоров.

– Из лука не считается, – сказал юный тумул, ковыряя пяткой влажный песок. – Вот если б на мечах…

– На мечах, Кави, на мечах. Пагди – забыл?

– А… да, точно. Милосердная память… накинула полог забвения. А без меча?

Старший укоризненно уставился на младшего:

– Воистину!.. Иной раз складывается у меня впечатление…

– Импрессия! – важно вставил младший, откровенно радуясь возможности блеснуть выученным словечком.

– О да, ещё какая!..

– В безоружном бою орки непобедимы, – сказал Дурта. Последнее время Кави начинало мниться, будто достойный мудрец несколько даже и раскаивается в успехе своих педагогических дерзаний. – Это правда. Или же почти непобедимы.

– О да, но только лишь за счёт выдающихся физических кондиций – именно боевое мастерство у степных племён развито всё ж таки относительно слабо.

– «Кондиций»? А это что за слово вообще?

– Значит, шкура слишком толстая, – пояснил Дурта. – С такой кондицией и мастерства никакого не надо, я прав ли?

– Как сказать… – уклонился от прямого ответа старший эльф. – Ежели вспомнить, к примеру, то своеобычное оружие, возможности коего демонстрирует сударь капитан…

– А он сам по себе оружие, имп… имманентное вообще.

И в это самое мгновение, когда старший Кави, окончательно утрачивая умиротворённость, собрался было потребовать от своей младшей вариации прекратить использовать слова, смысла которых юный эльф объяснить пока не в состоянии, – иначе говоря, прекратить ругаться…

За тонким пологом, прикрывавшим вход в пещеру, послышался негромкий хлопок, затем отборнейшая ругань и наконец звук, какой издаёт довольно крупное человеческое тело при падении в холодную воду.

* * *

Сударь капитан отогревался у костра. Рядом же, растянутые на палках, сохли его одежды.

– Почему туда всегда посуху, – вяло пробормотал Немец, отхлёбывая из тыквы, – а как обратно – так обязательно в воду?..

Шутейный тон его нисколько не обманывал Кави. Ситуация, правду молвить, сложилась препаршивая.

Всего прежде, сударь капитан вернулся вовсе без сулёного волшебного снадобья от чумы. На той стороне ожидала его засада, и засада такого изрядного свойства, что даже бывалый Немец не смог обратить предначертанное поражение в очередную победу.

– Да нет, я понял-то всё сразу, – объяснил он весьма откровенно, – просто думал – вдруг они на приманку хоть чуток таблеток захватили. Контрольная закупка, всё такое. Мало ли.