Капкан для белой вороны

Постепенно мы подобрались к персоналиям. И Инну, и Галю Алик хорошо знал в свое время.

– Да их тут все знали, Ирка та в любовницах у нашего папы ходила. Галина просто ушлая баба. А что ты ими интересуешься? В Москве они, козы, обломались! Думали, звезды, а это они тут звезды, там и позвездатее есть.

Под папой Коровин имел в виду местного олигарха, владельца заводов и пароходов, который под горячую руку, бывало, выделял на нужды загнивающей интеллигенции пару другую миллионов рублей.

– А потом, кретин, ушел в оппозицию, – сокрушался редактор, – ну и что?

– Что? – забеспокоилась я.

– Прижали так, что мало не покажется. Никакие деньги не помогли. Теперь тоже в Москве. На остатки капиталов выкупил долю в одной строительной фирме.

«Ага, – сообразила я, – тот самый Ирин любовник, а она постоянная девушка».

– Слушай, – осмелела я, – а с местным… ну с главой, у той самой примы ничего не было?

– Да ты что?? – Алик чуть со стула не свалился, – Я насчет его общего морального облика говорить не буду. Сама понимаешь, кто во власть прорывается, жесткие люди, волки. Но что касается этого дела… Нет, тут глухо как в танке. Он же семьянин! А че тебя так Ира волнует? Говорю же, давно она тут не появлялась.

Я скоренько перевела разговор на общие околокультурные темы и мы еще два часа вполне содержательно потрепались. По ходу дела я узнала, где местные творческие работники проводят время, какие заведения службы быта предпочитают. В общем, ушла от гостеприимного и словоохотливого Алика Коровина уже ближе к вечеру. На прощанье еще раз удивилась тому, какое внешне небедное существование влачит местная редакция.

– Такое не всем московским по карману.

– Да ладно, говорю же тебе, мишура. Наша первая леди старается. На развитие, сколько ни просил, ни копейки, а этого добра, он показал на шикарный, молочно белый кожаный диван, у нас уже выше крыши. Уже прямо с души воротит, – не очень искренне пожаловался Алик.

Из редакции решила пойти пешком. Путь до гостиницы шел вдоль озера. Пустынная и уже по-зимнему стылая набережная уходила дугой до горизонта. По бетонному парапету косолапили чайки, разлетались при моем приближении с пронзительным криками и парили над темно-синей, почти черной водой. Мне нравится, когда город стоит на большой воде. Вода словно вбирает в себя все суетное и люди в таких местах спокойные, размеренные. Но Петровское озеро было чуть большим, чем просто вода. Что-то с ним было не так. Что-то в нем было неправильное, против всех законов природы. Только пройдя от начала до конца узкой вымощенной булыжником дорожки, я поняла, что кажется странным. Вода молчала. Она не бросалась волнами на прибрежные камни. Она стояла в окруженной холмами чаше недвижно, словно гигантское зеркало. Внутрь него взору не проникнуть, но казалось, что с обратной стороны кто-то пристально смотрит на тебя.

В маленькой, жарко прогретом холле гостиницы наваждение схлынуло.

– Гуляли? – приветливо улыбнулась мне администратор, – пообщались с нашим озером?

Она так и сказала – пообщались.

– Красивые тут места, – кивнула я ей.

– Красивые? И красивые тоже, – хмыкнула девушка и уткнулась в компьютер.

* * *

– Ой, Насть, ну они тут все странные. Уж такие странные… Я сегодня думала, двинусь. Представляешь, решила погулять, по магазинам пройтись, местные достопримечательности изучить. И что ты думаешь?

– Что?

– Хожу и не могу понять. Какой-то дискомфорт. Просто как юбку одеть забыла. Все видят вокруг, а мне не говорят, и висит такое непонимание, знаешь ли, в воздухе.

– И что?

– Полдня ходила сама не своя. Потом, представляешь, осенило! Они спокойные!

– В смысле?

– Как танки. В транспорте, не поверишь, тишина. Локтями не пихаются, Все вежливые такие – извините, пожалуйста, разрешите побеспокоить. Насть, мне даже страшно стало в какой-то момент. Как будто меня в параллельную действительность перенесли. Все у них тут так благостно. Только медленно очень.

В этом мы лишний раз смогли убедиться вечером, когда пытались сделать заказ в баре «777». Именно здесь, по словам Коровина, отдыхала от трудов праведных золотая тусовка.

Сначала мы ждали, когда к нам подплывет официантка. Они здесь именно плавали, аки лебедушки. Едва заметно скользили по залу, настолько неторопливо, что порой невозможно было зафиксировать момент перемещения. Вроде стоит на месте, а не прошло и получаса, как она уже радушно улыбается рядом, держа наготове остро заточенный карандашик.

Так как отсчет нового образа жизни уже пошел, то мы ограничились запеченной форелью и сухим красным вином. Мучительно тянуло попробовать свинину в горшочках «По-охотничьи», местных пирогов с картофелем, калорийного салата, но мы мужественно держали марку. Взвесившись сегодня в гостинице, мы зафиксировали стартовые показатели – мои 72 килограмма и Санькины 74. С учетом того, что Санька была чуть выше, позиции были сходными.

Втайне я рассчитывала, что нам удастся заарканить какого-нибудь местного не слишком притязательного ловеласа и разговорить его за жизнь. Однако тормозные северные парни за соседним столом мрачно тянули водку, изредка прерывая молчание тихими репликами. На нас они внимания не обращали. В углу жалась парочка, напротив одинокая дама неопределенного бальзаковского возраста сонно размешивала трубочкой ядовито розовый коктейль. Наверное, она сидела здесь уже целую вечность, потому как была изрядно пьяна. А пила очень медленно. Постепенно мы с Санькой приноровились к тягучему, словно свежий мед, ритму здешнего бытия. Санька уже не тараторила, я не махала руками как полоумная. На нас практически перестали обращать внимание. Когда ближе к полуночи нам наконец доставили заказ, дама с коктейлем, лениво приподнявшись со стула, направилась в нашу сторону.

– А вы не местные, – наклонив голову, констатировала она.

– Ага, – легко согласились мы, – не местные. А что, так заметно?

– Ну. По акценту. Алена, – представилась дама.

Она оказалась хозяйкой этого заведения.

* * *

– Ты подумай, – стонала Санька, – опять вся диета к черту!

– Да ладно, Сань, еще и не успели толком начать, – отмахивалась я, – вот приедем в Москву…

– Ну, – к подруге уже приклеилось местное слово-паразит, – ты как хочешь, я завтра кроме кефира, ни-че-го! И ни в какой кабак не пойду.

– Завтра и не получится, завтра у нас поезд в десять вечера.

– Уууу, точно, жаль. Тут прикольно.

Да уж, места оказались и правда, что надо. Да и люди, несмотря на внешнюю отстраненность, радушными. Алена, не слушая возражений, заставила наш стол местными деликатесами – слабосоленой рыбой, маринованными грибами, ржаными пирогами и копченым мясом. Пришлось есть. И много слушать. Хозяйка любила не только выпить, но и поговорить.

Я не стала сообщать ей об убийстве Иры, благо слухи сюда пока не дошли. Сказала лишь, что живем по соседству.

– Сучка, – охотно поддержала тему Алена, – Ее тут все бабы ненавидят до сих пор.

– А есть за что?

– Есть, еще как есть. Тут же город маленький, мягко говоря, все под одним одеялом спят. Уж спи тихонько, не выеживайся. Но Ирка же звезда, все позволено ей. Романы она открыто крутила. Всех мужиков видных перебрала. И всех сама бросала. Побалуется и под зад коленом. Они обратно в семью, к женам, а тем куда деваться? В провинции с приличными мужиками туго. Вот и копили злобу. Да как ей выход дать, когда у стервы такие покровители?