Капкан для бешеного

Остановившись на обочине возле леса, мы вышли из машины и дальше двинулись пешком. Руслан нес аптечку и смотрел на экран телефона. Я двигалась за ним по пятам, охрана следом, и мы все больше отдалялись от дороги.

— Должен быть где-то здесь, — тихо сказал мужчина и, подняв голову, осмотрелся.

Я тоже оглядывалась по сторонам, закусив нижнюю губу. И заметила светлое пятно за стволом одного из деревьев. Черт знает, что там, но я рванула в ту сторону, как будто меня кто-то вел. И потянула Руслана за собой.

Феликс сидел, прислонившись спиной к стволу, и я тут же опустилась рядом на колени. Глаза закрыты, лицо бледное. Но сейчас надо думать о ране. Точнее, осмотреть ее, чтобы оценить всю серьезность ранения. Я начала ощупывать руку, которая была вся в крови, пытаясь найти ее источник.

Только дотронулась до плеча, как с губ Феликса сорвался стон. Веки дрогнули, глаза открылись, и на меня сфокусировался мутный взгляд.

— Малинка, — едва прошептал мой любимый мужчина и даже улыбнулся. — Я в раю.

— Рано тебе еще в рай, — открыла аптечку, доставая оттуда медикаменты. — Я тебе ад устрою на этой земле, — пообещала, стараясь сдержать слезы.

Но сначала я устрою ад отцу. Самый, что ни на есть, настоящий!

Ну, старый козел, держись. Ранение Феликса я тебе не прощу!

Глава 47

Феликс

Я слышал ее голос, который обещал мне ад на земле, и думал, что лучше так, чем в раю одному. Без нее. Даже рай не прельщает. Да и пофиг, лишь бы осталась рядом.

Наверное, спасибо надо сказать всем злодеям мира, особенно одному, что подарил мне встречу с Малинкой. Это круче, чем рай. И насрать на Савелия — сегодня моя девочка своим приходом доказала всю силу своих чувств.

Рука онемела, но при прикосновении я чувствовал боль. Готов терпеть ее и дальше, лишь бы сознание не уплывало.

— Навылет, но шить надо, — услышал где-то вдалеке голос Малинки, который возвращал меня из небытия. — Надеюсь, игла есть.

— Есть, — ответил Руслан.

Его я не видел, но узнал по голосу. Надо же, какой оперативный мой товарищ: нашел меня, Лику и привез ее сюда. Если и сдохнуть от потери крови, то только рядом с ней. Хотя моя девочка точно постарается — поживу еще, рано умирать. Пока я сидел здесь и в просветления пытался думать, то в мыслях была только она. Даже комплекс готов Савелию уступить, лишь бы этот старый хмырь не давил на нее.

И отдал малышку мне.

Теперь-то я точно знаю, что Савелий ни при чем. И пусть он та еще сволочь, но сволочь честная. Наверное, я совсем поплыл от потери крови, если такая мысль меня посетила.

Мне казалось, что рана плевая, но из нее так и хлестало — я свои силы слишком уж переоценил. И только надеялся на Руслана. И на Малинку, конечно же. Очень надеялся, что приедет, и вот мои надежды оправдались.

Если бы Руслан не успел, то это был бы первый косяк друга на моей памяти. Иронично, мать его!

— Феликс, останься со мной, не отключайся, — попросила меня Малинка вроде бы твердым голосом, но я слышал легкое подрагивание.

Из всех органов чувств у меня остался только слух. Только он работал в полную силу, хоть и как будто через вату. В тумане. Где-то очень далеко. Но очень отчетливо. Черт, как же я устал от всего!

Как же я устал…

Если мой доктор вытащит меня на этот раз, то я брошу все нахрен и увезу ее куда-нибудь на Кубу. Или еще дальше — тут пусть сама выбирает. Но так, чтобы тепло, хорошо и никаких проблем.

— Я с тобой, — ответил, пытаясь разлепить веки, но они такие тяжелые.

— Скажи ему, — услышал невозмутимый голос Руслан. — Скажи.

— Ты психолог-самоучка, что ли? — в привычной манере отвечает Малинка, такая же дерзкая. — Что я должна сказать?

— Я могу отойти, если стесняешься, — усмехается мой друг, и я сам хочу улыбнуться.

Вот он такой — выворачивает всех наизнанку одним словом, хотя при этом ничего сверхъестественного не говорит. Но за это его и уважают, черт побери. Ну же, говори, моя маленькая.

Пока я еще хоть что-то соображаю…

— Заткнись лучше, — зашипела моя Малинка и, протыкая иглой кожу, негромко произнесла: — Феликс, я люблю тебя. И пусть я, черт возьми, была не права, но в то же время и была права. Господи, как все сложно, — вроде вздыхает, а у меня открывается второе дыхание.

Любит… Приехала… Не бросила… Пусть даже и не права была. Или все-таки права?

Вытащи меня, девочка моя, а там разберемся, кто из нас прав, а кто виноват.

В этом она вся. За это и я… Да, я ее люблю!

И не знаю, то ли ее слова, то ли препараты подействовали, но я вдруг резко почувствовал себя лучше.

— Я люблю тебя, мой дерзкий доктор, — прошептал, так как тоже должен был сказать.

И приготовился отплыть в другой мир.

— Ну теперь я начну ревновать, — услышал насмешливый, но в то же время взволнованный голос Руслана прямо над ухом. — Я думал, что дерзким ты только меня называешь.

Он говорил и одновременно поднимал меня. Закинул здоровую руку себе на плечо и повел к машине. Я понимал, что своими словами он меня тоже отвлекал от боли, но важнее были слова Малинки.

«Феликс, я люблю тебя», — от этих слов мой внутренний зверь поднял голову и начал зализывать раны, преданно посматривая на свою хозяйку. А я даже не чувствовал, когда она шить закончила.

Как долго мы шли, я не соображал. И почти выдохся, но сумел все-таки разлепить веки. Новый всплеск адреналина спровоцировала машина, стоявшая рядом с внедорожником Руслана.

— Какого хрена? — прохрипел я. — Кто, сука?

— Я ему позвонил, — невозмутимо ответил мой друг. — Его это тоже касается, так что пришло время поговорить. И прямо сейчас, иначе завтра это перерастет в войну. Он должен был все видеть своим глазами, чтобы поверить.

Савелий, мать его, все-таки приехал. Да и хрен с ним, пусть любуется.

Но тут всех удивила моя малышка — вздернула голову, сжала пальчики в кулачки и грозно зарычала, глядя престарелому авторитету прямо в глаза: