Капкан на Инквизитора

Седрик расхохотался. Альвах промолчал, искренне надеясь, что если говорить поменьше, то от него вскоре отстанут.

Надеждам романа не суждено было сбыться. Отчего-то его ответ привел де-принца в еще лучшее расположение духа.

– Да! – он с шумом втянул в себя запах волос своей «невесты». – Это то, о чем я говорю! Ты… ты понравилась мне сразу. То, как ты держишь меч… и как не боишься пускать его в ход. То, как ты себя ведешь… Ты ведь не такая, как другие женщины. Это можно почувствовать… Твой запах. Когда я вдыхаю его… просто нахожусь рядом с тобой – я испытываю такое вожделение, что мне… мне трудно себя сдержать. С моих глаз будто падает пелена. Я… вижу твою красоту, совершенство твоего тела. Я… способен любить его, любить тебя. Такого нет рядом с другими женами. Ты… сам Лей послал мне тебя!

Альвах поморщился. Выслушивать откровения мужеложца делалось все мерзостнее. К горлу подступала знакомая тошнота, перемежавшаяся острым желанием наорать на королевского отпрыска и заставить его заткнуться.

Словно почувствовав это, Седрик притиснул его плотнее, обжигая взором щеку. Не дождавшись ответного взгляда, рукой, в которой держал поводья, повернул к себе лицо «девушки», заставив посмотреть себе в глаза.

– Откуда ты такая? – уже серьезно спросил он. – Марика – это велльское имя. Но слепому видно, что ты романка. Как тебя зовут на самом деле?

Бывший Инквизитор дернул углом рта. Говорить ему не хотелось.

– Я не помню, - неохотно покривил он душой, после того, как долго ожидавший ответа Седрик требовательно встряхнул его вялое плечо. – Не помню ничего. Веллы называют меня Марикой. Это все, что я знаю.

К его великому изумлению, Седрик не стал переспрашивать. Де-принц размышлял, не сводя с Альваха оценивающего взгляда. Взгляд этот был настолько проницательным, что не мог не вызывать тревогу.

– Давно ты потеряла память? – наконец, спросил он. Альвах отвел глаза, глядя на проплывавший стороной заснеженный лес.

– Незадолго до… встречи с тобой.

– Смотри на меня, когда говоришь, - Седрик вновь заставил повернуть к себе голову. – Хорошо, я тебе верю. Тогда ответь еще. На обоих твоих мечах гравировка «Марк Альвах». Мне удалось выяснить в Секретариате, что так звали одного из слуг Храма. Он пропал без вести недалеко от Прорвы. Во время охоты на ведьму. Откуда у тебя его оружие?

Альвах покосился на собственный меч, который теперь тоже принадлежал де-принцу, и внезапно ему сделалось так горько, что на миг перехватило дыхание.

– Было на поляне вместе со шлемом, - переборов себя, негромко ответил он почти правду. – Шлем в мешке.

Седрик продолжал смотреть.

– Я не ведьма, - понял его взгляд бывший Инквизитор. – Барахло валялось в лесу. Я покажу, где, если нужно.

Наследник велльского престола снова не стал спорить. Он по-прежнему удерживал пальцы на плече Альваха мертвой хваткой.

– У меня остался только один вопрос, - Седрик помолчал, однако почуявший опасность роман с острой внутренней тревогой ожидал продолжения. – Ты ведь помнишь свою клятву. Что, если я сейчас прикажу тебе говорить правду?

Альвах зло дернулся в его руках.

– Я не ведьма, - повторил он, не опуская глаз и выдерживая испытывающий взгляд Седрика. – Могу поклясться на Священной книге. Умей я колдовать хоть чуть-чуть, ты давно бы квакал.

Де-принц захохотал вновь, с нежностью обнимая бывшего Инквизитора и целуя его в волосы выше уха.

– Ну, хорошо, - отсмеявшись, и, по-видимому, отложив этот разговор для более удобного случая, решил он. – Верю, что потом… ты мне все расскажешь сама. На пока достаточно того, что нет никаких препятствий к нашей женитьбе.

Альваху захотелось съязвить – грубо и зло, но он сдержал себя, понимая, что его резкость вызовет у Дагеддида больше вопросов, на которые придется отвечать.

Из-за поворота малоезженой дороги, наконец, показалась широкая лесная вырубка. Вырубка была той самой, на которой стоял знакомый Альваху дом. Множество седмиц назад он уходил из этого дома в ночь, думая только о том, как оказаться от Седрика как можно дальше.

Пес Черный убежал вперед. Де-принц подъехал почти к самому крыльцу и, спрыгнув в вытоптанный снег, ссадил кусавшего губы Альваха. Однако отчего-то не повел коня в конюшню, а привязал тут же, у двери.

– Идем, - он крепко взял за руку «невесту» и, прихватив отнятый у Альваха мешок, потянул его в дом. – Я… проклятье, было бы лучше, если бы Эруцио решил заночевать в Ивенотт-и-ратте.

Альвах оказался в уже знакомой ему комнате – той самой, в которой де-принц полуночничал с его сердечным приятелем Эруцио в ночь побега. Насколько он мог судить, здесь все оставалось по-прежнему, разве что исчезли мешки, которые вроде бы лежали в углу. Седрик стремительно прошел к очагу, волоча романа за собой, и с некоторым изумлением вгляделся в ярко полыхавший огонь.

– Ничего не понимаю, - пробормотал он. – Эруцио, похоже, еще не возвращался. Иначе бы уже вышел навстречу. Получается, он затопил очаг, а уехал потом, совсем недавно. И чего его понесло в город на ночь глядя?

Альвах не ответил. Седрик постоял, словно в нерешительности, потом крепче стиснул его руку и решительно повел наверх.

Бывший Инквизитор шел за ним, как рогашёрст на заклание, беспомощно и грязно ругаясь про себя по-романски. Каждый шаг приближал к месту, которое хотелось навсегда вытравить из памяти. И которое, по-видимому, скоро предстояло пытаться забыть вновь. Разум романа ломали такие корчи, что когда Седрик, наконец, отворил дверь, Альвах уже перестал чувствовать страх и отвращение и исполнился полного безразличия к предстоящему.

Однако как оказалось, его терзания были напрасны. Де-принц просто усадил равнодушную ко всему «невесту» на вновь застеленную постель. После чего вышел и, спустя какое-то время, вернулся с миской холодного жареного мяса и хлеба. Его пес забежал следом и улегся у ног Альваха.

– Поешь, - приказал Седрик, о чем-то напряженно размышляя. Альвах послушно взял кусок мяса и принялся жевать. Есть ему не хотелось, однако, приказы он не обсуждал.

– Послушай, - начал было де-принц, и запнулся. Как ему и приказали, Альвах прислушался, продолжая откусывать от мяса. – Послушай… Марика. Тут такое дело… Я хочу немедленно объявить тебя моей невестой и соединиться с тобой перед лицом Лея. Однако для этого нужно… мне нужно оповестить отца. И еще, - он нахмурился. – Все должно быть достойно в глазах народа. Я… отцу о тебе я должен сообщить сам, с глазу на глаз. Боюсь, никому больше поручить передать эту новость нельзя, в противном случае, он может подумать, что его желают ввести в заблуждение. А потому… Я сейчас оставлю тебя здесь и уеду в Ивенотт-и-ратт. Отсюда до города всего два часа, до ночи я буду там. А наутро вернусь за тобой. Ты вступишь в столицу, как и полагается невесте будущего наследника престола – пристойно одетой, в сопровождении слуг и охраны.

Альвах положил недоеденное в миску. При мысли об ожидавшем унижении кусок не лез ему в горло.

– Тебе нужно побыть здесь всего лишь до утра, - Седрик опустился перед «невестой» на колени, беря девичьи руки в свои. – Пообещай мне, что ты никуда отсюда не уйдешь. Что ты не попытаешься сбежать. Что будешь ждать меня в этом доме.

– Я уже дал…а клятву, - Альвах сделал над собой усилие, чтобы не выдернуть выпачканные в мясных соках ладони. – Лей свидетель, ты приказываешь – я подчиняюсь. Пока смерть меня не освободит. Чего тебе еще?