Капкан

— Он что в любви признался? — смеюсь, помогая ей сменить постельное белье.

— Он сказал, что я красивая, — произносит дрожащим голосом, а на глазах у неё наступают слезы.

— И? Поэтому плакать надо? — оставляю простынь и подхожу к ней.

— Меня настолько эмоции сейчас переполняют, что мне хочется и смеяться, и плакать, — обессилено садится на край постели.

Я обнимаю её, но не знаю, какие слова подобрать, чтобы привести в чувства. Порой, мужчины не задумываясь говорят о чем-то, во что не вкладывают глубокого смысла, а девушки, в силу своей наивности и романтичности, могут придать этим словам больше значимости, чем нужно. И именно это их и губит.

Понимаю, что одержимость моей сестры Османом вышла за пределы нормы, но я не хочу, а возможно просто не могу, быть той, кто будет разбивать ее мечты и чувства. Я очень уязвима в своей любви к сестре — это очевидно.

Мы с Эмми проводим достаточно много времени вместе, убирая пять гостевых домов, которые были размером с трёхкомнатные квартиры. Я стараюсь говорить с ней о музыке, о книгах и фильмах; рассказываю про отдых и обещаю, что летом мы вместе полетим на остров; делаю все, чтобы затупить её мысли об Османе.

Когда мы возвращаемся в дом, где до сих пор кипит работа по подготовке к завтрашнему вечеру, сестру вызывают на кухню, а я начинаю слоняться без дела по дому. Прогуливаясь, прокручиваю в голове мысль за мыслью, думая над тем, как спровоцировать и разозлить Ханукаева младшего. Скитаюсь до тех пор, пока в голову не приходит сумасшедшая идея. Проверив, что никто не видит, решаюсь на легкое безумство.

— Где находится комната Роланда Ренатовича? — обращаюсь к Анне, помощнице Терезы.

— А зачем она вам?

— Мне передали, чтобы я убралась к его приезду, — выдаю нелепую ложь.

— Кто вам передал такую информацию? — девушка подозрительно рассматривает меня.

— Роланд через Османа Ренатовича.

Недоверчиво прищурив взгляд, она разворачивается и ведет меня к лестнице, при этом печатая кому-то сообщение. Мысль, что меня могут поймать на лжи, пугает и веселит одновременно. Чувствую себя школьницей, которая прогуляла учебу и теперь боится, что об этом узнают родители.

Получив ответ, девушка перестаёт быть напряженной и уже более уверенно и быстро ведёт меня на последний третий этаж, где и открывает мне дверь в конце тёмного коридора.

Впустив меня в комнату, она включает свет, показывает, где что находится и что желательно не трогать, а после уходит, оставив мне ключи.

Мое внимание не может остановиться на чем-то одном. Комната очень просторная и служит мужчине не только спальней, но и кабинетом. Об этом свидетельствует рабочий стол, позади которого на всю стену, располагалась книжная полка. Оставив все принадлежности у двери, прохожусь по помещению, рассматривая каждую деталь в ней. И хоть я убедилась в отменном вкусе Роланда ещё тогда, когда узнала, что бар принадлежит ему, я все так же по-прежнему продолжаю удивляться и восхищаться тому, как тщательно он относится к любым мелочам, окружающим его.

Увидев зеркало, решаю, что мужчине надо знать, где я нахожусь. Сняв с шеи шарф, который служит перекрытием глубокого декольте и засосов, и собрав волосы в хвост, оголяя шею, делаю пару соблазнительных снимков для хозяина этой комнаты и отправляю ему.

Пока жду ответ, прохожу к кровати, сажусь на неё, и, почувствовав аромат Роланда, ложусь, вдыхая его запах в себя. Мурашки бегут по коже. Хочется, чтобы оказался рядом. Я помешалась на нем, словно сумасшедшая — признаю это. И это связано лишь с тем, что во мне давно не пробуждали такие эмоции, какие пробуждает он, затмевая при этом все мои мысли. Роланд что-то новое и неизведанное для меня. Загадка, на разгадку которой понадобиться чуть больше времени, чем на остальные. И я уверена, мне не будет жалко потраченного времени.

Звонок на телефон прерывает мысли. Звонит он, и я нисколько не удивляюсь.

— Слушаю, — принимаю вызов.

— Проверяешь на прочность кровать? — интересуется сухим голосом, но наверняка с ухмылкой на губах.

— Ты так проницателен, — шепчу в ответ.

— Заявилась помечтать или что посерьезней задумала?

— Пока не решила. Все зависит от тебя, — встаю с места и иду к полке с книгами. — Прилетаешь завтра?

— Да. Я наберу, заедешь в офис за оплатами.

— Оплатами? — усмехаюсь. — То есть за дело Брейны я тоже получу деньги? — интересуюсь саркастично.

— Отработала их, — как-то двояко звучат его слова.

Я подхожу к полке и начинаю просматривать название каждой книги. Любопытно, что ему нравится и чем увлечён. Литература у него разная, многая на иностранных языках.

— Что-нибудь приглянулось? — раздаётся его голос, спустя недолгое молчание.

— О чем ты?

— О книгах, которые ты разглядываешь, — произносит с усмешкой, а я, удивившись, выпрямляюсь в спине и оборачиваюсь.

Осматриваю комнату, пытаясь понять, откуда он понял.

— Подними голову выше.

Последовав его совету, замечаю в другом конце комнаты, в углу, камеру слежения.

— Ты маньяк, что ли? — шокировано вырывается из уст. — Ощущение, будто за мной следят в замочную скважину в душе.

— Ты оказалась в моей комнате обманным путём и ещё предъявляешь мне претензии? — усмехается.

— Мы ведь оба знаем, что если бы ты не хотел, меня бы здесь не было.

— Я рад, что ты начинаешь это осознавать!

— Так, на чем мы остановились? — поворачиваюсь обратно к нему спиной. — Знаешь, я бы взяла у тебя что-нибудь прочитать. Что посоветуешь?

— Советую автора Чарльза Буковски. Поищи его книги на третей или четвёртой полке.

Как только я начинаю искать, проходя взглядом по нужным полкам, Роланд говорит, что перезвонит и скидывает трубку.

Нахожу пару книг автора с интригующими названиями, по-хозяйски откладываю их в сторону и продолжаю дальше бродить глазами по книгам, в поисках ещё чего-то интересного. Неожиданно, мое внимание привлекает книга, которая отличается от всех других, моя любимая детская сказка: «Алиса в стране чудес», которая не вписывается в здешний "колорит".

Достаю её, открываю первую страницу и сразу замечаю надпись на внутренней стороне лицевой части:

«Ты спрашивал, как я сумею подарить тебе сказку, так вот, эта книга и есть мой тебе ответ».

Прочитав эти строчки, внутри все сжимается от неприятных и непонятных эмоций. Начинаю любопытно листать другие страницы, в поисках неизвестно чего, и вдруг натыкаюсь на фотографию, вложенную между листами. Беру её в руки и замираю, при виде Роланда в подростковом возврате. Он не замечает фотографа и улыбается, смотря в сторону.