Капкан

Мои глаза застывают на одной из картин. На ней изображён улыбающийся подросток в обнимку с собакой. Пытаюсь оторвать своё внимание от него, но не могу. Остановившись перед изображением Роланда, мысли невольно тянут меня к прошлому. Туда, где при каждой нашей встрече, при каждом моем слове и каждом поступке, Роланд одаривал меня восхищенным взглядом и согревающей улыбкой.

Рукой касаюсь нарисованных губ, провожу по ним пальцем, с грустью констатируя, что не увижу больше в свой адрес подобного.

Услышав, как кто-то откашливается, вздрагиваю и, отстранившись от картины, оборачиваюсь на подошедшего.

Роланд стоит, скрестив руки, ухмыляется, поймав меня с поличным, и пристально наблюдает за моим замешательством.

— Не удивлён, что эта картина тебе приглянулась.

— Я настолько предсказуема?

— Картину срисовали с фотографии, которую сделала Ариана.

И вот я должна радоваться, что он отделяет меня от неё. Должна быть счастлива, ведь так хотела этого. А я все глубже становлюсь несчастной.

— Я не знала, — пытаюсь улыбнуться, но получается криво. — Красиво выполненная работа.

Он ничего не отвечает, хочет пройти дальше, очевидно, направляясь к сестре, которая продолжает своё великолепное исполнение.

— Она вернула меня в прошлое, — зачем-то произношу вслух. Он останавливается, а я, сделав небольшую паузу, спрашиваю: — Это паршиво?

— Возвращаться в прошлое? — разворачивается и снова смотрит мне в глаза.

— Нет, разочаровываться в тех, кем восхищался.

Я презираю себя. Хочу отрезать свой язык, чтобы больше никогда не оголять им свою душу, а после вскрыть грудную клетку и вырвать оттуда сердце, чтобы вовсе перестать что-то чувствовать.

— Почти то же, что и хоронить.

— Считаешь уместным сравнивать смерть с разочарованием?

Молчит, всем своим видом даёт понять, что его ответ очевиден.

Возможно, он прав. Отличие лишь в том, что смерть забирает тебя у всех, а разочарование — у конкретного человека.

— Мне жаль, что мы опошлили и изваляли в грязи безобидную детскую дружбу, — теперь уйти хочу я, понимая, что говорю слишком много лишнего, личного.

— У меня не было дружбы с тобой.

На этих словах, мы разворачиваемся спинами к друг другу и хотим уйти: я — обратно в свою комнату, он — к сестре. Но на первом этаже раздаётся оглушительный звук входной двери, и женский крик заставляет нас остановиться, переглянуться и пройти к лестнице, чтобы понять, что происходит.

— Где Роланд? — кричит она. — Где он? Я должна с ним поговорить!

Роланд узнает голос и быстрым шагом направляется вниз, а я, подходя к ступеням, даже предположить не могла, с кем ещё меня решит столкнуть жизнь.

Зара стоит вся в слезах, держит в руках какие-то снимки и продолжает кричать. Всеми фибрами предчувствую беду, которая коснётся и меня.

Из гостиной выходят Ренат Янович с матерью и Осман.

— Что происходит? — интересуется женщина в возрасте.

— Бабушка, — увидев её, сквозь слезы, выдыхает Зара и, подойдя к ней, бросается в объятия. — Бабушка, ты ведь меня предупреждала. Вы все меня предупреждали.

— Что случилось? — сухой голос Роланда разворачивает женщину обратно.

Она смотрит на него, хочет что-то сказать, но, видимо, заметив мой силуэт, поднимает глаза наверх. И как только наши взгляды сталкиваются, она звереет пуще прежнего.

— Ты! — сквозь зубы рычит на меня. — Мразь, шлюха!

После её слов, все становится ясным как дважды два. Не нужно иметь много ума, чтобы догадаться, о чем она узнала.

— Так, для начала успокойся, — подходит к ней Роланд, берет за плечи, очевидно догадавшись о причине её истерики.

— Успокоиться? Ты приводишь её в свой дом, а она спит с чужими мужьями!!!

Эти слова резко разворачивают головы стоящих в мою сторону. Я лишь устало вздыхаю, уже нисколько не удивляясь всему происходящему вокруг.

Вины перед женщиной, увы, не чувствую уже давно. Я долго шла к тому, чтобы понять — я виновата лишь перед самой собой, что не сумела разглядеть в любимом мужчине лжеца, а может просто не хотела. Мой же долг перед ней я выполнила — ушла, как только обо всем узнала. А, значит, и вопросов ко мне быть не должно.

— Что здесь происходит? — женщина в возрасте смотрит на меня с презрением, хотя вопрос задаёт явно не мне.

Спускаюсь вниз, чтобы поговорить с Зарой. Оправдываться я не желаю, но объяснить ситуацию обязана.

— Что здесь происходит? Я вам расскажу, что здесь происходит, — продолжает кричать Сараева, — Эта женщина спит с моим мужем! — её слова обескураживают даже нас с Роландом. Говорить о других и вовсе не стоит.

Хочу ступить на последнюю ступень и подойти к ней, но Роланд встаёт передо мной, не позволив больше сделать ни шагу.

— Ты ещё станешь её защищать? — нервно вскидывает руками Зара. А после суёт ему в руки снимки. — На, погляди на свою ненаглядную!

Мной овладевает любопытство. Я не понимаю, что может быть запечатлено на них. Как история шестилетней давности всплыла сейчас и так всколыхнула её?

— Все свободны, — обращается он к отцу, брату и бабушке.

— Роланд, — недоумевая, произносит Осман.

— Свободны! — повторяет нервно. — А ты, пошли со мной, — обращается к сестре.

Поднимается на лестницу, смотрит на меня и добавляет:

— Ты тоже.

Мы входим в его комнату. Зара продолжает плакать и захлебываться в собственных слезах. И мне её искренне, по-женски жаль. Я помню, что пережила, когда узнала о предательстве Эльдара. Но что должна чувствовать любящая жена, подарившая ему двоих детей, мне тяжело представить.

Роланд помогает ей сесть на кровать, даёт стакан воды и берётся рассматривать фотографии. Я подхожу к нему, чтобы тоже взглянуть на то, что там находится. И прихожу в ужас, увидев снимки. На них запечатлено вчерашнее утро. Мы стоим с Эльдаром у бара, разговариваем и на последнем из кадров отчетливо видно, как мужчина касается моего лица и нежно смотрит в глаза.

— Я выпытала из его помощника все. Он сказал, что они встречались много лет назад, однако, был уверен, что расстались. Но, как ты видишь, — обращается к Роланду, — Они продолжают свои отношения!