Каприсуэль. Во власти желания

Осмелев, я решила осторожно посмотреть, что же там происходит. Пол был необыкновенно гладким и теплым. Казалось, что он был собран из странных светлых планок. Дерево? Может, именно так выглядит дерево?

Увлекшись разглядыванием странного пола, я не заметила, как перед моим лицом появился мужчина. Вернее, его ноги. От неожиданности я отпрянула, и не удержавшись на ногах , вывалилась просто на середину комнаты.

Закрыв ладонями глаза, я согнулась в три погибели, ожидая окрика или возмущенного вскрика. Но ничего не произошло . Все то же монотонное поскрипывание и хлюпанье. Я приоткрыла один глаз. Так и есть. Женщина, чье лицо было скрыто под маской, стояла на четвереньках, держась за спинку кровати. Совершенно голая. Вот совсем-совсем. Только черная бархатная маска без отверстий для глаз. Мужчина, стоявший позади нее, крепко держал ее за светлые волосы. И вколачивался, вколачивался, вколачивался. Его глаза закрыты, а губы застыли в оскале, открывая белые зубы. На щеке дергалась жила и с виска стекала капля пота. Я смотрела на него во все глаза и не могла даже моргнуть. Это женишок. Тот, улыбчивый. Но от его доброжелательности не осталось ни следа. Лишь злость и что-то еще в том бешенном оскале.

Я была в шоке! Неужели я так распущенна, что не могла увидеть его, например, за завтраком. И кто эта девица, что лишь тихо стонет под ним? Мне показалось, что происходившее не было ей приятно – закушена губа и белели пальцы, которыми она держалась за спинку кровати.

Но что это? Мимо меня прошел еще один мужчина. Он не был обнаженным, как первый. Но штаны, сидевшие низко на его бедрах, были расстегнуты. Это именно он поднял алую тряпицу.

Он шел просто на меня. Когда его нога, опустившись мне на живот, прошла сквозь него, я вскрикнула. Не от боли, нет. Я не почувствовала ничего. Просто испугалась. Они меня не видят и не слышат! Значит, это и правда сон!

И все же я отползла в сторону. Не очень приятно, когда в тебя проваливается чья-то рука или нога.

– Ты слишком мягок с ней, брат, - произнес вдруг тот, что был еще одет. Я в ужасе подняла глаза и посмотрела в его лицо.

Дэмисон и Дэниэл. Черт его знает, кто из них кто. Но это, определенно были они.

Он подошел к парочке и хлестко шлепнул девушку по ягодице, еще раз и еще раз. Она крутилась и пыталась избежать его ладони. Но второй мужчина крепко держал ее за бедра, не давая избежать ударов.

– Назови себя, - прорычал, снимая штаны, второй.

– Габриэлла…

Звонкий шлепок, оставивший алое пятно на нежной коже перекрыл звук ее голоса.

– Простите, господин. Каприс. Меня зовут Каприс.

Вот тут я уже не выдержала и заорала: "Прекратите!"

Скрутившись калачиком, я зарыдала. Я стала проваливаться в темноту. С огромной скоростью мимо меня проносились огни, человеческие фигуры, которые я не могла и не хотела опознавать. Я плакала навзрыд, ощущая, как меня в охапку хватают чьи-то руки и куда-то несут. Я не дамся! Я не позволю! Я все еще плачу, глаза слезятся, мешая мне рассмотреть того, кто так бесцеремонно тащит меня. Я брыкаюсь, лягаюсь и пытаюсь укусить.

Чувствую , как падаю на кровать и тотчас же мужское тело придавливает меня сверху, не давая вздохнуть и вскрикнуть.

– Тихо, капризуля. Это всего лишь сон. Тихо, малышка.

Капризуля. Ох, как же я рада услышать это прозвище!

Я умом еще не осознала, кто это шепчет мне на ухо. А тело уже признало его. И стало успокаиваться. Отпускает сжавшиеся камнем мышцы, уходит дрожь. Остается лишь невероятная усталость.

Он скатывается с меня, но не уходит. Обнимает – осторожно и почти бережно, прижимает к себе. Сложив руки на груди, я опускаю голову ему на плечо и всхлипываю. Мне так хочется ему пожаловаться и рассказать. Но как я могу это сделать? Как вообще я могу описать то, что увидела? Пусть даже и во сне.

Но его рука мягко гладит меня по голове, волосам , по ноге. И я успокаиваюсь. Как он сказал? Завтра ответит на все мои вопросы? Может, я и спрошу о том, о чем думаю.

В его руках я чувствую себя в безопасности. Я засыпаю, не понимая, что мои горестные всхлипы разрывают его сердце пополам.

Глава 25. Черви

Утром я проснулась от холода. Не открывая глаз, поежилась и скрутилась в комочек. И лишь потом, вспомнив страшный сон, осторожно приоткрыла глаза. Судорожный вздох облегчения вырвался из моей груди – комната была совершенно не похожа на комнату из моего сна. Но и не моя клетушка. Металлические стены, низкий потолок, кровать раза в полтора шире моей. Рядом с моим лицом на подушке – вмятина. Я слышу шум за пластиковой занавесью в углу комнаты.

Лиам?

Я спасла с ним?

– Капризуля, подай полотенце.

Мимолетная улыбка тронула мои губы. Конечно же, он. На краю кровати лежит полотенце. Тихо встаю и несу его к ширме, за которой льется вода. С каким бы удовольствием и я сейчас искупалась.

Из-за ширмы появляется рука. Вкладываю полотенце в нее, с трудом сдерживая дрожь. И прозевала тот момент, когда он схватил меня за руку и одним мощным рывком втянул за ширму.

Мне бы закричать. Мне бы вырваться. Но улыбка на его лице говорит – не вырвешься, не сбежишь. Его губы накрывают мои, когда он, абсолютно обнаженный, увлекает меня под прохладные струи воды.

 Опс… Мне нравится с ним целоваться, но… Я вдруг вспоминаю свой сон. Всего мгновение понадобилось, чтобы в моей голове пронеслись те кадры. Похоть и страх. Страх и чужая похоть.

О том, что он может видеть картинки в моей голове , мне напомнили его вмиг окаменевшие мышцы. Я и представить себе не могла, что мужское тело может быть таким твердым, каменным. Запустив пальцы мне в волосы, Лиам прижал мое лицо к своему плечу. Не сильно, но так, что не двинуться. Он так неповторимо пахнет. Мне кажется, что я его запах смогу узнать среди тысяч других.

– Они тебя не обидят, капризуля. Ты им не достанешься.

Он разворачивает меня лицом к стене. Тихо ползет вниз змейка моего комбеза. Вода прохладными каплями падает на обнажающуюся кожу спины. У меня нет ни желания, ни сил противиться этому мужчине. Я истощена морально и безумно устала физически. Мое счастливое прошлое осталось будто во сне, а будущее – туманно и пугает.

Лиам проводит руками по шее, плечам, спине, тянет вниз сопротивляющуюся ткань. Скомкав ее на талии, накрывает ладонями мою грудь. От того, что руки мои запутаны комбезом, я чувствую себя как никогда беззащитной и ранимой. Сотрясаясь всем телом, прижимаюсь к его груди и откидываю голову ему на плечо. Нет сил посмотреть ему в глаза. Он уже видел меня голой, почему же я так смущаюсь? Может потому, что он невероятно нежен и осторожен со мной?

Вдоволь наигравшись моими возбужденными сосками и натешившись моим прерывистым дыханием, он освобождает мои руки и, опускается позади меня на колени, окончательно стаскивает промокшую насквозь ткань. Если я не обопрусь на что-то, то попросту упаду. Словно почувствовав мои мысли, он стискивает мои бедра руками. Не позволяя мне ни упасть, ни отодвинуться от его требовательных губ, прокладывающих горячие дорожки на пояснице, вдоль хребта, на ягодицах. Придержав меня за живот, вторую руку положил между лопатками, заставил прогнуться, опершись руками о скользкую стену.

Сквозь шум в ушах и мое же собственное хриплое дыхание, я услышала, как в соседней комнате раздался женский голос.

– Лиам!

Мы застыли на месте. Я, совершен забыв, что нужно дышать. И он, прижавшись лбом к моей пояснице.

– Лиам, - в голосе Крис, его сестры, скрежетали стальные нотки.

Он поднялся с колен, обволакивая меня своим телом, своими руками. Крепко обнял, прижал к себе, и прошептал мне на ухо:

– Вот умеет же она вовремя появляться…

Чмокнул в самое ушко и вышел. Даже не потрудившись скрыть свое возбуждение.