Карабинер

Зейд.

– Вы очень расстроили мою жену. – Устраиваюсь на стуле, рассматривая шеренгу врачей. В моих руках злополучная папка, которую я не удосужился открыть. У меня не было даже мысли, что в ней может быть что-то не то.

– Простите, сеньор Хегазу. Я лишь озвучила диагноз, как и всем остальным пациентам. – Женщина сжалась. Циничная и хладнокровная.

Про неё говорили многое. Кто-то восторгался её компетентностью, кто-то писал, что она слишком жестока для той, кто способствует зачатию детей.

– Кажется, я просил собрать анализы и предоставить сначала мне отчет в папке, прежде чем озвучивать что-то моей жене. – стучу пальцем по картону, желая скрутить шею безмозглой курице. – К тому же, я направил отчет в несколько исследовательских центров и получил неоднозначное заключение, из которого могу сделать вывод, что все не так категорично, как вы тут расписали.

– Простите, женщина в праве…

– Женщины эмоциональны. И порой им не всё нужно знать. – Бросаю папку во врача. Не ей выносить приговор. – Я закрываю вашу больницу. Вы все уволены сегодняшним днём. Можете сказать спасибо писькиному доктору.

Поднимаюсь на ноги.

Не снимаю с себя вины, мои действия сильно расшатали Нату, но с этим я разберусь.

Но вот перед тем, как отправить Нату сюда, я дал чёткое указание провести предварительно обследование и направить мне заключение. Никакой самодеятельности, назначений и диагнозов. Как чувствовал же.

– Сеньор Хегазу, это не справедливо…

– Серхео… - показываю жестом, чтобы меня избавили от этих стенаний. Будут лучше в следующий раз думать.

Выхожу на улицу и закуриваю.

Я вернул Нату в дом, потому что там было больше свежего воздуха, солнца и покоя. Разрешил ей гулять в городе. Ремонт особняка был почти завершен, там можно было уже полноценно жить. Устраивать пикники, плавать в бассейне, загорать… подпалить дом, если от этого станет легче.

Пожалуй, я разрешил бы подпалить девчонке себя, если бы Нате это принесло удовольствие. Чтобы Нате не было скучно, пока я решаю накопившиеся дела, даже отвез к ней туда ее подругу, хотя она чертовски меня раздражала.

– На сегодня ещё будут распоряжения? – Серхео выходит из больницы вслед за мной.

– Да. Арендуй самолёт на месяц и выпиши маршрутные листы. Сначала на Москву, потом из Москвы в Тель-Авив.

– Хотите устроить медовый месяц? – губы помощника трогает улыбка. Он и сам недавно женился.

Я хотел отвезти Нату домой, чтобы она осознала, как изменилась и что сама не захочет возвращаться в старую жизнь. Ей был необходим этот контрастный, отрезвляющий душ. К тому же израильтянин, с которым я консультировался, посоветовал найти биологическую мать Наты и сделать некоторые анализы, чтобы понять патологию. Я уже попросил содействия у друзей в посольстве, нужно было найти женщину, из-под земли достать.

Потом я собирался отвезти ее в клинику, где исследовали такие патологии. Они обещали помочь. Я не собирался опускать руки.

Ната

Зейда практически никогда не было в особняке. Частично я радовалась этому, потому что могла собраться с мыслями и зализать раны. Но в то же время его отсутствие говорило о том, что его задела моя дееспособность. Зейд больше не считал, что мы должны проводить много времени вместе. И отпускать меня он всё также не собирался.

Карабинер признал свою ошибку, клялся, что всё позади и его поступки были следствием злости, потому что он думал, что я отвергла его. Зейд просто не понимал, что он мог любой своей ошибкой раздавить, уничтожить. С каждой новой такой ошибкой мне будет всё сложнее восстанавливаться.

Я была в его абсолютной власти.

И дети. Самый больной вопрос для всех. Обязательно в будущем он захочет сына или дочь и будет искать способ завести ребёнка. Так всегда бывает. Что будет через пять или десять лет?

Удобно устроившись в гамаке, я читала книгу, детектив должен был развеселить меня, но я, наоборот, впала в уныние. Сюжет меня пугал и затрагивал темы, о которых не хотелось думать. Беременные женщины и маленькие дети теперь преследовали меня повсюду, они стягивались ко мне, чтобы напоминать о моей ущербности.

Когда во двор заехала тёмная машина с затонированными стёклами я вся напряглась. Не было сомнений, что это Зейд. Несмотря на свою новую должность, он предпочитал сам ездить за рулём. Карабинер не любил большое количество охраны и не сильно боялся врагов. Кому-то могло показаться, что это глупо и самонадеянно, но я знала, что Зейд сам мог справиться со своими врагами.

Он вышел из машины, и я застыла. Сначала хотела встать, чтобы встретить его, но не смогла пошевелиться при виде мужчины.

По всему телу пробежала дрожь. Меня парализовало.

Карабинер был в брюках и чёрной футболке. По дороге сюда он успел переодеться в более неформальный вид. В его руках был огромный букет ромашек. Моих любимых. Очень странный выбор, мужчина угадал или узнал? Я никогда ему до этого не говорила какие цветы я люблю. Господи, да он никогда не спрашивал ничего подобного.

Зейд подошёл ко мне, сел на корточки и чмокнул в губы. Легко так.

– Привет. – Он положил цветы мне на колени, а я боялась пошевелиться. Чувство такое, что его зомби укусил. – Как твоё самочувствие?

Я была в шаге от сердечного приступа. Даже прикоснулась ко лбу, желая проверить, не от температуры ли у меня галлюцинации. Возможно, всё происходящее просто плод моего больного сознания.

Зейд перехватывает руку и целует ладонь. Щетина приятно колет кожу.

– Я взял отпуск. Решил отвезти тебя домой. Отвлечься и повидаться с близкими. – Он прекрасно знает, что у меня нет родных. Не понимаю, зачем Зейду это. Не могу себе представить Карабинера в Ярославле.

Зейд меня пугал. Он решил отвезти меня домой и убить там? Избавиться от последнего свидетеля?

– Зачем?

– Хочу посмотреть на то, где ты выросла.

– Зачем? – Откладываю в сторону букет и встаю на ноги, обхожу стороной Зейда, смотрю на него внимательно. Хочу понять, нет ли травмы головы.

Мужчина поднимается в след за мной, прячет руки в карманы и хмурится.

– Если не хочешь, не поедем. – Тон Карабинера меняется, мужчина каменеет и становится жестче. Поджимает пухлые губы, пытаясь сдержаться. Усмехаюсь, скрещиваю на груди руки, в такой позе я чувствую себя увереннее.