Кареглазая моя

рискнула, хотя знала, что она сейчас думает о том же: невозможно организовать

грандиозную свадьбу в такие сжатые сроки. Любое приличное место следовало

бронировать сильно заранее, как и всех хороших поставщиков и музыкантов.

– Но все-таки, – продолжила я мысль, – узкие временные рамки существенно ограничат

наш выбор. Вы не думали сначала родить ребенка? Таким образом…

– Нет! – Бетани заморозила меня взглядом голубых глаз. А в следующий миг лицо ее уже

расслабилось, и она очаровательно улыбнулась. – Я девушка старомодная, поэтому

считаю, что сначала свадьба, а уж потом рождение малыша. Если это означает, что

церемония будет более скромной, нас с Райаном это устраивает.

– Меня это не устраивает, – вмешалась Холлис. – Никак не меньше четырехсот гостей.

Ведь это уникальный шанс показать «старой гвардии», что мы семья, с которой нужно

считаться. – Она подарила мне легкую улыбку, которая совсем не вязалась с ее жгучим

взглядом в упор. – Это свадьба Бетани, но мое шоу. И я хочу, чтобы его все запомнили.

Конечно же, я не впервые планировала свадьбу, участники которой преследовали разные

цели. Но никогда раньше мать невесты не говорила так прямо о желании сделать своим

шоу грядущее событие.

Нелегко расти в тени такой матери. Кто-то из детей подобных родителей становился

человеком робким и закомплексованным, отчаянно старающимся не привлекать к себе

внимания. Однако Бетани, казалось, была отлита из того же твердого, как алмаз,

материала, что и Холлис. И хотя она мечтала о шикарной свадьбе, было ясно, что прежде

всего для нее важна скорость. Не боится ли она, что Райан может сорваться с крючка?

Мать с дочерью сидели рядом на голубом диване, совершенно одинаково скрестив ноги по

диагонали. Бетани оказалась просто красоткой: стройной, длинноногой, с пепельно-

белыми прямыми волосами ниже плеч. Большой обручальный бриллиант сверкнул на ее

левой руке, когда она элегантно облокотилась на спинку дивана.

– Мама, мы с Райаном уже договорились, что пригласим только тех, с кем лично знакомы.

– А что с моими личными знакомыми? Бывший президент и первая леди…

– Их приглашать мы не собираемся.

Холлис уставилась на дочь с таким изумлением, будто та внезапно заговорила на

неведомом языке.

– Конечно же, собираемся.

– Мама, я была на свадьбах, охраняемых секретной службой: собаки-ищейки, магнитные

рамки, запрет на вход и выход из охраняемой зоны в радиусе семи километров… Райан

такое не поддержит. И я не смогу его принудить.

– Почему никто не беспокоится, что принуждают меня? – спросила Холлис и сердито

рассмеялась. – Общеизвестно, что свадьбой командует мать невесты. Так что все это в

конечном итоге отразится именно на мне.

– Но это не значит, что можно третировать всех, заставляя делать то, что ты хочешь.

– Пока я единственная, кого здесь третируют! Единственная, кого старательно пытаются

оттеснить на задний план!

– Чья это свадьба, в конце концов? У тебя была своя. А теперь ты должна заполучить и

мою тоже?

– Моя свадьба была ничто по сравнению с твоей. – Холлис подарила мне недоверчивый

взгляд, будто пыталась передать, как невозможна ее дочь. – Бетани, ты ведь знаешь,

скольким ты обладаешь в жизни, чего не было у меня?

– Конечно. Ты постоянно об этом говоришь.

– Никого не будем оттеснять, – поспешно вступила я в разговор. – У всех нас одна и та же

цель: чтобы Бетани получила свадьбу, которой достойна. Давайте заключим контракт,

чтобы больше на него не отвлекаться, и можно начинать работу с основным списком

гостей. Уверена, мы найдем, как его сократить. И, конечно же, мы проконсультируемся с

Райаном.

– Разве не мне решать… – начала было Холлис.

– Я совершенно уверена, что мы сможем представить Бетани невестой месяца в «Южных

свадьбах» и «Современной невесте», – прервала ее я, стараясь отвлечь.

– И в «Техасской невесте», – добавила София.

– И, разумеется, мы привлечем к освещению свадьбы некоторые местные СМИ, –

продолжила я. – Начнем с того, что сочиним захватывающую историю…

– Это всё известные вещи, – раздраженно перебила Холлис. – Не меньше дюжины раз у

меня брали интервью о моих празднествах и благотворительных торжествах.

– Мама знает все, – сладким голоском пропела Бетани.

– И одна из самых трогательных частей этой истории – то, как радуются мать и дочь,

вместе планируя свадьбу той, что уже носит собственного ребенка, – продолжила я. – Это

может стать великолепной приманкой для…

– Мы не станем упоминать о беременности, – отрезала Холлис.

– Почему нет? – спросила Бетани.

– Старая гвардия не одобрит. Раньше считалось, что подобные обстоятельства необходимо

скрывать и замалчивать. И если бы меня спросили, то это лучший выход и сейчас.

– Но тебя не спрашивают, – резко возразила Бетани. – Мне нечего стыдиться, и я не

собираюсь прятаться. Я выхожу замуж за отца своего ребенка. И если старым стервам это

придется не по нраву, пусть попробуют все-таки жить в двадцать первом веке. Вдобавок, ко времени свадьбы животик станет заметен.

– Тебе придется следить за весом, дорогая. Есть за двоих – это миф. За всю свою

беременность я прибавила лишь семь килограммов, а ты уже выглядишь опухшей.

– Бетани, – наигранно весело вмешалась София, – нам с вами нужно договориться о

времени, когда мы сможем обсудить возможные концепции и цветовые решения.

– Я тоже приеду, – сказала Холлис. – Вам пригодятся мои идеи.

Едва Уорнеры покинули студию, мы с Софией упали без сил на угловой диван и в унисон

застонали.

– По мне будто каток проехал, – сказала я.

– Они всегда будут так себя вести?

– Это только начало. – Я подняла взгляд к потолку. – Когда мы доберемся до плана