Карл Линней

Однако в век просвещенного абсолютизма в Европе Швеция не хочет отстать от запада. Ученые, открытия увеличивают славу монарха и его страны. Ученые входили в моду, и быть любезным с ними — хороший тон; интересоваться науками стало модой при дворе. В семье короля уже знали Линнеуса как первого ученого страны, а его добросовестные занятия в их кабинете натуральной истории делали ученого близким ко двору.

Вот что писала несколько лет спустя королева Ловиза Ульрика:

«…это очень приятный человек, вполне придворный, хотя u без придворных манер, чем мне особенно нравится… Не проходит дня, чтобы он кого-нибудь не привел в хорошее настроение».

С тех пор как Линнеус поселился в Упсале, его жизнь — непрерывное восхождение к мировой славе.

Испания шлет за ним, с тем чтобы он поселился в Мадриде в качестве королевского ботаника. Зовет его, лютеранина-еретика! Возможно ли? Как же быть с религией? Для него делают исключение: пусть остается в своей «ереси», лишь бы приехал; ему пожалуют дворянское достоинство и большое жалование. Из Петербурга Екатерина II приглашает к своему двору и предлагает звание члена Академии наук. Англия почтет за счастье дать ему кафедру в любом университете. Голландия всегда готова с почетом принять того, кого первая признала князем ботаников.

Человек, у которого есть все…

А он по-прежнему трудился и трудился, соблюдая самый строгий распорядок дня. Летом восход солнца всегда заставал его на ногах за работой. Целый день заботы, труды и сон в десять часов вечера. Зимой Линнеус начинал работу позднее — с шести часов, а в девять ложился спать.

Рассказывают, что после напряженного труда он любил хорошо пообедать, посидеть в комнате за беседой и бутылкой вина. Охотно принимал участие в домашних вечеринках, и многие искали его общества как веселого рассказчика и приятного собеседника.

Дом его — полная чаша. Сара-Лиза хорошо ведет хозяйство. Может быть, она несколько скуповата, это надо заметить. С годами ее бережливость переходила в настоящую скупость и прямую жадность — так ее характеризуют современники. Говорили, что с годами она стала сварливой и грубой. Вероятно, эти черты она имела и раньше, но юность и счастливая наружность смягчали их, а потом они выступили во всей неприглядности. По-видимому, она ценила лишь материальную сторону в деятельности своего знаменитого мужа и, возможно, не понимала его величия в науке. Полагают, что она повлияла на Линнеуса, развив и в нем повышенный интерес к деньгам и известную скупость.

Может быть, в отношении его она и не была такой грубой. Возможно и то, что вспышки раздражения, если они случались при муже, разбивались о его добродушие и спокойствие. Он сам о себе говорил, что все «домашние заботы предоставлял супруге, сам интересовался только произведениями природы». Он писал о почете и счастье, выпавших на его долю: «У него есть дело, для которого он рожден, он имеет деньги, часть которых принесла ему женитьба, у него есть любимая жена, прекрасные дети и славное имя…»

Линнеус был бережливым, но вряд ли скупым; он часто оказывал бесплатно медицинскую помощь, вел безвозмездные занятия со студентами, от которых другие профессора получали немалый доход.

Быть же осторожным в расходовании заработанных денег для него вполне естественно: долгая нужда оказалась хорошей школой на всю жизнь. Вполне понятно, что он высоко ценил эти качества у своей жены.

«Я не замечал, — пишет один из учеников Линнеуса, — чтобы бережливость вырождалась у него в настоящую скупость, на собственном примере убедился я в противоположном. Он так решительно отказался взять ту сумму, которую мы должны были ему уплатить за занятия с нами в течение всего лета, что мы, потратив напрасно все усилия, чтобы убедить его принять ее, вынуждены были тайком оставить деньги в его кабинете».

Линнеус не любил лишних расходов и старался избегать их там, где это возможно, не забывая об этом среди научных трудов и переписки с учеными.

В письме к С. П. Крашенинникову, русскому ученому в Петербурге, от 1751 года он заботливо предупреждает, чтобы тот слал ему письмо по адресу Королевского научного общества в Упсале. В этом случае письмо придет бесплатно и непременно попадет в руки Линнеуса — он сам вскрывает всю корреспонденцию Общества, — а иначе за письмо надо платить порядочную сумму. И действительно, пересылка писем, пакетов, особенно с семенами, обходилась дорого.

Линнеус жил в прекрасном, очень удобном доме, специально для него перестроенном академией. В комнатах много аквариумов с рыбками, жили попугаи, обезьяны, сверчки, было собрано множество минералогических коллекций и гербариев, богатая библиотека. И счастливый владелец спрашивал себя:

«Что еще хотел бы иметь для себя человек, у которого есть все, даже бесконечное удовлетворение от того, что он может найти в своих коллекциях так много минералов, в своем гербарии и в саду множество растений, в своем кабинете такое множество насекомых, а в ящиках так много рыб, наклеенных на листы? Все это у него есть сверх собственной библиотеки, всем этим он может заниматься и даже наслаждаться».

Уходя мысленным взглядом через два с лишним столетия назад, ясно видишь этого человека, достигшего самого лучшего жребия на земле: он не просто занимался любимым делом, а находил наслаждение в нем, удовлетворяя все запросы своего ума и сердца.

Вспомнить только, через какие испытания он прошел, начиная с самого детства, через какие препятствия пробивался, отстаивая право отдать свой талант, силы и способности призванию.

Законное чувство гордости наполняет душу Линнеуса, когда по утрам он начинает очередную лекцию. Он знает, как говорят студенты между собой: «Я слушал Линнея!»

Ему известно, что в иностранных научных учреждениях это наилучшая рекомендация, которую может представить юноша, желая заниматься наукой.

Нет, ему не важно быть разодетым важным барином, он хочет быть только опрятным в костюме, но тем не менее, когда король возвел его в дворянское достоинство (1753 год), Линнеус не мог, да и не хотел, скрыть своей радости.

Сейм довольно долго медлил с утверждением ученого в дворянстве, настолько сильными оказались сословные предрассудки. Желанное узаконение дворянских прав произошло только через девять лет. С этого времени Линнеус стал «благородным» и получил модное изменение фамилии на французский лад: von Linne — Линней.

Он заказал себе герб, разделенный на три поля — три царства природы; в центре яйцо — символ природы, постоянно обновляющейся посредством яйца, а внизу девиз: «Famam extendere factis». — «Делами увеличивать славу». Герб увит изящным растением северных лесов — линнеей, так его назвал голландский друг Линнея, профессор Гроновиус. И Линней очень любил это нежное растение с его розовыми цветками и тонким вьющимся стеблем. Оно украсило многие его книги, с ним ученый изображен на портретах, его приказал нарисовать на фарфоровом сервизе, заказанном в Китае.