Каштановый прииют
Шрифт:
— Дитмар, смотри на меня, — Дитмар зажмурился, уродливо морщась и выгибаясь. — Дитмар, посмотри, я твой врач. Дитмар.
Он приоткрыл глаза и, скривившись, осел на пол, как будто что-то щёлкнуло в голове. Он тут же едва не завалился на бок, но его удержали санитары. Повиснув на их руках, как тряпичная кукла, он как будто отключился. Но открытые глаза и лёгкие движения губ говорили об обратном.
— Нет, не надо…
— Дитмар, посмотри на меня, пожалуйста, — дождавшись, когда он хотя бы приподнимет голову, Вильям мягко улыбнулся. — Всё в порядке, ничего страшного не произошло, ты в безопасности. Я рядом и помогу.
— Да… Вы поможете мне, доктор?
От его срывающегося после крика шёпота сердце подскочило к горлу. Впервые Вили казалось, что он не просто ведёт пациента,
— Как мне с вами повезло. Вы для него лучшее успокоительное. Как вы это делаете?
— Или сделаешь это, или получишь в дыню. Законы экстренного отделения суровы, — мистер Форинджер хохотнул. — Дитмар жалуется на боль в груди.
— Да? Это плохо… Я попрошу померить ему давление, если нет, отведём на ЭКГ. Этого мне ещё не хватало, будем контролировать его состояние. Вроде поступал без сопутствующих заболеваний.
Нахмурившись, он кивнул Вильяму и быстро пошёл следом за Дитмаром. Он встречался с пациентами каждую неделю, и Дитмар пока что отличился исключительно неадекватной реакцией. Или адекватной? В его голове он явно поступил правильно. Что не так? Что бы он ни говорил, Вильям впервые так хотел именно понять пациента, залезть ему в голову… Но это невозможно. Похоже, в попытке пройти лабиринт он завёл себя и Дитмара в тупик.
— Вильям? — он резко обернулся и едва не столкнулся носом с мужчиной у себя за спиной. Полный, среднего роста улыбчивый мужчина протянул ему руку. — Джим Монтгомери, управляющий отделением. Пройдёмте со мной.
За две недели в отделении он впервые его видел. Такой незаметный или был в отпуске? Нет, мужчина оказался приметным, рыжий, шумный, он весело со всеми здоровался и беззлобно подкалывал прямо на ходу. Он провёл Вильяма в часть коридора, которая была за комнатой отдыха и шла параллельно коридору с палатами. Что-то вроде административного закрытого крыла. Кто здесь работал, Вильям не знал, да и не интересовался. За открытыми дверьми было видно архивы, какие-то забитые под потолок бумагами стеллажи. В коридоре стояла полная тишина, прерываемая тихими телефонными звонками и мягким женским голосом. Секретарь. Открыв кабинет в конце коридора, он приглашающе махнул рукой.
— Проходите, присаживайтесь. Надеюсь, вы за две недели не сильно много упустили из-за моего отсутствия. Сейчас, секундочку, — он залез в дипломат, перебирая бумажки. В кабинет медленно вплыл ещё один незнакомый мужчина, сухой и маленький. Он поставил на стол чашку кофе и забрал две папки. — Рональд, перебери документы по бухгалтерии, пожалуйста, я ничего не успеваю из-за этого семинара…
— Конечно, к концу недели я тебе подготовлю отчёт для отправки, — мужчина вышел и закрыл за собой дверь.
— Вот, это вам в портфолио бумаги от университета, — мистер Монтгомери протянул Вильяму два красивых бланка с печатями. — А это ваш сертификат на повышение. Мы его всем выдаём, чтобы в случае нового указа вас сразу на переподготовку направить. И, сразу, раз вы здесь, это тоже вам, — он положил на стол коробочку с пейджером и печатный бланк. — Распишитесь в бланке, и можете идти. Это ваш рабочий пейджер, его номер будет у администрации, отдела кадров, заведующих. Ну и их номера у вас тоже. Чтобы не бегать по этажам вводим новую систему, — он, едва не выронив чашку из пальцев, зашипел сквозь зубы и взял её под дно. — Чёртов карпальный канал. Ладно. Если у вас будут вопросы по университету, научной деятельности, каким угодно проектам, если захотите написать статью, обращайтесь ко мне, я буду вашим переговорщиком. А если у вас возникнут вопросы по выплатам надбавки, можете обратиться к мистеру Смиту, вы его видели. Это наш бухгалтер.
— Спасибо.
Забрав пейджер, Вильям быстро вышел в общий коридор и нахмурился, увидев Дитмара. Профессор что-то тихо ему говорил, Дитмар кивал и нервно всхлипывал. Не плачет? Нет, просто
нервничает. Наконец профессор что-то спросил и в ответ на кивок, улыбнулся и похлопал Дитмара по плечу. И тот скривился от боли. Вильям невольно вспомнил синяк на шее и отвернулся от этой сцены. Нужно узнать, откуда все эти ушибы. Но не сегодня, сейчас пациент в плановом.18 ноября
Дитмар идёт на контакт плохо, считает, что ему не верят и отказывается говорить. Конкретики не даёт, боится, что его уведут куда-то вниз. Периодически в течении дня и приёма прослеживается нервный тик с заиканием. Начинается и проходит без видимых причин.
Важная заметка, он не слышит голосов. По его словам, никаких голосов, кроме голосов реальных людей, он не слышит сейчас и не слышал ранее. Значит, галлюцинации, связанные с зеркалами, исключительно зрительные. Хотя тут тоже сложно что-то конкретное сказать, у Дитмара плохое зрение, возможно, он любой тёмный силуэт, даже свою тень, воспринимает как двойника. Пока что состояние пациента туманно и никак не вырисовывается. Признаков суицидальных мыслей нет, депрессивного расстройства нет, никаких признаков выявленного при поступлении обсессивно-компульсивного расстройства.
Выявлена явная спастическая кривошея на левый бок, видно излишний тонус мышц. Прописывать миореллаксанты такому заторможенному пациенту не стоит, научил его компенсировать кривошею закидыванием правой руки за голову и возвращением поворота головы. Успешно этим пользуется. Продолжает жаловаться на плохое самочувствие без конкретики.
Заметил уже третий раз синяки на ногах, впервые на шее. Учитывая, что ходит Дитмар достаточно уверенно, не падает, объяснить происхождение следов пока не могу.
В комнате отдыха при попытке отвести на сеанс к профессору у Дитмара случился делирий… Делирий?
Вечернее дежурство, тишина и спокойствие отделения вводили в сон. Привыкший уже к полуночным бдениям Вильям, уже не засыпал так. Он делал заметки в блокнот о своих наблюдениях за день и перечитывал старые записи. Анализировать пациентов можно бесконечно, особенно таких непростых, как Дитмар. Похоже, что он ухитрялся заламывать руки всем предыдущим врачам, не удивительно, что они убегали. От этого становилось интереснее, но и труднее тоже. Дитмар играет с врачами в какую-то одному ему известную игру, где призом будет выздоровление пациента. Однозначно одно, то, что он говорит, нельзя воспринимать как бред, это скорее ребусы, которые нужно внимательно слушать, чтобы понять. На ум то и дело приходило замечание Дитмара насчёт мистера Бейкера, мол, тот ждёт корабль, который его заберёт. Казалось, что в этой фразе будет ключ к дальнейшему разгадыванию загадок. В конце концов даже к самым сложным головоломкам прилагался ключ. Окончательно загнав себя размышлениями над записями, он отложил блокнот и вышел в общий коридор. Вильям медленно прошёлся туда-сюда, чтобы разогнать сонливость.
— Эй, Вили, будь другом, набери воды из крана, — из сестринской почти высунулся медбрат, но на него тут же шикнула Ликка.
— Сам сходи. Не дёргай человека.
— Ликка, да что ты. Нормально всё.
Вильям махнул рукой, улыбнувшись, и потянулся. В конце концов, очередная спокойная ночь медленно, но верно шла к концу. Ещё два часа, и они пойдут спать. Вильям прекрасно знал свой не в меру капризный организм, который требовал спать положенную дозу сна и ни минутой меньше. Везёт, что обычно после ночной смены расписание только во второй половине дня, он успевает отоспаться. Сон вообще был его священной коровой, и нарушать его он боялся. Если начинал расшатываться режим сна, расшатывалась и нервная система. Он пережил страшную депривации сна, начинал биться головой об стены от невозможности спать. Сейчас было полегче на таблетках, но всё равно глаза пекло от желания их закрыть. Джош прошёл в столовую, набрать воды, а Вильям решил пройти в часть общего коридоре, где были процедурные и комната отдыха. Там вряд ли что-то может быть не так, но он привык осматривать все помещения. В экстренном отделении чего только не происходило под покровом ночи. Ему везло, что у него была толстая шкура, которую пробить нужно было ещё постараться, иначе бы тронулся.