Каштановый прииют

— Да пропади ты пропадом, ублюдочная!

Жестокая пощёчина, во рту кровь, щека онемела, кажется, что сейчас начнёшь выплёвывать зубы. Фигура приближается, и вот перед ним только два провала, как глазницы. Кажется, что сердце останавливается. Всё.

Очередной четверг с вечерним дежурством выпал на выходной. Поэтому Вильям с самого утра уехал в Карлайл и гулял по городу. Купил одежды, обуви, зашёл в бар, заказал кофе и наслаждался днём. У него давно не было таких спокойных дней, чтобы встать спокойно, неспешно позавтракать, насладиться поездкой в хорошем авто, ходить по магазинам, выбирать вещи. Он потратился больше, чем рассчитывал, но ни о чём не жалел. Ещё немного — и дом будет продан, этих денег хватит купить тут квартиру и какую-нибудь старую машину на первое время.

Вильям вообще старался не строить долгосрочных планов, потому что это было дело неблагодарное. Все его планы не переживали даже лёгкого ветерка. Поэтому он скорее мечтал, как о несбыточном. Он не был фаталистом и в божественную сущность не верил, он считал, что человек и все, кто его окружает, сами творят жизнь. И ему хотелось как никогда наконец окружить себя людьми, которые помогут ему что-то строить, а не только разрушать. Разрушать он умел. Дедушка немного помог ему бороться со своей деструктивной сутью, но это было не так просто. Временами Вильям смотрел на пациентов экстренного и думал о том, что может занять их место. То, что он пережил, бесследно не проходит. Когда-то он вернётся в больницу, возможно, даже в приют, но уже не как врач.

Потерев лицо руками, чтобы немного разогнать тучи в голове, Вильям принялся шуршать чеками из магазинов. Новая хорошая замшевая куртка с жаккардовыми вставками и меховым подкладом, как он давно хотел, высокие ботинки, туфли, чтобы на работу ходить, несколько приятных рубашек, тёплые брюки и всякая мелочёвка вроде перчаток и шарфов с носками. Он прекрасно понимал, что радость от покупок выветривается быстро, но не у него. Привыкнув ходить по пять лет в одном и том же, бесконечно латать, поправлять, подгонять, затягивать, если болтается, он чувствовал экстаз от того, что смог купить целую кучу шмоток, которые ещё даже пахли магазином. Теперь главное сохранить этот эмоциональный подъём как можно дольше.

За окном мелькнул силуэт в чёрном длинном пальто, как призрак. Краем зрения Вильям заметил, что у этого кого-то подозрительно знакомые седые волосы, собранные в хвост. По спине пробежал холод. Это что, галлюцинации, бред преследования или они реально приехали сюда. Подхватив пакет в покупками, Вильям быстро подошёл к барной стойке, чтобы расплатиться за заказ. Лучше не проверять ничего, быстро смыться и забыть о том, что увидел.

— Вильям, какая встреча, — от этого гнусавого женского голоса его передёрнуло. Он медленно повернулся к обладательнице и поджал губы. Опять. Эта. Сука. Анелиза Милтон собственной персоной. Маленького роста девушка в бежевом пальто и широкополой фетровой шляпе чёрного цвета. Ни капли не изменилась, хотя с тех пор, как он её видел в последний раз, прошло лет семь. — Даже не поздороваешься?

— Здороваться — это желать здоровья. А тебе я бы пожелал гадюку за шиворот, — Вильям расплылся в самой неприятной улыбке, какую только мог изобразить на лице.

— Как невежливо, — она сделала шаг вперёд, явно пытаясь надавить. Не выйдет, не сейчас, когда она ниже на полторы головы и психика не воспринимает её как нечто весомое. В ответ Вильям сам шагнул к ней навстречу, нависая над ней. Это что, замешательство на лице? Приятно.

— Я отвечаю вежливостью на вежливость. Ты тоже не поздоровалась. Я так понимаю, ты тут не одна, а всей прекрасной компанией? Что, так нужен мой дом, что аж сюда приехали из Лондона?

— Не твоё дело.

— Моё. С тех пор, как я попал к вам, вы всегда будете моим делом. Я слышал, вы приходили в похоронное агентство.

— Допустим.

— И как? Понравилось с полицией общаться? — ого, какая буря эмоций.

— Мы тут не из-за тебя. Но не скажу, что рада тебя видеть в принципе. Мы хотели положить цветы, раз ты сам не приехал.

— А за что мне класть ей цветы? За то, что она меня чуть не убила трижды? Нет, пусть горит, мне не жалко. А я ещё прокляну пару раз сверху.

— Ты отвратительный человек, как так можно. Нужно прощать.

— Не тебе меня попрекать прощением. Я вызываю полицию, — Вильям со спокойным выражением лица кинул взгляд на бармена и тот тут же выставил на стойку телефон. Анелиза схватила его за руку и Вильям едва подавил желание вмазать ей по лицу так, чтобы она упала. Сколько раз он в детстве получал по голове от этой стервы, всего на пять лет его старше, а как она примазывалась к пастору, чтобы не оказаться на его месте. Наконец-то у него достаточно сил, и физических и моральных, чтобы двинуть в ответ. Но он, перехватив её руку сжал пальцы так, что она зашипела. Подтянул к себе, нависая над женщиной и поджал губы. — Ты думаешь, я благородный рыцарь, который молча стерпит? Нет, я отбитый психопат, вы меня таким сделали. Я размажу тебя по стене так, что легче будет закрасить, чем отодрать. И Кристиану передай, что если я ещё раз увижу вас неподалёку от себя, я куплю огнестрел и буду стрелять на поражение.

— Не нужно мне ничего передавать, Вильям. Пусти её, пожалуйста, — Вильям выпрямился и разжал руку. Запястье под его пальцами побелело и скорее всего будет синяк. Отлично. Кристиан стоял чуть сбоку и мял в руках шляпу. Нет, не бред, за окном он видел его. Только в этот раз он оказался уже полностью седой, без единого чёрного просвета. Молодое лицо смотрелось странно в окружении этого белёсого облака, а покрытые кучей шрамов в виде крестов руки дрожали, как у старика. А он всего на три года старше. — Я писал тебе, почему ты не ответил?

— Не считаю, что обязан это делать. Скажи спасибо, что я ещё не вызвал копов. Я предупредил насчёт огнестрела. Когда-то давно вы, может, и имели надо мной власть, но это уже в таком далёком прошлом, что я бы на вашем месте не надеялся на это.

— Чёртов ублюдок, — Анелиза стояла за спиной Кристиана и тёрла больную руку, кидая на него уничижительные взгляды. — Всё равно тебе не будет нигде покоя, демон рвётся наружу. Он найдёт кровь, он придёт к ней, как ты не понимаешь?

— Анна, хватит, пожалуйста, — Кристиан выставил перед собой руки, пытаясь развести их. — Вильям, прошу, послушай меня. Я не проповедовать пришёл, правда, мы кофе попить хотели.

— Вы всё детство надо мной издевались, и теперь демон я? В зеркало посмотрите.

Вильям быстро надел пальто и пошёл к выходу. И уже в дверях услышал, как Кристиан тихонько шепчет «Дьявол любит осеннюю тьму и выходит ночью за душами». Нет, плевать, надоело выслушивать этот нескончаемый бред про Ад, Рай, антихриста, Сатану. Надоело, сыт по горло. Сев в стоящее рядом с баром такси, Вильям попросил отвезти в приют, а сам устало откинулся на спинку дивана. Нет, это не дело, надо расслабиться, успокоиться, у него ещё дежурство. И почему он так продолжает реагировать на этих ублюдков? Сколько бы лет ни прошло, как бы он ни храбрился, сердце подскакивает к горлу и не слушает никаких разумных доводов о том, что уж теперь он может защититься от них всех. И самое страшное, что эта глупая фраза Кристиана отозвалась чем-то в душе. Как будто он сказал чистую правду, и дьявол ждёт терпеливо ночи.

Приют больше не казался таким тихим спокойным местом. Почему-то от взгляда на старинное красивое здание, в котором кипела жизнь, Вильяму хотелось развернуться и уйти. Он старался успокоиться и выдыхать спокойно, но выходило плохо, холодный влажный воздух казался тяжелее гири. Он сунул руку в карман пальто за конфетой, которые всегда таскал с собой для самоуспокоения вместо сигарет, пытаясь бросить. Пальцы наткнулись на какой-то кусок бумаги. Это ещё что такое? Вытащив обрывок, Вильям уже начал его разворачивать, как ветер вырвал его из рук и понёс по старой аллее в глубину заброшенной части сквера. Он поймал бумажку, прихлопнув рукой к брусчатке и сжав в кулак вместе с листьями. На клочке бумаги оказался номер телефона. Кто? Кристиан сунул? Если да, то зачем? Вильям поднял голову и увидел в глубине аллеи пожилого мужчину в клетчатом пальто, шляпе и с зонтом тростью. Он шёл куда-то к заброшенной колоннаде, явно прогуливаясь. Кто-то из врачей гуляет, наверное. Вильям вздохнул и, когда поднял глаза, никакого мужчины не увидел. Выпить успокоительного, срочно, пора начинать новый курс. Сунув бумажку обратно в карман, он нахмурился и быстро пошёл к жилому корпусу.