Кавалер Золотой Звезды

Наступило неприятное молчание. Друзья сели на лавку. Виктор угостил Сергея папиросой.

— Где твоя мать?

— Ушла на ферму… Бригадир позвал.

Опять молчание. Сергею было неловко, и он курил, склонив голову, не зная, о чем бы начать разговор.

— Ты один? — спросил Сергей.

— Еще двое должны подъехать. — Виктор потушил папиросу. — Ну, а ты как поживаешь? Надолго здесь обосновался?

— Очевидно, надолго.

— Я понимаю… Тебе иначе и нельзя. Слава, черт ее возьми…

— Это ты что же? Хочешь со мной поссориться?

— А чего ты хмуришься?.. Да, Сережа, тобой даже иностранные корреспонденты интересуются.

— Где же ты их видел?

— Были у нас в институте. Беседовали с участниками войны и в разговоре назвали твое имя… Собирались приехать в Усть-Невинскую. Ты знаешь, что их интересует? Проблема трудового устройства бывших воинов.

— Хотят перенять опыт? Милости просим, пусть приезжают.

— И еще собирался приехать один писатель. Книгу о тебе будет писать. Спрашивал у меня, есть ли в верховьях Кубани гостиницы.

— Ну, это ты уж врешь…

— Как бы там ни было, а скоро ты станешь героем романа. — Виктор рассмеялся и похлопал Сергея по плечу. — Не хмурь, не хмурь свои страшные брови… С тобой и пошутить нельзя!

— Что-то мне твои шутки не нравятся.

— Женился, Сережа? — спросил Виктор, желая переменить тему разговора.

— Собираюсь, — неохотно ответил Сергей.

— А как поживает Соня? Видишься с ней?

— Почти нет…

— Я и до сих пор не пойму, кого она из нас больше любила?

— По-моему, тебя.

Друзья рассмеялись.

— Ну, а ты обзавелся подругой жизни? — спросил Сергей.

— Следую твоему примеру.

— Зря… Лучше поучись у нашего друга Саввы. Вот кто показывает пример. Четыре сына и уже есть дочурка — прелестная девчушка. Сегодня у Саввы крестины. Пойдешь?

— В таком случае надо побриться.

Виктор пригладил ладонью спадавшие на светлый лоб мягкие русые волосы. Лицо у него было бледное, усталое. Он достал из чемодана бритвенный прибор и стал раскладывать его на столе.

Теплый вечер укрывал станицу, когда Сергей и Виктор вышли из дому и направились через площадь. В сумерках тонули сады, плетни, крыши хат. Курились трубы, и было так тихо, что дым тянулся к завечеревшему небу толстыми ровными столбами.

— Виктор, как тебе понравилось здание нашей ГЭС? На красивом месте стоит!

— Тот, кто строит станцию, красотой места интересуется меньше всего, — сухо ответил Виктор.

— Ну, тебе-то нравится?.. Ведь здание какое!

— И здание мне не нравится. Зачем такая махина? Там можно ставить два агрегата, а вам и одного хватит с избытком.

— Расчет у нас на будущее, — сказал Сергей. — Освоим новое дело, разбогатеем и вторую турбину поставим… Воды-то хватит!

— Эх, Сережа, Сережа, горячая голова! — снисходительно-ласково проговорил Виктор. — Море тебе по колено. Канала еще нет, а ты уже уверяешь меня, что воды хватит.

— Канал будет. У нас все готово. Проект утвержден. Ждем инженера… Да мы, если возьмемся…

— Ты, брат, настоящий герой! — Виктор обнял Сергея. — Ну, хорошо, хорошо. Рой канал, богатей, только вторую турбину монтировать я не приеду… Давай условимся заранее.

— Была бы турбина, а монтажники найдутся, — сердито ответил Сергей. — А вот и имение Саввы! Посмотри, какой уютный дворик…

Глава IV

Дом Саввы стоял в глубине двора окнами на улицу, и к нему вела дорожка, обсаженная гвоздикой и дубком. Сергею всегда, а особенно сегодня, было приятно проходить по этой дорожке. В комнатах горели огни, и на белом кружеве занавесок темнели головки цветов, доносились голоса детей, матерински-ласковый смех Анюты, и Сергей невольно ощутил на сердце теплую радость.

Пока Савва обнимал Виктора, смеялся и приговаривал: «Ага! Слетаются усть-невинские парубки!»; пока знакомил друга с женой, которая подошла спокойной походкой, протянула руку и сказала своим приятным голосом: «Снимайте пальто, будьте у нас как дома»; пока Савва унимал не в меру развеселившихся сыновей, представлял их по очереди Виктору, а потом отвел друга к висевшей у припечка люльке и показал дочурку, — все это время Сергей думал об Ирине и жалел, что ее еще не было, и все смотрел то на Анюту, то на умытых, причесанных хлопчиков, ощущая тот особенный семейный уют, который всегда был в этом доме.

А когда вошла Ирина с заплетенными косами, лежавшими у нее на груди, и, блестя черными глазами, еще у порога улыбнулась Сергею так украдчиво, что только он один и мог заметить, Сергею показалось, что в комнате стало светлее. Затем появились Семен с Анфисой, Никита с Варей, и Савва начал приглашать гостей к столу, говоря:

— Ах ты, горе! Не у всех имеются жены… Как же вас поудобнее за столом рассадить?

Сергей, волнуясь, обнял Ирину и сказал:

— Друзья! Вот моя жена!

— Сережа, ты с ума сошел, — чуть слышно проговорила Ирина, краснея и отстраняя его руку.

— Виктор, — не слушая Ирину, говорил Сергей, — одобряешь мой выбор?

— Вполне, — сказал Виктор. — Рядом с тобой теперь любая девушка становится намного красивее.

— Неправда! — сказала Ирина, и все заметили в ее заблестевших глазах слезы.

— Почему ж неправда? — спросил Виктор.

Ирина подняла голову и, смело глядя на Грачева, сказала:

— Потому что ты глупости говоришь!

— Обиделась, — значит, правда, — сказал Виктор, но уже обращаясь не к Ирине, а к Сергею.

— А я с Ириной согласен. Ты действительно сказал черт знает что…

— Ну, хорошо, хорошо, друзья, пусть я не прав.

— Братушка, — отозвалась Анфиса, — уж очень ты медленно выбираешь себе жену!

— Медленно, но зато надолго!.. Правильно, Иринушка?

Ирина молча села рядом с Сергеем.

Тем временем Савва налил в стаканы вина, а Анюта, розовая и взволнованная, поднесла к столу маленькую Иринушку в голубом с кружевами одеяле и осторожно передала ее Сергею.

— Ну, крестный папаша, — сказала она, озорно посмотрев на Ирину, — учись детишек нянчить… Может, пригодится!