Казачество в 1812 году

Сохранилось письмо безвестного кирасирского капитана, который рассказал в нем о своем доблестном участии в Тарутинском сражении. Сперва он сообщает общие детали утреннего нападения русских: «множество казаков напало на нас» и четвертая дивизия кирасиров бежала в беспорядке. Пришлось и капитану с его эскадронным лейтенантом взлететь на коней, на которых они собирались в то утро отправиться на поиски фуража. «Орды стреляли безостановочно», но кирасиры отступали в полном порядке, пока через час не были окружены со всех сторон. «Всюду были видны одни казаки. Земля дрожала от топота их лошадей… Мы отступили в полном порядке».

После этого кирасирский капитан описал схватку конников, в которой получил два удара пикой – в голову и ногу. Первый удар пробил его каску, и она слетела с головы, но раненый «поймал ее за султан» и не дал упасть на землю. Капитан пишет, что уцелел только благодаря тому, не в пример другим, что был хорошо «знаком с манерами казаков».

Безвестный мемуарист из тяжелой кавалерии маршала Мюрата заканчивает «яркий» рассказ о личном участии в битве на реке Чернишне совершенно необъяснимыми словами: «Побитых казаков мы преследовали до одного маленького городка по дороге к Украине, который был сожжен».

К вышесказанному следует добавить, что Тарутинское сражение 6 октября 1812 года в отечественной истории пишется еще и как сражение при Винково (селение, у которого пересекались дороги поля брани). В последнее время оно порой называется еще и как сражение на реке Чернишне, поскольку вражеский стан находился на ее северном (правом) берегу, а село Тарутино находилось от него по прямой в километрах пяти.

Состав отряда (колонны) 37-летнего генерал-адъютанта графа В. В. Орлова-Денисова, атаковавшего левое крыло войск маршала империи Иоахима Мюрата и, по сути дела, решившего исход дела, был таков:

Полки иррегулярной конницы:

Бригада генерал-майора А. А. Карпова 2-го (Донские казачьи полки самого Карпова 2-го, Иловайского 5-го, Чернозубова 4-го, Ягодина 2-го, Мельникова 4-го и Ежова 2-го).

Бригада полковника В. А. Сысоева 3-го (Донские казачьи полки самого Сысоева 3-го, Иловайского 10-го, Кутейникова 6-го, Сучилина 2-го и Симферопольский конно-татарский полк).

Бригада подполковника Т. Д. Грекова 18-го (Донские казачьи полки самого Грекова 18-го и Атаманский).

При самом генерал-адъютанте Орлове-Денисове находился на положении личного конвоя сборный (гвардейский) эскадрон из казаков Лейб-гвардии Казачьего полка и Черноморской сотни числом в 100 всадников.

2-я Донская конно-артиллерийская рота (12 орудий, около 100 человек) войскового старшины П. В. Суворова 2-го.

Считается (точных сведений нет), что в иррегулярной коннице атакующей колонны графа В. В. Орлова-Денисова, вместе с донскими артиллеристами насчитывалось примерно 5800 человек. Помимо этого, отряду были приданы из состава 1-го кавалерийского корпуса генерал-адъютанта генерал-майора барона Е. И. Меллер-Закомельского:

Четыре полка регулярной кавалерии (Лейб-гвардии Драгунский, Уланский, Гусарский и Нежинский драгунский, 1505 человек).

Конно-артиллерийская рота (12 орудий, 191 артиллерист).

Колонна имела и свою легкую пехоту в лице «бывалых» 2-го и 20-го егерских полков (1084 стрелка), ряды которых за войну заметно поредели.

Всего атакующая колонна генерал-адъютанта графа В. В. Орлова-Денисова состояла из около 8,5 тысячи человек (7,2 тысячи сабель) при 24 орудиях.

…Все вышесказанное есть описания сражения на реке Чернишне очевидцами и военными историками. Они, прежде всего, честь победы отдают казачьей колонне, хотя в тот день сражались не только войска генерал-адъютанта графа В. В. Орлова-Денисова, будущего генерала от кавалерии. Заслуги его личные и подчиненных ему людей бесспорны, и потому мемуаристы-«самовидцы» и исследователи последующего времени не скупились на похвалу главным действующим лицам Тарутинского сражения.

Хроника же славной для русского оружия баталии, давшей историческую славу казачеству, ее результаты и трофеи таковы. Атакующие колонны выступили из Тарутинского лагеря 5 октября в 19 часов с первыми вечерними сумерками. Было строжайше приказано «не сметь говорить, курить и стучать ружьями». Наблюдать за соблюдением тишины в казачьих сотнях поручалось урядникам.

Выступая в ночь, Орлов-Денисов предупредил полковых командиров, что сигналом к общей атаке будет одинокий пушечный выстрел с опушки Дедневского леса. (Прозвучал же он запоздало, так и не став сигналом к общей атаке.) Известно, что ядро, выпущенное из этой пушки по вражескому биваку, убило лошадь около палатки полковника карабинерного полка.

Надо сказать, что французы сразу поняли, что означает для них этот одинокий пушечный выстрел. Они не ошиблись в ожиданиях: многотысячная русская конница по возможности быстро вышла плотной колонной из Дедневского леса по тропинке, которая шла от деревни Стромилово. На открытом месте колонна в считаное время развернулась, и казачья лава неудержимо понеслась на позицию вражеской артиллерии (2-го резервного кавалерийского корпуса). Удар наносился из той части лесного массива, который огибал левый фланг позиции войск маршала Мюрата.

Все же удар колонны Орлова-Денисова оказался в известной степени внезапен, прежде всего чисто психологически, поскольку неприятель «заждался его». Русскую конницу, сосредоточившуюся в большом числе всадников в лесу, французские дозоры просмотрели и потому были застигнуты врасплох. Так, застава 2-го карабинерного полка (30 человек, два офицера) была окружена казаками и целиком пленена без всякого сопротивления.

Уже в самом начале атаки казаки-донцы захватили 13 орудий артиллерии генерала Себастьяни близ Винкова и стали развивать успех дальше. Мемуарист генерал Г. Дембинский, в 1812 году капитан польских конных егерей, свидетельствовал: французские артиллеристы были так пьяны, что лишились должной сноровки, что из всех 18 заряженных пушек успела выстрелить только одна-единственная и то не прицельно.

С другой стороны, это показывает, насколько стремительной оказалась начальная казачья атака. Вполне возможно, что Дембинский попытался пером мемуариста как-то обосновать, вернее – оправдать разгром немалых числом войск маршала Мюрата в Тарутинской баталии, которая сильно встревожила сидевшего в Московском Кремле императора французов.

Наполеон понял, что кутузовская армия, начавшая активные действия «степными осами», пришла в опасное для него движение. Более того, поражение потерпел его главный кавалерийский полководец в тоге Неаполитанского короля, которому пришлось бежать с поля боя, чтобы не быть растерзанным «жалкими арабами Севера». Такого раньше с маршалом Иоахимом Мюратом не случалось.

Тогда великий полководец Франции корсиканец Бонапарт еще не знал, что в баталии на реке Чернишне (то есть в наступательной операции) должны были участвовать большие силы русской армии. Однако успех дела решила одна атакующая колонна генерал-адъютанта графа В. В. Орлова-Денисова, ставшего для истории одним из самых заслуженных в «грозу 12-го года» казачьих военачальников. По победе была ему и воинская честь.

После этого они «показали свое намерение» отрезать кавалерийский корпус Себастьяни от остальных сил Неаполитанского короля. Во французском биваке начался переполох: много всадников оказалось без оседланных коней, среди палаток, повозок и экипажей (которые к армейскому обозу не относились) бегали люди, частью не успевшие схватиться за оружие. Шла беспорядочная пальба.