Каждый сам себе дурак

— Да когда же все это закончится?

— Лет через двадцать, тридцать.

Этой информации ему хватает, чтобы стенать еще минут пятнадцать. О том, какой он эстет де гребаный, какая у эсэсовцев форма была эстетически красивая, а дальше поток вообще нелепой шняги всякого-разного льет.

Пока он собирает, я проверяю содержимое его лопатничка. Ну, и пидар, скажу я вам. Там и «Виза Голд», и «СТБ-кард», и «Юнион». Книжечки из разных банков. Видать, у парня с монетами благодаря его альтернативщине полный порядок.

Я, понятно, знал, что это квартирка одного из замминистров коммерции, который уж очень полюбил Ларри. И если, несмотря на всю экономическую гениальность замминистра коммерции, ему так и не удалось спасти всю Россию, то он спас по крайней мере одного из ее жителей. Это просто отвратительно — стремиться быть хорошим. Это никому не нравится. Вот если ты подонок или мразь, то это всем по мазе. Ведь все такие.

Все же Ларри несколько неудобняк за свои баксята. Предлагает взаймы — я беру. Предлагает ударить по эллке за его счет — тоже согласен.

После этого он немного кривится:

— Вот сейчас у тебя еще есть пока монеты. А что ты будешь делать, когда они на глушняк кончатся? Найти тебе лялю надо богатую. Но глупую и бестолковую. Монеты будешь с нее рубить, если ты, конечно, понимаешь, о чем я… Работать же все равно хрен потащишься…

Последнее было верно подмечено.

Почти тут же Ларри вкрадчиво предлагает возить из Сибирского Города дешевый гаш в музыкальных инструментах. У него кореш-музыкант так благодаря синтезатору обогатился.

— Семь кусков зелени! И всего за два дня!

— Восемь лет. И всего в пять минут.

Хотя, ясное дело, каждый сам кузнец своего счастья. У каждого своя жизненка. А еще говорят, у каждого своя сказка. Только вот у меня, дурака, со сказкой как-то сразу не сложилось. Раздрай сплошной. Положительные герои в моей сказке погибли, а отрицательные деградировали в нейтральные. Сказочные образы отпали, заклинания обесценились, колдовство приносит сплошные несчастья. Волшебную палочку у меня отобрали, а Змей Горыныч размазал сами знаете что по всей роже. Ковер-самолет взлетает только со все увеличивающимся дозняком, а скатерть-самобранка не дает ничего, окромя пельменей и макарон с тушенкой. Словом, серой стала моя сказка и скучной.

Все же я уважаю Ларри за то, как он все успевает. И карьерку делает на альтернативном своем диспозишене, и в Гнесинке обучается, и джазовую школу посещает, и за всеми новыми веяниями музыки следит.

В космосе звезды, в небе облака, за окном особи.

Ларри передает мне сахарный кубик с эллкой. Это редкость в Большом Городе, как мне говорили. Типа сейчас никто из пушеров кислую на сахарные кубики не пользует — сплошные марки.

Радостно пожираю. В конце концов надо же как-нибудь делать передышку от «желтых»!

Пока Ларри окончательно собирается на стрит, врубаю его домашний синематограф. В свою очередь в меня врубается реклама:

— Мария открыла для себя туалетную бумагу «Your choice».

Протягивают микрофон счастливой девке. Та кряхтит, ерзает, но все же закручивает спич.

— Раньше я не пользовалась ничем… Когда я спала со своим любимым, то старалась встать пораньше и поменять простыни. Он все равно меня бросил. Я стеснялась сделать доступным для обозрения свое нижнее белье из-за коричневых разводов. А я либерал, не какая-нибудь скинхэдка. Жизнь была кончена. Куда бы я ни приходила, я слышала за своей спиной: «Запах кала…» Ничто не помогало! — она вскинула вверх руки и, видимо, именно это ей наконец и помогло.

На нее обрушился целый водопад рулонов туалетной бумаги, под которыми ее и погребло. Почти тотчас она выбралась, элегантно накручивая на руку шлейф из рулона.

— Нет микробам! Я открыла для себя туалетную бумагу! — и то, что лилось из нее раньше сзади, теперь лилось в виде слов изо рта. — Требуйте сертификат качества! Рекомендовано Минздравом России!

Здесь Ларри прикончил экран дистанционкой.

— Че дурь лукаешь? Валим!

Идем. Выжимаем ломтики времени, вплетаемся в гущу событий. Я здесь. Я есмь. Значит, я прозябаю.

По ранней молодости развлекаться — самое главное. Потом же по-любому переклинит и будешь сквозь нелепую работу, семью и детей науськивать сам себя на далекое подобие жизни, которой не будет больше никогда. Терять нечего.

Для начала перемещаемся в бинго на Цветном бульваре. Место, конечно, полная гнильца, но для разгона покатит. Пока мы едем в такси, я еще удивленно интересуюсь, типа почему при его финках Ларри не отвернет себе какую неслабую иномарочку.

— Да ты совсем, Северин, сдурел? — ошарашивается он. — Ты меня трезвым или незашторенным когда-нибудь видел? Какая уж тачка.

В окнах мелькают дома, светофоры и время.

Можно болтаться в Большом Городе, а можно поехать в Минск, Гродно, Лион или Дублин. Но ведь наверняка везде будет одно и то же. Везде будут те же люди с совершенно одинаковой тяжестью и тупостью. Кстати, помните, как мечтательно говорил Каляев Савинкову: «Сколько же нужно взрывчатки, чтобы взорвать весь Большой Город?»

А бинго все так же светилось яркими огнями, типа как зазывало. Оно еще тогда на упадок не плюхнулось и вполне процветало. Нашли свободный столик, прилунились за него грамотно и подзаказали хавки.

В игре нам не катило. Мы покупали карточки одну за другой, да все без толку. Ларри, понятно, был недоволен. Все кричал, ему типа карточки специально подсовывают не те, обвинял потенциальных подставных, называл разносящих карточки девчонок кончеными шалавами и все такое прочее. Орал так, что нам даже менеджер громкое замечание сделал.

Когда стали разыгрывать Джэк-пот, Ларри заявил, что если сейчас мы «даже» его не выиграем, то он, Ларри, сюда больше ни ногой. Угроза, понятно, страшнее некуда. Все аж затряслись.

Джэк-пот выиграли две носатые тетки за соседним столиком. Они взвизгнули от счастья, а Ларри справедливо задохнулся от возмущения. И сообщил особям, что самая пора им срыгивать к себе на исторические родины, где, как он желает, их и выпотрошат.

Теперь уже Ларри привлек внимание всего зала. Наверное, нам не сдобровать. Я даже пожалел о неиспользованных кропаликах и денежках. Засверкали вытаскиваемые из ножен мечи… натянулись стрелы… зашипела кипящая смола… забили стенобитные орудия…