Каждый за себя

Она дернула его за галстук, вынуждая наклониться, чтобы смотреть глаза в глаза:

– Тебе, урод, платит моя семья. И неплохо платит. Причем платит за то, чтобы ты меня – балованную сучку – оберегал. Оберегал, Винс, а не пытался подгадить, когда тебе что-то против шерсти. Решил, всё с рук сойдет за профессионализм? Тут ты ошибся…

Она отпустила его галстук и отступила на шаг, опасно усмехаясь:

– Очень-очень ошибся, Винсент. Я читала твое дело. Если хочешь знать, я была против того, чтобы тебя нанимали. Человек с нестабильной психикой не может быть надежен ни в каком деле. Но я подумала, черт со всем, в конце концов, ты всего лишь тень, которая маячит у меня за спиной. Однако ты, видимо, решил, будто тени позволено что-то там вякать? Тут тебе не рейд, Винс. И приказы здесь отдаю я. Поэтому или ты, как всякий пес, научишься понимать команду «К ноге!», или окажешься на улице.

Винс в ответ на эту эмоциональную речь лишь зло усмехнулся и процедил:

– Ага, конечно. Папу сперва убеди только.

Эледа сделала глубокий вдох, а потом медленный выдох. Лицо у нее от гнева было белым, как мел, а голубые глаза потемнели. Агент Ховерс отвернулась к зеркалу, мягко поправила белокурые волосы, посмотрела в отражение на Винсента и сказала холодно, но совершенно спокойно:

– Пошел вон.

* * *

– Хой, ушастые, как ночка выдалась? – Керро зашел в общий зал, где вместо вчерашней бесшабашной радости царило мрачное спокойствие.

Рейдер плюхнулся на скамью и вытянул ноги.

– Все в норме? – спросил он уже серьезно у глядящего в полупустой стакан Роджера.

– Да так, – скривился вожак кролей. – Дровосек машины выгнать не дал, а Алисин байк только под ней заводится. Побродили чутка вокруг, никого не нашли, вернулись дальше пить.

С этими словами он выцедил сквозь зубы очередной глоток виски и поставил стакан на стол, по-прежнему глядя в никуда.

– Лады, – сказал Керро. – Я пока до Алисы дойду, а ты не исчезай. Серьезный разговор есть.

Роджер в ответ только скривился и снова взялся за стакан. Вид у главкролика был… вот сейчас абсолютно адекватный. Сидит усталый мужик в возрасте «слегка за тридцать», думает о чем-то, явно неприятном, методично набирается, но остается трезвым, отчего мрачнеет еще больше. И мысли, судя по всему, его одолевают самые препоганые.

Поэтому Керро не стал до поры до времени лезть и отправился в спальную зону. Там было тепло, даже жарко, и по-прежнему чисто. На стене красовалось граффити с лесной дорогой к далекому дому.

Что ж, раз натоплено, чисто и все цело, значит, негатив захлестнул кролей не с головой, а так, всего лишь по шею. То есть выкарабкаются быстро и сами. Забавная всё-таки у некоторых реакция на короткую депрессию.

Алиса сидела на спальнике все в том же закутке и ожесточённо чистила автомат, разложив детали на брезенте.

– Если еще раз предложишь ПЗРК или вывести туда, где они водятся... – девушка замолчала и рывком выдернула шомпол.

– Не предложу, – Керро присел на корточки чуть сбоку и сказал: – Раз ты говоришь, что судьба должна свести, значит, так тому и быть. Ты сама-то как?

Алиса с раздражением вытерла лоб тыльной стороной ладони и буркнула:

– К вечеру очухаюсь, с утра буду в норме, – она зло покосилась на выход и сказала с тоской: – Мля… так убить кого-нибудь хочется! А Роджер, сука, все магазины спрятал и не отдает. Не время, мол. Только бармаглотью спарку оставил. Но она ж не для улицы!

В ее голосе звучали искренняя тоска и отчаяние.

– Вернет утром. Обещаю, – постарался утешить ее Керро и, подсев чуть ближе, спросил: – Сходишь завтра с Терезиной находкой к старьевщику? Нормально приодеть, обуть и все такое?..

– И как она? – безо всякого интереса спросила Алиса, после чего оставила оружие и равнодушно повернулась к собеседнику. – Лучше меня?

– Если вдруг проверю, – успокоил ее Керро, – обязательно скажу. Так поможешь?

– Свожу, делов-то, – девушка вновь вернулась к чистке, но из движений ушла прежняя злая резкость. – Там неплохой райончик... интересный.

Керро чуть поколебался, но сел рядом и легонько приобнял собеседницу за плечи.

– Не сейчас, – она не отстранилась, лишь немного напряглась. – Завтра... или послезавтра. Когда время в голове перестанет путаться.

– Я понял, – рейдер легонько поцеловал Алису в щеку и отпустил. – Завтра – значит, завтра.

С этими словами он встал и ушел обратно в общий зал.

Там ничего не изменилось. Роджер сидел на прежнем месте, тупо глядя на полупустую бутылку, а стакан, стоящий напротив него, был пуст.

– Вечером верни ей магазины, уже можно будет, – Керро сел напротив главкролика и, не спрашивая разрешения, налил себе.

– Да хоть сейчас отдам, – Роджер хотел было сплюнуть, но сдержался. – Так все достали. Все и всё. Выйти бы, мля, на улицу и идти, пока патроны не кончатся... или не пристрелят, один хер. Мечта, мля, домик, ёп. Надо было тогда там остаться...

Керро всмотрелся в застывшее бледное лицо и мягко сказал:

– Сам же знаешь, часа через три отпустит, а к темноте и вовсе в норме будешь.

– Шёл бы ты! – рявкнул Роджер, а потом тихо согласился: – Ну, знаю... – он плеснул себе в стакан новую порцию пойла, вгляделся в коричневатую жидкость, словно надеялся там что-то увидеть, и глухо закончил: – А то от этого легче.

– Соберись. – Рейдер не повысил голоса, но короткое, сухо и тускло оброненное слово, будто вздернуло собеседника. – Так-то лучше. Мне ваш подарок надо будет по улицам выгуливать, а меня многие знают, то есть, сразу засекут. Разрешишь ее под твоих приодеть?

Роджер только зубами со злостью скрипнул:

– Подобрал, мля, тон и кодовое слово...

– Не раскисал бы, не услышал. Смотреть, блин, тошно, – жёсткий голос Керро словно разгонял туман в голове. – Так чего?

– Да без проблем, – главкролик дернулся, поправил на голой шее бабочку, чем на секунду вернул образ вчерашнего суетливого весельчака. – Только нашей охраны ей не видать, так и знай.

– Заметано, – рейдер поднялся. – Вечером магазины Алисе верни. Уже можно будет. Отвечаю. И это… Куин где?

Собеседник кивнул вправо:

– Там. Склянки свои перебирает.

Керро кивнул и вышел.

Док стояла у окна маленькой комнатушки. Шляпки на Микаэле сегодня не было, и длинные волосы она не убрала, по обыкновению, в элегантную причёску, а всего лишь стянула ремешком. На подоконнике перед женщиной лежала медукладка, содержимое которой доктор Майк сосредоточенно перебирала, словно пытаясь найти что-то важное. Однако было понятно – ревизия эта нужна только для того, чтобы хоть чем-то заняться.