Кэндлстон — пожиратель света

Бонни озадаченно потерла щеку. Спасибо за что? Что я для нее сделала?

Она сняла кроссовки и джинсы, собрала одежду в кучу, и тут ее осенило. Она думает, что это из-за нее я тут вынюхиваю, может быть, чтобы помочь ей найти отсюда выход. А почему бы и нет? Ее заперли в этой ловушке, как морскую свинку, и проводят над ней непонятные эксперименты. Ее жизнь похожа на ночной кошмар. Она сирота — узница подземной клетки.

Бонни на своей шкуре испытала, каково это — одиночество, безнадежность, отчаяние. Она все время думала о том, чтобы найти маму, и по большому счету ни о чем другом. Девочкам, конечно, тоже важно помочь, но не ради них она скакала по потолку.

Однако губы Бонни дрогнули, когда она представила себе унылое лицо Карен, ее печальные и заплаканные глаза. Слезы прокрались в ее собственные глаза, и одна даже покатилась по щеке. Она видела цепи на шее и запястьях Карен и улыбающуюся Эшли с поводком в руке, которая тащит девочку к цилиндру дайвера. И Бонни воздела в воздух сжатые кулаки, лицо ее запылало. Она грубо пихнула дверь, и свет из коридора проник в темную спальню. Эшли вскочила, тараща глаза и моргая.

— Что случилось?

Бонни ввалилась в комнату и расправила крылья посреди спальни. Швырнула ключи и вещи на кровать и насупилась, уперев руки в бедра и не зная, с чего начать.

Эшли выпучила глаза.

— Что это с тобой? Ты лунатик, что ли?

Бонни вытянула руку в сторону коридора и закричала:

— Они люди! А не тупые лабораторные крысы!

Эшли вскочила с кровати и бросилась закрывать дверь.

Повелительно щелкнул замок.

— Тссс! — зашипела Эшли и потянулась к выключателю. — Хочешь разбудить девчонок?

Бонни все тыкала в коридор, но рука ее стала дрожать.

— Можно подумать, тебе есть до них дело! Ты просто их используешь. Это люди! Сама себя ты почему-то ни разу не транслюминировала!

Эшли медленно вернулась к своей кровати и проговорила спокойным, почти снисходительным тоном:

— Я отвечаю за работу оборудования, Бонни. Если что-то пойдет не так и меня не будет на месте, чтобы исправить поломку, то дайвер погибнет.

Все еще кипя от злости, Бонни схватила ее за руки и повернула их ладонями вверх.

— Ах, какая гладкая у тебя кожа! А из других людей ты делаешь подушки для иголок!

Эшли вырвала у нее руки.

— По той же причине, Бонни. Если что-то случится со мной, кто будет продолжать исследования? Никто другой не знает, как работают фоторецепторы.

Бонни сложила руки на груди.

— А ты уверена, что они работают?

— Конечно уверена! Мой дед тому живое подтверждение, — возмутилась Эшли, хмуря брови и темнея лицом.

Бонни снова уперла руки в бедра. Ее крылья содрогнулись, словно от холода.

— Значит, ты подвергаешь риску жизнь этих девочек, но не свою? Наверное, если что-то случится с ними, то ничего страшного — они ведь не такие умные, как ты. Таких вокруг пруд пруди.

— Ну… я бы так не сказала.

— А как бы ты сказала? — Бонни сверлила Эшли взглядом.

Та шагнула к Бонни, глядя на нее сверху вниз, будучи на два дюйма выше.

— Если бы эти девочки не попали сюда, они бы уже умерли либо стали проститутками. А здесь у них есть еда и одежда, и их участие в экспериментах пойдет на благо всему человечеству.

— Участие в экспериментах? — переспросила Бонни, подаваясь вперед и взмахивая руками. — Так ты называешь тюремное заключение и насильственные опыты? Нацисты ставили опыты на евреях, якобы во имя науки. Разве не славно, что они отдали свои жизни во благо всего человечества? А как насчет абортируемых младенцев? Весьма мило с их стороны отдавать свои тела ученым для исследований стволовых клеток. В один прекрасный день все человечество скажет им спасибо за их доброту!

Бонни состроила гримасу и повернулась к Эшли спиной.

— При всем твоем уме, Эшли, ты понятия не имеешь, что творится вокруг. Мой отец крепко запудрил тебе мозги.

— Что ты такое говоришь? — спросила Эшли, уже потише и скорее скуля, точно раненый щенок, чем нападая, как грозный спорщик.

Бонни обернулась. Боль на лице Эшли заставила котел, что кипел внутри у Бонни, выйти паром. Она вовсе не хотела обижать свою новую подругу, она просто хотела освободить маму и девочек. Но она не решалась все рассказать Эшли. По крайней мере, пока.

— Эшли, здесь происходят странные вещи. — Бонни взяла с кровати связку ключей и потрясла ими в воздухе. — Ответь мне: почему у тебя нет ключа от двери «Омега»?

Эшли заморгала, глядя на свои ключи, будто спросонья.

— Потому что он мне не нужен. Только у твоего отца есть этот ключ.

— А все остальные ключи у тебя есть?

— Ну да, — подумав, сказала Эшли.

— Что же там такого секретного, в этой пещере?

Эшли нетерпеливо вздохнула.

— За этой дверью — тоннель наружу. Мы когда-то ходили по нему, но, когда привезли оборудование, часть его провалилась в результате небольшого землетрясения, и ходить там стало опасно. Поэтому мы назвали его «Омега», последняя буква греческого алфавита. Это значит: если ты пойдешь туда, то тебе конец. И чтобы девочки не вздумали туда соваться, твой отец крутит там бесконечную запись на ноутбуке. Это аудио с рычанием монстра он скачал из Интернета. Он просто хочет уберечь детей.

Бонни медленно кивнула:

— Я подозревала что-то в этом роде, но почему он не хочет, чтобы ты туда заходила? Может быть, он что-то там прячет?

Эшли провела рукой по спутанным волосам.

— Даже не знаю. Наверное, боится, как бы кто-нибудь не воспользовался лишними ключами, если они будут.

— Ладно-ладно, — засмеялась Бонни, — сдаюсь. А что же с Дерриком и девочками? — Она жестом указала в коридор, снова становясь серьезной. — Ты и вправду считаешь нормальным использовать людей, как морских свинок, против их воли?