КГБ в Англии

Это весьма пространное послание Илька начальнику ИНО Артузову является тем не менее интересным примером, иллюстрирующим мощное оперативное мышление этого выдающегося руководителя нелегальной резидентуры и известную демократичность отношений в разведке того времени. Несомненно, этому способствовал оперативный «вес» самого Илька, но немалое значение имели и установившиеся в ИНО товарищеские отношения, столь необходимые для такого творческого процесса, как разведывательный. В стиле письма Илька нет и намека на бюрократический или «военизированный» тип организации, в которой он работал.

Вопрос о направлении «социального человека» для руководства группой ОС/42 («корреспондентское бюро») был уже решен Центром, и Артузов еще письмом от 7 августа 1930 года сообщил Ильку:

«Новый ваш работник выехал, и вы его увидите числа 13–15. Впредь его будем называть ГОФМАН… ГОФМАН производит хорошее впечатление, и из него должен выработаться солидный работник…»

ГОФМАНОМ Артузов окрестил Василия Львовича Спиру (настоящее имя — Юлиус Гутшнекер). Его путь в разведку был, наверное, самым, коротким, даже по тем временам чудесных превращений, и на бумаге умещался в несколько строк. 3 июня 1930 года из ЦК ВКП(б) в ОГПУ поступил лаконичный документ:

«В ОГПУ.

Распредотдел ЦК ВКП(б) направляет в ваше распоряжение т. Спиру, п/б № 1 020 136, для использования.

Срок прибытия: 3.06.30 г.».

9 июня Спиру написал заявление:

«Прилагаю путевку ЦК ВКП(б) от 3.06.30 и прошу зачислить меня на работу в ИНО ОГПУ».

На заявление была наложена резолюция:

«В ИНО ОГПУ — прошу оформить и направить т. Спиру в распоряжение ИНО на должность уполномоченного. Он будет в долгосрочной командировке за счет ИНО. С тов. Мессингом согласовано. М. Горб».

Если рассматривать резолюцию Горба как приказ о зачислении Спиру в кадры разведки, то его появление в Берлине всего через два месяца в качестве нелегала было также рекордом подготовки. Видимо изучив биографию Спиру, руководство разведки посчитало, что его можно с ходу пустить в дело. [3]

Жизненный путь Спиру был весьма схож с биографиями его будущих руководителей — Илька и Ванштейна. Он родился в 1898 году в Вене, в семье врача. В Вене же в 1915 году окончил гимназию и был призван в австро-венгерскую армию, в составе которой воевал на итальянском фронте, дослужившись к 1918 году до подпоручика. С марта по август 1919 года имел редкую возможность служить в Красной Армии Венгерской Советской Республики. Дальнейшая карьера Спиру была связана с журналистикой: до 1927 года он работал в ряде «партийных и буржуазных газет» и в пресс-бюро Балканского бюро исполкома МОПРа. Однако интереснее была скрытая сторона жизни Спиру.

3

Следует иметь в виду, что кроме насущных требований повседневной оперативной работы, как это имело место в случае с направлением Спиру на помощь Ильку, «облегченная» процедура оформления в нелегалы могла определяться тем «зеленым светом», который был дан решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 года о переводе разведки преимущественно на нелегальную основу. В это же время произошло и чудеснре превращение Д.А. Быстролетова из сотрудника советского Торгпредства в Праге в греческого коммерсанта с местом пребывания в Берлине.

«С 1919 по 1927 год я постоянно участвовал в нелегальной работе:

1919–20 гг. — член руководящего комитета коммунистической организации Буковины;

1920–21 гг. — член руководящего комитета коммунистической организации Банаты;

1922–24 гг. — член бюро ЦК Комсомола Румынии и представитель Комсомола в ЦК КП Румынии;

1924–27 гг. — МОПР».

Спиру также указывал, что в первый раз он был арестован в 1915 году в Вене, потом несколько раз в Румынии, один раз в Чехословакии и еще раз в Вене, после чего был выслан из Австрии. Один из арестов в г. Иславле, Румыния, закончился тюремным заключением в 1921–1922 годах.

В 1927 году Спиру приехал в Советский Союз, вступил в ВКП(б) и был направлен на работу в румынский и немецкий сектора существовавшего тогда в Москве Коммунистического университета национальных меньшинств Запада.

Богатый опыт подпольной партийной работы служил, по-видимому, лучшей рекомендацией для работы в разведке. Конечно, имевшие место аресты и тюремное заключение, свидетельствовавшие об осведомленности полиции иностранных государств о принадлежности Спиру к Коммунистической партии, представляли угрозу для его безопасности как будущего разведчика, но на то и существовала нелегальная разведка, чтобы преодолеть это осложнение. В большинстве случаев смены имени было достаточно, чтобы бывший коммунист-подпольщик благополучно прошел сквозь сито «черных списков» полиции и пограничных служб. Поэтому Спиру под именем Антона Таубера, гражданина Австрии, в середине августа 1930 года уверенно перееек границу Германии, о чем Артузов должным образом и информировал Илька. [4]

4

Руководство разведки вполне отдавало себе отчет в тех опасностях, которые кроются в использовании людей с известным коммунистическим прошлым. Но разведка в то время был невелика (всего в 1930 году в ИНО работало 122 человека, 62 из них — за границей), не располагала ни базой, ни временем для специальной подготовки нелегальных разведчиков. Люди же с опытом и знаниями Илька, Спиру, Быстролетова, Малли, Дейча и др. представляли собой готовый или почти готовый резерв нелегалов. Из приводимого ниже письма Артузова становится очевидным осознание им определенного несовершенства тогдашней практики подбора нелегалов.

С почтой от 7 октября 1930 года Артузов отправил Ильку отдельное письмо, касающееся Спиру.

«Дорогой друг!

Посланный к вам наш общий друг ГОФМАН в связи с данными вам устными директивами и в разъяснение и дополнение нашего письма № 20/3, как известно, будет работать под твоим руководством в предприятии О. ГОФМАН, как мы его уже мельком охарактеризовали, очень способный, прекрасно политически подготовленный товарищ. Однако у нас он никогда не работал и поэтому совершенно неопытен в нашем деле. Вам придется с ним много и хорошо поработать, прежде чем из него выработается тот Ценный работник, каким он обещает быть. Особенно придется предостеречь его (когда будете поручать ему работу) от слишком большого увлечения политическим эффектом в работе в ущерб нашим специфическим задачам.

Артур».

Артузов мог вполне положиться на опытного Илька, который сразу же по прибытии Спиру в Берлин проявил незаурядную изобретательность и фантазию в отношении устройства его в Англии.

«Что касается подготовки ГОФМАНА к работе на ОСТРОВЕ (я с ним только сегодня познакомился), то… поскольку он человек нелегальный, подготовка его к поездке туда потребует больше времени и должна быть обставлена еще более солидно. У меня в этом отношении выявились некоторые возможности легализации его по линии наиболее ему знакомой, а именно по линии издательства. Я поставил перед ОС/29 задачу устройства его при одном из крупных английских издательств в качестве немецкого референта и т. п., одновременно связывая его с некоторыми весьма крупными немецкими издательствами, с которыми связан ОС/29». [5]

5

Вышеприведенная выдержка из письма Илька в Центр свидетель

Создание прикрытия для работы Спиру в Англии Ильк поручил ОС/29. Тот, используя свои знакомства, помог разведчику быстро установить деловые связи в издательском мире. В своем отчете Спиру писал, что у него имеются контакты с крупными немецкими издательствами «Kiepenheuer», «Henius» и «Schub Verlag». Он был также представлен известным писателям Георгу Кайзеру, Бертольту Брехту и доктору Левинсону. С Георгом Кайзером Спиру заключил соглашение на йродажу в Англии издательских прав на один из его популярных романов и вел переговоры об английских правах на книгу Карла Крауса — «Последние дни человечества». Благодря помощи ОС/29, отмечал Спиру, «годы труда были спрессованы в мгновение».

Пока Спиру осваивался в издательском мире Германии, Ильк снабдил его австрийским паспортом на имя Джозеф Лаходный и в первой половине октября отправил его вместе с ОС/29 на пару недель в Англию. Для начала Спиру была поручена скромная задача: познакомиться с условиями жизни и работы в Лондоне и выяснить, возможна ли в принципе его легализация как литературного агента.

Согласно штампу в паспорте на имя Джозефа Лаходного он въехал в Англию через Гарвич 12 октября 1930 года и остановился в Лондоне в отеле «Пикадилли». У Спиру имелось деловое поручение от немецкого издательства «Adalbert Schultz Verlag». В популярном среди чиновников и парламентариев ресторане Скотта ОС/29 познакомил его с сотрудником отдела печати Форин Офиса Чарльзом Даффом. Дафф сам занимался литературной деятельностью и был не прочь завести полезные связи в издательском мире Германии. Результатом их общения стали рекомендательные письма Даффа английским издателям, в которых он представлял Джозефа Лаходного как «литературного консультанта ряда немецких издательств». Копия одного из этих писем сохранилась по сей день и выглядит следующим образом:

^{«Министерство иностранных дел Лондон.}

^{21 октября 1930 года.}

Уважаемый г-н Фабер, предъявитель сего Джозеф Лаходный является литературным консультантом ряда немецких издательств.

Вскоре г-н Лаходный уезжает в Германию, но вернется в Англию примерно через месяц и останется здесь на некоторое время. Он хочет встретиться с английскими издателями, чтобы обсудить возможность издания их книг в Германии, предложить книги немецких авторов к изданию здесь и т. д.

Я не знаю, как обстоят Ваши дела с Германией, но мне показалось, что Вы, может быть, заинтересуетесь и встретитесь с г-ном Лаходным.

Искренне Ваш Чарльз Дафф».