КГБ в Англии

Япония не спешит заключать договор с Германией, ибо еще до начала войны в Европе она рассчитывает мирным путем добиться больших уступок от СССР. В случае же войны в Европе она получит свободу действий в отношении Китая. Вывод: международное положение чрезвычайно серьезно, опасность войны реальна, она может начаться в ближайшие месяцы. Очаг войны — не Восток, а Европа. Фактическим инициатором ее будет Италия (наступление на Австрию)».

При передаче этой информации МАГ принял все меры предосторожности: он заставил КУПЕРА выучить его информацию наизусть и сжег записи, отметив, что «формулировки таковы, что в случае провала КУПЕРА контрразведка немедленно установила бы подлинность сведений, а вслед затем и наличие информатора среди его сотрудников».

Когда КУПЕР предложил МАГУ деньги — 60 фунтов стерлингов, тот отказался их принять и попросил открыть для него тайный счет, на который будет поступать его доля. Он сказал также, что рассчитывает на премию от удачных сделок банка с использованием его информации. «Я ожидаю сразу получить 500 ф. ст., — заявил МАГ. — Я знаю, что вы меня не обманете. Мы должны доверять друг другу: вы же догадываетесь, что мне достаточно снять телефонную трубку, сказать кое-кому несколько слов, и вы уже не сможете выехать домой. Однако Вы доверяете мне и откровенно говорите со мной. Я тоже верю вам и банку». После нескольких порций виски МАГ пустился на еще большие откровения: «Я тогда в Женеве принял вас за разведчика какой-то иностранной державы, позже, в Лондоне, мне казалось, что вы наш контрразведчик, подосланный ко мне, а теперь я вам верю».

После этих признаний МАГ пообещал достать теле: граммы Идена в подлиннике, признав логичность аргумента КУПЕРА, что банк не может рисковать большими деньгами, основываясь на устной информации, — ему нужны доказательства.

Анализируя сообщение МАГА, Быстролетов писал, что некоторые пункты доклада уже нашли подтверждение в печати: Саймон вынужден был подтвердить заявление Гитлера о воздушном флоте, «Дейли геральд» сообщила о польском коридоре, еще одна — о заявлении Гитлера относительно колоний. «МАГ не дезинформирует и не ищет легкого заработка, — писал Быстролетов. — Но он очень осторожен, он рассчитывает на долгосрочное сотрудничество и тысячи фунтов дохода».

Касаясь моральных соображений, которыми руководствуется МАГ, работая на банк, Быстролетов в письме от 22 марта 1935 года отмечал:

«МАГ заявил, что на ОСТРОВЕ — он иностранец, и поэтому не считает сотрудничество с нами бесчестным.

Суть в том, что это сопряжено с огромной опасностью для него, и за это ему платят. Он обсуждал перспективы нашего сотрудничества по-деловому и откровенно, отбросив всякую неловкость».

Ниже следует дословное изложение рассказа МАГА об организации работы в шифровальном бюро Форин Офиса и его попытках найти путь получения документальной информации::

Первым делом согласно его собственному Плану он поинтересовался книгой, в которой регистрируются наиболее важные телеграммы (последние после расшифровки уничтожаются немедленно, а книга уничтожается утром, после подготовки доклада руководителям ФО). Однако то, что казалось легким теоретически, оказалось невыполнимым на практике. МАГ работает в шифровальной комнате непременно в паре с другим сотрудником (в дневной смене — ШЕЛЛИ и ТЕД) — один читает, другой записывает. Расшифрованные и зашифрованные телеграммы пишутся карандашом на тонкой бумаге и передаются в следующую комнату. Там работают курьеры (королевские гонцы), находящиеся в ФО в ожидании поручений. Курьеры выше шифровальщиков по положению в ФО. Они выполняют следующую работу: печатают расшифрованные телеграммы на машинке, уничтожают рукописный экземпляр, заносят краткое ее содержание в вышеупомянутую книгу (дневной журнал), сдают их для доклада начальству и в комнату курьеров внутренней службы (рассыльные из отставных фельдфебелей) для доставки в соответствующие кабинеты ФО; исходящие после печатания и утверждения начальством сдаются в отдел рассылки (в посольства). МАГ ежедневно берет книгу для регистрации телеграмм, но если он попытается что-нибудь в ней прочитать, то один из курьеров немедленно обратит на это внимание и спросит, в чем дело. После обнаружения столь тщательного контроля за книгой МАГ решил, что использовать ее он не может, и занялся ежедневными бюллетенями, издаваемыми ФО (брошюры, которые поставлял АРНО). Они лежат, по свидетельству АРНО, МАГА И ШЕЛЛИ, стопкой в комнате курьеров. И к МАГУ по работе они не поступают. Однако он обнаружил, что эти бюллетени раскреплены по курьерам.

Когда он взял из одной стопки один бюллетень, то кто-то из курьеров немедленно отреагировал: «Эй, не берите». Оказалось, что взять их практически невозможно, поскольку их оберегают курьеры.

Тогда МАГ решил украсть старые бюллетени, предназначенные к уничтожению. Специальная машина, находившаяся при АРНО в подвале, теперь стоит в коридоре второго этажа, вдали от комнаты МАГА. Для кражи бюллетеней нужно выбрать удобный момент, для чего, в свою очередь, необходимо держать машину под наблюдением. Для МАГА, вынужденного идти в коридор, где он раньше никогда не бывал и где он не имеет никакого повода появляться, это представлялось: на данном этапе невозможным, при первом появлении его сразу же спросили, кого он ищет; так что новое появление там было бы слишком нарочитым.

Таким образом, приходилось ограничиваться телеграммами, проходящими непосредственно через МАГА.

Из рассказа МАГА Быстролетов делал выводы:

«МАГ подробно и, очевидно, правдиво описал специфику работы в шифровальной комнате, из чего следовало, что ни он, ни ШЕЛЛИ, ни ТЕД, ни какие-либо чиновники, работающие здесь, полезными нам быть не могут. МАГ был очень разочарован своей неудачей, проклинал ФО и тамошнюю постановку дела, но честно признался, что без предварительной подготовки он работать не может. ШЕЛЛИ был в том же положении. Он тоже пытался что-то взять, был замечен и насмерть перепугался, но, находясь с КУПЕРОМ в дружеских отношениях, предпочел сослаться на причины морального свойства.

Отсюда напрашивается вывод: комната шифровальщиков непосредственного интереса не представляет.

Надо искать потенциальных агентов в помещениях для курьеров или рассыльных, где шефом был АРНО».

Однако пессимизм Быстролетова в отношении возможностей МАГА был преждевременным. МАГ оказался достаточно хитрым и осторожным человеком, чтобы раскрывать свои карты сразу. На встречу с КУПЕРОМ 16 апреля 1935 года он принес первый документальный материал — дешифрант телеграммы Стенли Болдуина сэру Джону Саймону. Телеграмма была расшифрована самим МАГОМ и, по его словам, была из тех, что ввиду особой важности в еженедельные сводки не попадают. Он принес эту телеграмму для того, чтобы показать банкиру, с какого рода документами он имеет дело и из чего черпает ту информацию, которую он надиктовывает КУПЕРУ. Вручая КУПЕРУ телеграмму, МАГ взял с него слово, что он только покажет документ банкиру, как документальное свидетельство, и тут же его уничтожит. Он предложил КУПЕРУ вложить телеграмму в конверт, на котором написать по-голландски: «Подлежит немедленному уничтожению». Этот конверт МАГ велел вложить в другой и на нем уже написать адрес жены КУПЕРА на тот случай, если с последним что-нибудь случится.

На встречу вечером 4 мая 1935 года МАГ принес стенографическую запись нескольких важных телеграмм, Поступивших днем. Расшифровывая и надиктовывая КУПЕРУ стенограмму, он сердился, когда тот делал ошибки, и даже начал писать текст телеграммы сам. Потом уступил уговорам КУПЕРА передать ему стенографическую запись, сказав при этом: «По этому бланку установят мою комнату, а по комнате и почерку и меня.

Я вверяю свою судьбу в ваши руки. Но помните, что я ирландец — я или друг на 100 %, или враг на 100 %. Смотрите не разочаруйте меня». Предложенные КУПЕРОМ 100 фунтов МАГ брать не стал: «Деньги я поручаю хранить вам — держите их на своем собственном счету». На изъявленное КУПЕРОМ удивление он еще раз говорил, что «он ирландец и во всем способен дойти до крайности». МАГ добавил, что его нельзя купить за деньги и он принял предложение банка по двум причинам: «1) он иностранец, ничем не связанный с государством, на которое работает; 2) всякая политическая информация собирается в конечном итоге для обслуживания капиталистов — вот он это и делает».

«Резюмируя все выше изложенное, отмечаем, — подытоживал Быстролетов свой доклад в Центр от 9 мая 1935 года, — 1) стадия вербовки закончена, МАГ согласен работать и доказал это; 2) дальнейшее развитие сотрудничества на данном этапе зависит не от него, а от нас; 3) нужен человек для ежедневного приема материалов».

Теодор Малли сопроводил письмо Быстролетова своими соображениями:

«Вы, конечно, должны спросить нас, откуда вдруг у МАГА явилась возможность давать нам материалы, когда совсем недавно он очень убедительно доказывал невозможность их получения. Если к этому добавить, что он настолько доверяет КУПЕРУ, что целиком вручил ему свою судьбу, то, нужно полагать, у вас появится достаточно оснований считать, что мы влезли прямо в пасть льва… По нашему мнению, его прежняя бездеятельность объясняется неуверенностью в солидности предприятия КУПЕРА, а может быть, и боязнь. Кроме того, как следует из доклада ГАНСА, ему действительно трудно выносить из офиса секретные материалы и он все еще поставляет их в ограниченном количестве, поэтому он планирует перевестись в бюро рассылки шифрпереписки».

В начале мая 1935 года МАГ приехал на континент в трехнедельный отпуск и привез большое количество документов на розовых (исходящих) и белых (входящих) бланках Форин Офиса. КУПЕРУ он сказал, что имел возможность выбрать материалы из целой груды документов и взял только те, которые представляли бесспорный интерес и не предназначались для размножения типографским способом. В откровенном разговоре с КУПЕРОМ он сказал, что «сначала больше всего боялся западни со стороны контрразведки. Но, наведя справки о КУПЕРЕ через знакомых и незаметно подвергнув его допросу об отношениях с ШЕЛЛИ и другими чиновниками, МАГ, по его словам, убедился, что «все в порядке, и только тогда решил взяться за работу». О серьезности его намерений свидетельствовал тот факт, что он просил скорее наладить ежедневное принятие от него материалов.