КГБ в Англии
Шрифт:
После тревожных событий февраля 1936 года работа Малли с МАГОМ проходила без каких-либо осложнений. Количество доставляемых им материалов постоянно увеличивалось. В письме в Центр от 25 марта 1936 года Малли писал:
«МАГ. С этой почтой направляем 77 отдельных документов (телеграмм) и 4 ежедневных бюллетеня за 14,18, 19 и 21 марта, полученных от МАГА. Около 70 % всех этих материалов было получено от него либо в тот же день, которым они помечены, либо днем позже. Только 30 % всех материалов имели больше чем 2-дневную (до 4-х дней максимум) давность».
С
«Примерно 30 % материалов МАГА постоянно дублируются ДУНКАНОМ. Теперь (после подключения ВАЙЗЕ. О.Ц.) мы получаем все документы в трех экземплярах, если же потом тот же материал попадает в сборник, то получается целых четыре. Тем не менее, отказываться от получения чьих-либо материалов только потому, что он дублируется или повторяется в сборнике, мы не хотим. Для разгрузки почты до приезда спецкурьера вам разрешается уничтожать на месте дубликаты и малоценные сведения».
Создавая определенные трудности в транспортировке почты, дублирование документов Форин Офиса несколькими источниками позволяло тем не менее следить за безопасностью каждого из них в отдельности и контролировать материалы на предмет дезинформации — преимущество, которое оценит любая разведка.
Связь с МАГОМ оборвалась с отъездом Малли из Лондона летом 1937 года. Восстановить ее из-за репрессий, обрушившихся на наших разведчиков в 1937–1939 годах, даже и не пытались. Во всяком случае каких-либо документов, указывающих на такие попытки, в деле не имеется.
В 1939 году Вальтер Кривицкий предал МАГА.
По поводу провала МАГА имеется датированное июнем 1941 года сообщение ВАДИМА, составленное на основе информации, полученной от ТОНИ (Бланта):
«В 1939 году Кривицкий сообщил Левину Дон Айзеку, который в свою очередь донес МИ-5 о том, что шифровальщик ФО в Лондоне Кинг является советским агентом и был связан с Пиком, работавшим в Голдандии. Эта информация и послужила основанием для ареста Кина. Он был признан виновным и отправлен в тюрьму. Кривицкий подтвердил англичанам свои показания».
Глава 7
К 1936 году советская разведка имела возможность получать документальные материалы Форин Офиса сразу из трех источников. Два из них — Дональд Маклейн и Джон Кинг — уже достаточно хорошо известны («Роковые иллюзии». М., 1995). Третий прекрасно известен «только» советским, итальянским и английским спецслужбам, между которыми он катался подобно сказочному колобку, умудрившись, однако, не попасть ни к одной
из них на зуб. История этого агента-двойника уникальна и поучительна с точки зрения как шпионажа, так и контршпионажа.Д-3, он же ДУНКАН, он же ЛАНГЛЕ, он же, наконец, Франческо Константини, был привлечен к сотрудничеству, с советской разведкой в 1924 году работником римской резидентуры ОГПУ Шефтелем с помощью Д-1 — другого итальянца, служившего еще в посольстве царской России. Франческо занимал скромную техническую должность в английском посольстве в Риме. Он имел всего лишь «элементарное».(начальное) образование, но, вращаясь среди дипломатов, хорошо усвоил стиль их жизни, манеры и умел подать себя. Этому способствовали его природная изворотливость и склонность, мягко говоря, скрывать правду.
ДУНКАН сотрудничал с советской разведкой исключительно на основе материальной заинтересованности — единственной идеологии, которую он исповедовал. С самого начала сотрудничества вплоть до 1937 года он оставался для советской разведки одним из самых главных источников информации. Его высоко ценили и руководители НКИД. В письме римской резидентуры от 15 декабря 1933 года, в частности, говорилось:
«Тов. Литвинов спрашивал нас, почему он в Москве уже более года не получает материалов по этому (английскому. — О.Ц.) посольству. Говорил, что эти материалы в свое время приносили ему большую пользу».
Этот пробел, вызванный загадочным исчезновением ДУНКАНА, был вскоре восполнен сторицей. Уже в апреле 1934 года резидентура сообщала, что направляет в Центр следующие документы английского МИД:
«1. О планах вооружения Германии и трех этапах реорганизации «германской армии (до 1938 года), по данным 2-го бюро французского Генерального штаба, переданным английскому военному атташе в Париже.
2. Шифртелеграммы о поездке Идена в Берлин, Париж, Рим и о переговорах по поводу вооружения Германии (с секретными предложениями Гитлера).
3. Обзор японо-американских стратегических позиций на Тихом океане, составленный посольством в Токио.
4. Доклад о выполнении Японией «морской» программы в 1933 году и бюджет на 1934–1935 годы.
5. О японо-германских отношениях, о признании Маньчжоу-Го Германией.
6. Планы и перспективы внешней политики Германии по оценке посольства в Берлине.
7. Записка Саймона о позиции Китая на случай войны Японии с СССР».
Кроме документов ДУНКАН передавал советской разведке и самое главное в секретной переписке — коды и шифры вместе с перешифровальными таблицами. Подытоживая деятельность ДУНКАНА в этой сфере, Центр отмечал, что от него получены:
— дипломатический код «Political-8»;
— консульский код «М-28»;
— шифр военно-морской разведки — «Reporting Officers Cypher»;
— дипломатический код «К»;
— межведомственный шифр — «Interdepartmental Cypher»;
— шифр Министерства по делам Индии — «India Foreign Office Cypher».
Более того, возможности ДУНКАНА Позволили ему несколько раз передавать римской резидентуре дипломатические вализы с исходящей почтой английского посольства, которые затем возвращались им на место.