Кислотой под кожу

– Макарову звони. Пусть все вопросы порешает. Лечение, палата. Все, что нужно.

– Конечно.

– Где эта мразь?

– В подвале.

Иду в конец коридора и спускаюсь в подвал. Здание старое, стены толстые и подвал огромный. И есть в нём комнатка для бесед. У дверей стоит охрана, здороваются и впускают меня. Мразь, а по-другому этого недочеловека назвать не могу, сидит привязанным к стулу.

– Карманы?
– спрашиваю у парней. И один из них подаёт мне пакетик со всем, что они нашли в карманах этого ублюдка.
– Как интересно, - я достаю маленький пакетик с тремя таблетками.
– Что ж ты, мразь, делаешь? А?

– Парни, в чем проблема? Это ведь просто шлюха.

После этих слов ему прилетает удар в голову. По лицу не бью. Нельзя. Пока.

– Значит так, тварь. Я выкладываю на маленький столик его таблетки, свой ствол и верёвку, которую снимаю со стены.

– Вы что? Вы что задумали?
– его глаза бегают от стола ко мне, потом к парням, что стоят у дверей, и снова на стол.
– Вы что, это же девка, шлюха... Я заплатил... Вы что?

– Ты, сука, заплатил за девочку и удовольствие, а не за то, чтобы ее покалечить.

– Я доплачу. Сколько? У меня есть деньги. Я заплачу.

– Конечно, заплатишь, - достаю паспорт и читаю.
– Далеко ты забрался.

– Я по бизнесу. Отпустите.

– Она тоже просила отпустить?

– Что?
– он ошарашенно смотрит на меня.

– Мадлен. Девочка, которую ты изнасиловал. Просила отпустить? Хотя, нет. Она же была под этим дерьмом, - Я беру в руки пакетик с таблетками.
– Где взял? У нас или привез?

– Привез, - ублюдка потряхивает от страха. А я прям кайфую от этого. Правильно боишься, мразь.

– И так, тварь, что из этого ты выберешь?
– я указываю на стол.

– Я не понимаю. Я на вас заявлю...

– Давай, - усмехаясь я.
– Телефон дать? А хочешь, я тебе расскажу, что будет? Ты попал, - я знаю, что в такой момент я похож на больного маньяка, пацаны говорили, вот и этот дернулся.
– Давай подумаем... Наркота, изнасилование, нанесение особо тяжких... Хорошая картинка?
– я упираюсь указательным пальцем ему в лоб, нависая над этой кучей дерьма. Его глаза бегают, он пытается найти выход. Ещё не знает, что его нет.
– А рассказать, кем ты будешь за решеткой? Ты будешь шлюхой, - я улыбаюсь, а ублюдок снова дёргается.

– Что... Что вам нужно, чего вы хотите?
– срывается на истерический крик.

– Первое, ты оплачиваешь лечение и кладешь сумму, которую я скажу, на счёт Мадлен, - идиот кивает, соглашаясь с условиями.

Я набираю Зотова, знаю, что паспортные данные и вся остальная информация на этого придурка у него уже есть. Зотов – наш компьютерный гений. И инфу любую достанет моментом.

– Что скажешь?
– задаю ему вопрос и получаю ответ.
– Хорошо.

Пишу на экране телефона первую цифру. И показываю мужику.

??????????????????????????

– Это необходимо перевести на счёт больницы, - то, что больничный счет уже оплачен, ему знать не обязательно, и что указанный счет к больнице не имеет никакого отношения тоже. Мразь послушно кивает. В этот момент в комнату заходит Костыль.

– Вовремя, - ухмыляюсь.

Я даю ему знак, и он освобождает руки этого придурка.

– Не дергайся, - предупреждаю мразь, - Ты мне испортил утро, и я могу не сдержаться, - тот понятливо кивает.

Подаю ему телефон. Мужик не пытается дурить. Ещё бы – один псих перед ним, второй за ним, ещё двое у дверей. Жить мразь хочет, поэтому послушно переводит деньги на нужный счёт.

– Молодец, - говорю я, когда получаю подтверждение.
– А вот эту цифру, - я поворачиваю экран телефона, чтобы он смог увидеть, - Ты переведешь на вот этот счёт.

– Вы... вы...
– мразь хватает ртом воздух, - Это все, что у меня есть...

– Ой, да ладно, - отмахиваюсь я.
– У тебя есть недвижимость. И твой бизнес. Заработаешь, или хочешь поторговать своей жопой?

– Нет, я... Я заплачу.

Дрожащими пальцами он делает перевод. Ему звонят из банка, и он подтверждает свое решение. Сложно не подтвердить, когда на тебя смотрит дуло пистолета. Получаю сообщение о переводе.

– Ну, вот и всё, - снова улыбаюсь.

– Вы меня отпустите?
– он с надеждой смотрит на меня.

– Конечно. И это второе условие. Запомни, мразь, это наш город. И творить здесь подобные зверства никому нельзя. Поэтому ты сваливаешь раз и навсегда.

– Я понял, - кивает урод.
– Никогда я... Я никогда больше не приеду...

– Конечно, не приедешь, - я достаю таблетки из пакетика.
– Открывай рот.

– Нет, - он мотает головой.
– Нет.

Я перестаю улыбаться, и чмо вжимает голову в плечи. Ему страшно.

– Кажется, ты хотел отсюда выйти?
– он кивает.
– Рот открыл, - гаркнул я, и мужик открывает рот, а из глаз уже потекли дорожки слез. Я закидываю все три таблетки и заливаю в рот воду. Заставляю проглотить.

Протягиваю руку Костылю и тот кладет мне в ладонь ключи от машины. Я вкладываю их в руку скулящей твари.

– Уе**вай.

Он хватает ключи и спешит покинуть помещение. Мы с ребятами идём следом.

– Тебя проводят из города, - бросаю я напоследок, когда ублюдок садится за руль своего мерина.

Он уезжает. А вечером из сводки мы узнаем, что какой-то мужик не справился с управлением автомобиля и разбился насмерть. В крови у него нашли большое количество наркотического вещества.

Идеальная схема, работает не первый год.

20 глава Майя

Майя

Как и думала, домой я добралась ближе к десяти. Не могу сказать, что я устала, но все же... Эмоционально день дался тяжело. Но клиенты мной остались довольны, это радовало. Как оказалось, в салоне есть три парня. Два парикмахера и массажист. С массажистом Ильёй я уже познакомилась, ему двадцать семь, красивый. Это вообще странно, но такое ощущение, что на работу принимают не только по профессионализму, но и по внешности. Потому что все сотрудницы просто красотки.

– Завтра Матвей на работу придет, - рассказывала Лиза, когда мы пили чай в перерыве.
– Он кабель, не ведись на него.

– Это точно, - поддакивала Маша.

– Спасибо, я не планировала романы на работе заводить, - ответила девушкам.

– И на Илью тоже не стоит засматриваться, - добавила Лиза.

– Он, конечно, красавчик, - вставила свое слова Ольга, ещё одна парикмахер.
– Но, по-моему, любит только себя.

– Сто процентов, - засмеялась Света.
– Вы видели, как он на себя в зеркало смотрит?
– и спародировала парня. Все засмеялись, видимо, пародия была удачной.