Кислотой под кожу
Шрифт:
"Все хорошо. И тебе, Пчёлка, пора уже спать"
Все хорошо. У него все хорошо. Так и хочется спросить, приедет ли он домой. Но я не решаюсь.
Кажется, я скоро начну ненавидеть выходные. Лимон не вернулся ни в воскресенье, ни в понедельник утром. Я снова провела выходные в полном одиночестве. И на работу ехала в понедельник какой-то опустошенной.
День проходит в напряжении, сегодня Мартынова пришла без настроения и это отразилось на общей обстановке. К счастью, у меня было сегодня два клиента, а под вечер в салон зашла девушка, которая очень срочно решила подстричься.
Женя ждал меня у выхода. Как и всегда, он отвёз меня домой, по дороге болтал о всякой ерунде, я не прислушивалась. Выйдя из машины, первым делом подняла глаза на окна квартиры, в которой жила. Там было темно.
О том, что хозяин квартиры появлялся, говорила грязная посуда в мойке и окурки в пепельнице на подоконнике. Я выбросила окурки, помыла и пепельницу, и посуду. Аппетита не было, и я заварила себе только чай.
В моей голове снова стали возникать образы того, где сейчас может быть Лимон, чем он может заниматься. Я так погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала его возвращение.
– Привет, - зашёл он на кухню и устроился за столом.
Я вздрогнула, возвращаясь в реальность, обняла руками кружку с уже остывшим чаем.
– Привет, - рассматриваю мужчину.
Он выглядит уставшим, у него рассечены бровь и губа. А когда он достает из пачки сигарету, я замечаю кровь на его массивных кольцах.
– Ты кого-то избил?
– слетает с моих губ скорее, чем я успеваю обдумать вопрос.
Он бросает на меня взгляд из-под бровей. Тот самый, от которого становится не по себе. Уже жалею, что спросила, но как говорится: "слово не воробей".
– Тебя что-то смущает?
– с ухмылкой спрашивает Лимон и прикуривает.
– Извини...
– бормочу я. Конечно, ведь это не мое дело.
– Пчёлка, я уже говорил, что не герой... И, да, сегодня я кое-кого избил. И я это делаю часто.
Он говорит, глядя мне в глаза. Зачем? Хочет напугать? Ему удается, особенно когда он добавляет:
– И я не только избиваю...
– Ты убивал людей?
– шепчу, впиваясь пальцами в кружку.
– Я убивал тварей в облике людей, - почти невозмутимо отвечает мужчина и как ястреб не сводит с меня глаз, считывая мои эмоции.
– Чем тогда ты отличаешься от них?
– наверное, я дура, раз продолжаю эту тему.
– Я никогда не трону того, кто слабее меня, - отвести глаз не получается, я словно под гипнозом.
– Ну что, уже не считаешь меня привлекательным?
– ухмылка искривляет его губы.
Привлекательным? Нет, не считаю. Я считаю тебя самым притягательным и красивым, мысленно отвечаю я, а в реальности не перестаю пялиться на сидящего напротив Лимона.
– Иди спать, Пчёлка, - говорит он, сминая окурок в пепельнице. Но я не двигаюсь, и тогда он рычит.
– Живо!
Я подскакиваю и спешу скрыться в комнате. Долго не могу уснуть. Он убивал людей. Я в одной квартире с убийцей. Но только это почему-то не наводит на меня ужас. И мне совсем не хочется поскорее сбежать. В глубине души я уже это знала. Он бандит, он убивал, а мне больше всего хочется снова оказаться в его руках. Наверное, у меня не все в порядке с головой.
Очередная неделя подходит к концу. Мы снова почти не видимся. За все время пересеклись три раза. Да, я считала. И больше ни
разу не разговаривали.На работе тоже все шло не очень гладко. Напряжение в салоне росло и теперь я сама поняла, о чем говорили сотрудники, когда рассказывали о невыносимости Ирины Александровны. Все тише и реже были разговоры между сотрудниками, все придирчивее и строже становилась хозяйка.
Сегодня, когда мы решили выпить кофе с теми девочками, что были свободны, Лиза сказала:
??????????????????????????
– Майя, а попроси Лимона, пускай он навестит нашу мегеру. Дальше будет только хуже...
– я опешила от такой просьбы. Обвела взглядом сидящих девчонок. Все смотрели на меня с нескрываемой надеждой.
– Как вы себе это представляете?
– в горле пересохло и голос был каким-то безжизненным.
– Ну скажи, что он очень нужен Мартыновой.
– Если ей так надо, почему она сама ему не позвонит? Или вы скажите, он бывает здесь каждую неделю.
– Ты его видела?!
– возмутилась Наташа и тут же исправилась.
– Ой, ну да...
– Он как взглянет, - добавляет Лиза.
– Так и хочется стать у стенки и вытянуться как струна, - девчонки дружно закивали.
– Майя, ну намекни ему как-нибудь, - просит Оля.
– Я не могу, - мой голос сел и я практически прошептала свой ответ.
– Пожалуйста, - просит Наташа.
Я ищу глазами поддержки у сидящих в комнате отдыха, но нет, здесь все смотрят на меня, как на единственную спасительницу.
– Я ничего не обещаю...
– сдаюсь я.
В горле ком. Мне даже думать не хочется о том, как я должна ему такое сказать. Ещё больше неприятно думать о том, что он действительно придет к ней.
Домой приезжаю подавленной. Сразу замечаю ботинки. Значит, он дома, но свет нигде не горит. Я снимаю куртку, думаю о том, что пора бы купить пуховик. По ночам уже мороз и в куртке утром холодно.
Я иду на кухню и в этот момент открывается дверь ванной и я сталкиваюсь с Лимоном, у которого из одежды только полотенце.
29 глава Лимон
Лимон
Пока Пчёлка умывается и приходит в себя, звоню Денису и прошу номер Наташи. А потом говорю Майе позвонить ей. При мне она не решается, но даёт обещание это сделать. Мне некогда, меня уже ждут, и я отступаюсь. Позже, так позже.
Петровский живёт в соседнем городке. У него несколько автомастерских по району. Есть и в нашем городе две. Свою машину я доверяю только ему. Он очень хороший спец. Пару лет назад на него наехали, мы заступились. С тех пор он наш, несмотря на то, что находится за пределами нашей территории. И конечно, появление каких-то смертников и наезд на него – это то же самое, что наехать на нас.
Вопрос решили быстро, эти олухи просто не знали, на кого наехали. Мы обозначили границы и озвучили наши правила. Щеглы решили показать силу, но сильно просчитались. Можно списать на молодость и глупость, но объяснить понятно пришлось. Думаю, когда они выйдут из больницы, у них даже мысли не возникнет снова полезть на нашу территорию.
Подвез домой Быка и поехал к Змею. Нужно было отчитаться, ну и проверить, как он.
Змея застал с бокалом коньяка в руках. Он сидел в кресле и смотрел в одну точку.