Кислотой под кожу

Куда? Если я – цель, значит... На мгновение в глазах потемнело, и я чуть не ушёл со своей полосы. Вывернул руль, хорошо, машин мало. Осмотрелся. По ходу, если я не остановлюсь, то просто разобьюсь нафиг. Думай, Ваня, думай. Но сознание то и дело уплывало, и сосредоточиться было все сложнее.

Проехал мимо салона. Майя! Развернулся по сплошной и через три минуты припарковался у подъезда. Несказанно повезло в этот час попасть в подъезд – на крыльце стояла парочка, видимо, не могли расстаться, они и впустили.

В лифте все чаще хотелось закрыть глаза. Но осознание, что упаду прямо здесь и сдохну, не позволяло это сделать. Казалось, он едет слишком медленно. Но вот наконец-то нужная дверь.

Дальше все как в тумане. Видимо, силы закончились и сознание потихоньку покидало. И только голос, такой нежный и заботливый, и просьба не падать, потому что не поднимет, заставляли еще шевелиться.

Как хочется закрыть глаза и наконец-то отдохнуть. Но Пчелка все жужжит. Куртку снимает, свитер. Больно, твою мать, каждое движение простреливает болью. Прошу позвонить Быку, назвав пароль блокировки. Это последнее, что отчётливо помню. Дальше провал.

Проснулся и по привычке хотел повернуться на живот, чтобы ещё немного поваляться. Стоило сделать неосторожное движение, как боль пронзила все тело. Точно – ребра и рука – вспомнил я. Открыл глаза, осмотрелся. Ещё темно, но с улицы пробивается тусклый свет и можно рассмотреть очертания комнаты.

Вспомнил, как вчера очнулся от резкого удара по лицу. Глаза открыл, а надо мной Бык стоит.

– Держись, братан, - шипит он мне в лицо.
– Щас док приедет. Подлатает. И девочка там твоя с ума сходит. Дрожит вся так, за тебя переживает.

– Не моя...
– бормочу упрямо.

– А, ну значит, все в порядке, чисто на упрямстве выедешь...

А дальше док, капельница, швы. И снова спасательный сон. Чувствую, что хочу в туалет. Сажусь, а потом поднимаюсь на ноги. И снова опускаюсь на кровать. В глазах темнеет, а в ногах слабость. Резко встал, сейчас очухаюсь. Вторая попытка была лучше, дошёл до двери. Вдруг она открывается и на меня смотрит Пчёлка.

– Плохо?
– обеспокоенно спрашивает она, заглядывая в глаза.

– Нормально, - делаю ещё шаг и понимаю, что меня ведёт.

Пчелка ныряет под правую руку, закинув её себе на плечо, а своей рукой обхватывает меня. Только сейчас до меня доходит, что я в одних трусах, не считая бинта, которым обмотаны ребра. И ощущать её прикосновения к коже довольно странно. И приятно… Это понимание напрягает и кажется, Пчелка это чувствует.

– Я помню про «не трогать»... Но сейчас ты лучше держись, - не могу сдержать улыбку, можно подумать, она меня удержит.
– Давай обратно в кровать, - бормочет она.

– Мне отлить нужно.

– Ладно, - вздыхает и помогает мне добраться до туалета.

Какое счастье, что квартира маленькая и идти от силы метра четыре. Но и они даются с трудом. Справив нужду, иду на кухню, потому что она в двух шагах, в отличие от спальни, и опускаюсь там на стул.

??????????????????????????

– Тебе поесть нужно, - говорит Пчелка и ставит передо мной тарелку с гуляшом.
– Его немного, твой друг вчера почти все съел, но я потом ещё что-нибудь приготовлю, - суетится, подаёт хлеб и вилку.

– Сядь, не мельтеши, голова кругом. Время сейчас сколько?

– Шесть.

– И чего ты не спишь?

– Сергеевич, доктор который, сказал тебе обезболивающее вколоть. Он мне листок оставил, там все расписано по времени.

– А ты колоть умеешь?

– Он меня научил, - смущённо говорит Пчелка, пряча взгляд.

– И халатик оденешь?
– поддеваю девчонку, она заливается румянцем.
– Есть не буду, убери, - прикрываю глаза. Усталость накатывает словно вагоны разгружал.

– Будешь, доктор сказал обязательно накормить. Ты крови много потерял, силы восстанавливать нужно.

И главное, смотрит так серьёзно, и взгляд уже не отводит, и губки поджимает. Засматриваюсь... Есть мне действительно не хочется. Тело болит. И хочется скорее принять горизонтальное положение. Но силы восстанавливать действительно нужно, и отвлечься тоже. Беру вилку и начинаю есть. Вкусно, впрочем, как и всегда. Нужно Быку позвонить. Но рано, пусть поспит ещё.

Стоит мне подняться, как Майя снова пробирается под руку, чтобы поддержать.

– Сам могу.

– Верю, но лучше я подстрахую.

Позволяю себе опереться на нее. Её близость приятна и не отталкивает. А рука на моей пояснице очень тёплая. Она помогает мне лечь.

– Только на спину не ложись, я укол сделаю, - наблюдаю за ней, не могу оторвать взгляд.

Она замечает, смущается. Пытается сосредоточиться на том, что делает. А делает все очень аккуратно и старательно.

– Не смотри так, - просит, когда начинает набирать лекарство в шприц.

– Почему?

– Ты... отвлекаешь...
– усмехаюсь.

Она тем временем откладывает пустую ампулу и, одев на иглу колпачок, кладёт шприц на стол. Берет вату и смачивает её, судя по запаху, каким-то антисептиком. Снова берет шприц и подходит ко мне.

– Хочешь сделать мне больно?
– приподнимаю бровь, меня веселит её серьёзное выражение лица.

Она облизывает губы, и я снова останавливаю на них свой взгляд. Злюсь. Да что ж такое!

– Коли уже, - рычу я.

Я лежу на правом боку, а левой рукой приспустить боксеры не могу. Стоило отвести руку назад, как рана дала о себе знать. Пчелка все понимает, и сама оголяет часть ягодицы. Лёгкие движения ватой, прокол, неприятные ощущения от введения препарата.

– Всё, - бормочет она.

Обиделась, наверное. Она поправляет моё белье и накрывает меня одеялом.

– Спасибо, - уже спокойней говорю я.

По сути, девчонка не виновата, что я все чаще думаю о том, чтобы попробовать её губы на вкус.

– Пожалуйста, - она убирает все со стола и покидает комнату.

51 глава Майя

Майя

Меня разбудил будильник. Глянула на часы – шесть утра. Какого черта, у меня же выходной! Но потом я вспоминаю вчерашний вечер, и что в моей комнате сейчас лежит раненый Лимон. Доктор вчера расписал лечение, и я должна вколоть ему обезболивающее. Но если он спит, не будить же его? Я оттягивала момент, чтобы не идти в комнату к Лимону. Но вскоре услышала какие-то шорохи и поспешила к мужчине.