Клочок земли чужой

— Что, профессор пьян?

— Не знаю. Надеюсь, что нет.

— Он весь красный.

— Быть может, на него просто подействовало красноречие мистера Долби.

— Это твой почетный гость?

— Да, пойдем, я тебя представлю.

— Потом. Сначала я должен подкрепиться. Я просто умираю с голоду. Ты не мог бы сделать мне сандвич, только настоящий, терпеть не могу эти крохи.

— Мы скоро будем ужинать, и, я надеюсь, ты не откажешься присоединиться к нам.

— Конечно. Только ведь эта толпа гостей будет расходиться еще битый час.

Его предсказание оказалось слишком оптимистическим — было почти без четверти десять, когда мы отправились. Профессор Курода к этому времени совсем обессилел и сидел в одиночестве на кушетке, изредка улыбаясь и кивая неизвестно кому.

— Мой шофер отвезет вас домой,— предложил я ему.

— Очень рад, очень рад, — отозвался он.

— Скоро он подъедет.

— Очень рад.— Он поставил бокал на столик обеими руками, словно держал какое-нибудь из своих сокровищ эпохи династии Сун или Тан.— Ах, я вам скажу решительно: ваша смесь просто сокрушительна.

— Профессор Курода, вы ведь поужинаете с нами?— Пьер плюхнулся на кушетку, так что Курода подскочил, словно на качелях.

— Я лучше поеду домой.

— Вздор. Мы вас не отпустим. Правда, Фрэнсис?

— Разумеется. Если только профессор не против,— сказал я неохотно.

— Нет ничего печальней, как вернуться домой в десять часов после питья коктейлей. Что остается делать? Либо завалиться спать и проснуться на целый час раньше обычного, либо же открыть жестянку печеных бобов, вам, профессор, я не желаю ни того, ни другого.

— Печеных бобов?

— Ну, вы ведь японец и, наверное, достанете из холодильника пирожки с рыбой. Нет уж, вы непременно должны с нами поужинать.

Мы отправились всемером,— кроме нас троих, поехали Долби, его помощник Дэвид Суинтон и Энид Ивенс со своим мужем Бобом. Долби хотел «отведать чего-нибудь в японском вкусе». Энид, страдавшая «желудочной коликой», уверяла, что для неё вредны японские блюда, а Боб без конца напоминал ей, что все европейские ростораны в Киото закрылись в восемь часов. Пьер ограничился тем, что все предложения называл «ужасными» или «чудовищными». Шел обычный пустой спор, какой завязывается всегда после приемов, где пьют коктейли, с той лишь разницей, что теперь спорили в прихожей под шум воды, низвергавшейся в унитаз за дверью уборной, куда заходили все по очереди. Молчал один лишь Курода.

— Придумал! — воскликнул наконец Пьер. — Предлагаю компромисс: отведаем китайских кушаний. Недавно открылся новый китайский ресторан. Все только о нем и говорят. Он называется «Елисейские поля».

— Как-как?

— Да не все ли равно! Друзья уверяли меня, что готовят там великолепно.

— Не знаю, окажутся ли китайские блюда полезней для моего желудка, чем японские...

— Закажешь рис,— сказал Боб с неприязнью.

— Нет уж, спасибо.

— А вы что скажете, сэр? — спросил Пьер у Долби.

— Веди, Макдуф!

— Фрэнсис?

— Пожалуйста, располагай мной.

— Ну, вы-то, профессор Курода, конечно, любите китайскую кухню? Ведь профессор жил одно время в Китае. Он переведет нам меню.

Профессор Курода справился с этим докучливым и сложным делом лучше, чем я ожидал: по-видимому, пока мы ехали в автомобиле, он протрезвел. Каждый выбирал то одно, то другое, заказы менялись множество раз. Мы снова и снова подзывали метрдотеля, и с каждым разом длинные нити бус, отделявшие наподобие занавески наш стол от общего зала, стучали все яростней. В ожидании ужина Боб и Энид перебранивались вполголоса, Пьер с Долби затеяли спор о генерале де Голле, Дэвид Суинтон расспрашивал меня, знаю ли я ту или иную знаменитость, а профессор Курода тихонько похрапывал, склонив голову на грудь.

Наконец на столе выстроились бесчисленные тарелки.

— Восхитительно! — воскликнула Энид.

— Чудесно! — подтвердил Боб. Они сразу забыли о своей ссоре.

— Скажите, когда вы были в Хельсинки, вас не приглашали в миленький китайский ресторанчик близ русской церкви? — спросил меня Дэвид Суинтон. — Одни мои друзья, барон с баронессой...

— Говорят, старик терпеть не может возражений, но при мне ничего подобного не было. Если я преподношу что-нибудь напрямик, в открытую, ему это может прийтись не по вкусу, но он всегда выслушает внимательно — не раз мне удавалось даже его переубедить. К сожалению, Черчилль...

— Профессор Курода, вы ничего не едите,— заметил Пьер.

— Ах, да-да. — Курода встрепенулся. — Боюсь, что я... м-м... прикорнул и чуть было совсем не уснул. Простите меня, пожалуйста. Это поистине лукуллов пир. Да, поистине.

Мы закончили ужин около полуночи, когда в ресторане уже не было никого, кроме нас, метрдотеля и официанта, который время от времени подходил взглянуть на нас сквозь занавеску.

— Мне кажется, нам пора,— сказал я и, когда хмурый официант подошел в очередной раз, попросил подать счет.

Когда он вернулся, я разговаривал с Долби и не заметил, что он подошел к профессору и поставил перед ним серебряную тарелочку со сложенным счетом. Пьер потом рассказывал, что Курода сперва побелел, потом покраснел и снова побелел. Наконец он наклонился ко мне через стол и прошептал голосом, исполненным ужаса:

— Мистер Кинг... я прошу прощения... извините, пожалуйста... но я никак не могу... к несчастью, у меня нет...

Тут Пьер, сидевший в конце стола, вскочил с места и выхватил счет из рук профессора.

— Бедный профессор Курода! Он подумал, что мы хотим заставить его платить. Нет, профессор, нет, мы вовсе не собирались сыграть с вами такую шутку. Вот человек, который за все заплатит. Он может отнести расходы на счет английских налогоплательщиков. Не так ли, Фрэнсис?

Было бы неучтиво возражать ему, и я покорно взял протянутый счет. Взглянув на него, я сам побледнел, покраснел и снова побледнел. Проскользнув за занавеску, я договорился с надменным метрдотелем, что счет пришлют мне завтра утром по служебному адресу.

— Бедный профессор Курода! — Когда я вернулся, Пьер все еще посмеивался над профессором.— Вам пришлось пережить неприятную минуту, правдам? Если б вы могли себя видеть!

Мы отвезли Долби и Суинтона в отель, после чего я и Курода поехали дальше в моем автомобиле, сохраняя молчание, которое почему-то становилось все тягостней.

— Надеюсь, вы не скучали?

— Разумеется, нет, мистер Кинг.

— Вы довольно долго разговаривали с Долби.

— Да.

— Говорят, он очень способный человек. Но это говорят о многих людях, а способности обнаруживаются далеко не сразу. Как вы думаете?