Клуб "Твайлайт". Часть 1
Шрифт:
— Ну да… как бы… — сказала Марина.
— Он у меня очень инфантильный. И очень редко принимает кого-либо в список доверенных лиц. Воспитатель из меня плохой, а мать мальчика только портит его в свои редкие наезды.
— М-м-м, — понимающе протянула Марина. — У нас сегодня на ужин шницели. Вы любите шницели? А сырники?
… После ужина они с Игнатом уселись за столом в «большой гостиной», соединённой с кухней. Марина открыла книгу по кулинарии на французском, найденную в обширной библиотеке художника, и с удовольствием рассматривала яркие иллюстрации. Игнат со скучающим видом сидел напротив, со всех сторон обкусывая последний сырник. Видно было,
— Сметаной капаешь, — недовольно сказала Марина, переворачивая страницу. — И вообще, чего ты тут сидишь? Отвлекаешь.
— Мой дом, где хочу, там и сижу, — флегматично отозвался Игнат.
Марина промолчала. Насколько она успела узнать подростка, тот мог перегавкиваться с ней часами, причём с большим удовольствием.
— Ты французский знаешь? — спросил Игнат, кивая на книгу.
— Нет, — сказала Марина, — картинки красивые и названия блюд знакомые. Я английский знаю и шведский, плохо. Шведский трудный. А в итальянском я тоже только отдельные слова понимаю, из арий, — она пропела:
L’ho perduta, me meschina!
Ah chi sa, dove sar`a!
Ah chi sa, dove sar`a! [2]
Марина вернулась к рецептам и повторила:
— Так, отдельные слова знаю, а общаться чтобы — нет.
Игнат молчал, приоткрыв рот и забыв про сырник:
— А ещё можешь? Ну… спеть… — выдавил он, наконец.
Марина слегка пожала плечами:
Non la trovo.
Non la trovo.
L’ho perduta, meschinella!
Ah chi sa, dove sar`a! [3]
— А про что… это?
— Это «Женитьба Фигаро», слышал? Ну хоть слышал… М-м-м… девушка поёт, что потеряла брошку, ищет её, найти не может, тем временем вокруг брошки закрутилось кое-что. А опера про то, как у одного молодого человека невеста работала в богатом доме, и он заподозрил, что к ней неровно дышит владелец этого дома. Молодой человек испугался, что девушка ему неверна, но она оказалась верна. Вот, в принципе, и всё.
Игнат хотел что-то сказать, но в этот момент Марине позвонил кто-то неизвестный. Она с недоумением поднесла трубку к уху: её новый номер знали пока только мама и… Игнат. Она даже Георгию Терентьевичу сказать его не успела, просто забывала — художник в последнее время почти все дни с утра до позднего вечера проводил в студии. А Игнату пришлось продиктовать, во избежание повторения недавних событий с беготнёй и конспирацией.
— Алло!
В трубке молчали.
— Алло!!!
— Марина…
— Боря? — она сделала Игнату страшные глаза, прикрыла телефон ладонью и прошипела: — Ты номер дал?
— А что, нельзя было? Он попросил! — ощетинился подросток.
Марина выскочила в сад.
— Боря?
— Марина, Марина, — несколько раз с ласковым упрёком произнёс Танников.
— Боря, — повторила Марина, напрягаясь. Судя по голосу, Борис был основательно нетрезв.
— Маринкин, повелитель дельфинов … одинокая муза … мы же с тобой взрослые люди. От чего мы… так? Почему у нас с тобой всё так сложно? Возьми такси, приезжай ко мне. Я лежу здесь… один… думаю о тебе. Приезжай.
— Зачем? —
машинально проговорила Марина и с досадой прикусила губу.Боря хрипловато рассмеялся.
— Ты действительно не понимаешь? Я подарю тебе ночь любви. Так ведь говорят романтичные люди? Я сегодня… особенно романтичен. Ты никогда её не забудешь, эту ночь.
— Не надо, Боря, — терпеливым тоном сказала Марина. — Ты пьян. И мы обо всём договорились. Ты обещал…
— Кому ты поверила? Мне?!! — Танников опять засмеялся. — Ты живёшь в каком-то странном, выдуманном мире! Я даже упитый совсем знаю, что мне нужно, а ты, наверное, и пьяная не можешь… просто жить, расслабиться. Кто тебя так обидел? Приезжай, я помогу тебе выкинуть его из головы… всех их!
— Я не приеду, — сказала Марина. — А ты мне хамишь. Я уже жалею, что приняла предложение Георгия Терентьевича, потому что…
— Извини, — весело и пьяненько, без тени вины в голосе, отозвался Борис. — Я действительно немного выпил, с приятелем… встретил старого приятеля. Я пришёл домой… здесь так пусто. Я тебя видел… я видел наброски у Терентича. И тебя… когда мы приехали с Терентичем. Ты стала очень красивая. Ты красивая, как солнце. Нельзя прятать солнце. Я понял, и мне стало очень горько, потому что мы с тобой нужные друг другу люди. Я тебя вылечу, а ты меня напоишь своей чистой водой… напои меня водой своей любви… — фальшиво пропел Танников. — Не клади трубку, подожди. Я обещаю… больше ни-ни… одно свидание, лады? Ты сходишь со мной на одно свидание. Я ничего такого… обещаю. На день города. Хорошо? Одно свидание. И всё! И если всё, то больше ни-ни!
— Хорошо, — устало сказала Марина. — Одно свидание.
— Мари-и-инкин, — нежно протянул Борис, — я за тобой заеду послезавтра… в три.
Марина с досадой вздохнула, спрятала телефон в карман и провела руками по лицу. У входной двери, скрестив руки, стоял Игнат.
— Я же говорил. Это же дядя Боря.
— Кто тебя просил давать ему мой номер?
— Какая разница? Всё равно ты бы сама сказала, рано или поздно. Ты ещё не поняла? Это же дядя Боря!
— Вот заладил! Дядя Боря, дядя Боря! — Марина вошла в гостиную и села за стол, скрестив руки.
— Ты чё надулась? Видела бы себя сейчас! — Игнат оттянул свои пухлые губы и изобразил ртом нечто утиное. — Что, правда не хочешь идти? Вот не верю! Сходи, убедись. Потом скажешь: прав ты был, Игнат!
Марина фыркнула, поднялась и пошла к лестнице.
— А может, ты в МЕНЯ влюбилась?! — крикнул Игнат ей вдогонку. — Тогда поверю!
— Помечтай, — бросила Марина через плечо.
Она вошла в свою комнату и села на кровать, подложив подушку под спину. Пиксель раскрыл глаза и приветливо мяукнул.
— Один уже обещал, — поплакалась ему Марина, — что я не забуду ту его ночь любви.
Она вздохнула, посмотрев в окно. Да, он обещал. И исполнил своё обещание.
Мергелевск, ЮМУ, апрель 2007 года
Всю дорогу назад в электричке Марина нервно теребила в кармане телефон. Как будто это могло вернуть его к жизни! Она забыла дома зарядку, а от маминой нокии к её мобильному не подходил разъём. И номер Рената она наизусть не знала, тот его недавно поменял, чтобы дядя не дозвонился. Она бы позвонила кому-нибудь из друзей, но не помнила ни одного телефона, ужасно завидуя предусмотрительной маме, у которой с собой всегда была старомодная записная книжка с аккуратно выписанными по алфавиту контактами.