Клянусь, это любовь была...
Шрифт:
— Не знаю. Мы уже давно не дружим.
— Я так и думал. Очень вы разные были с ней.
— Да, оказалось, что мы разные…
— Ты не представляешь, как много думал я тогда о тебе, — сказал хозяин и осушил полностью бокал. — Я тогда так тебя зауважал… Что ты смеешься? У меня было много знакомых девушек, но никто из них даже близко не походил на тебя. Ты мне казалась такой умной, такой гордой. Мне так было интересно вместе с тобой ехать. Ты не представляешь, как я переживал, что ты уйдешь из моей жизни и мы больше никогда не встретимся. Ты даже своего
— Я же говорила тебе, я была влюблена.
— Да-да, и те тысяча двести километров, которые мы проехали без вас, я все время представлял этого парня, которого может такая, как ты, любить… Кстати, где он сейчас?
— Мы поженились. У нас ребенок.
— Но раз ты ищешь работу…
— Да, он очень талантливый инженер, но их институт закрыли, и больше года он не может найти работу.
— Значит, получается, что я был прав тогда!
— Ты о чем?
— Разве ты забыла наш спор, на следующий день, когда все время лил дождь? Я тебе говорил, что все в этой жизни решают деньги.
Вспомнила. Я это восприняла как личное оскорбление и чуть не из кожи вон хотела вылезти, но доказать, что это не так. Вот что я очень четко помню, что тогда мне удалось посеять в твоей душе сомнение. Помнишь, ты помрачнел и не хотел долгое время со мною разговаривать?
— Понимаешь, ты, сама того не зная, задела меня очень больно. Я тогда впервые поставил перед собой цель разбогатеть. А ты мне доказывала, что это ровным счетом ничего не значит. Кстати, что ты теперь об этом думаешь?
— Теперь я ни в чем не уверена. Мне все так противно…
— Ладно, — он встал с кресла и поставил бокал на стол. — Ты, значит, ищешь работу?
— Да, ищу.
— У меня к тебе один нескромный вопрос. А сейчас я тебе нравлюсь?
— Это имеет какое-то отношение к работе?
— Самое что ни на есть прямое.
— Ты стал значительно умнее, солиднее.
— Нет, я имею в виду как мужчина.
— Ты не обижайся, но тогда, десять лет назад, ты был значительно симпатичнее. Сейчас ты растолстел, мешки под глазами.
— Да, зато есть деньги. Много денег.
— Я понимаю.
— Вот и здорово. Ты тоже изменилась, стала…
— Страшной?
— Нет. Конечно, ты теперь не та красавица с горящими глазами, но… По крайней мере, я тебя узнал сразу, когда увидел на первом этаже. Короче, я тебя принимаю на работу. Ты будешь получать хорошую зарплату и к работе можешь приступить хоть завтра. Но только с одним условием.
— Каким?
— Здесь я хозяин. Все мои указания, даже если они самые глупые, должны непременно выполняться.
— Я-., я постараюсь… Мне, честно говоря, очень нужна работа. Я постараюсь.
— Хорошо. — Он встал, налил себе шампанского и залпом выпил. — Будем считать, что ты уже у меня работаешь. Видишь диван? Раздевайся и ложись.
— Ты шутишь? — Голос ее дрожал.
— Нет, не шучу, — сказал он уже совершенно другим голосом, голосом хозяина.
— Зачем это тебе, ведь здесь полно молодых девушек?
— Извини, но это мое решение, и здесь, в этом здании, оно не подлежит
обсуждению.— Нет, это невозможно, ты с ума сошел. За кого ты меня принимаешь?! Я же не рабыня и тем более не проститутка какая-нибудь. Я хочу уйти…
— Иди, никто тебя силой не удерживает. Тех девиц, которых ты видела, никто не заставляет у меня работать. Все на добровольных началах. Любая из них может уйти отсюда, когда захочет. Видишь, какая свобода…
— Ты чудовище, деньги тебя окончательно испортили, ты…
— Может быть, может быть. Я не спорю. Но ты тоже изменилась. Я готов поклясться, что за эти десять лет ты успела изменить мужу, и не один раз.
Она покраснела и ничего не сказала. Он посмотрел на нее, усмехнулся и добавил:
— Я уйду в кабинет, мне надо пару звонков сделать. Через пятнадцать минут вернусь. Ты можешь уйти, а можешь раздеться и лечь на диван. Постельное белье вон там, в шкафчике.
Когда она пришла домой, уже стемнело. Сын делал уроки, муж смотрел телевизор. Она, не говоря ничего, разделась, надела свой белый халат и пошла в ванную.
— Что с ней стряслось? — спросил сын отца.
— Ты думаешь, я знаю? — ответил отец, не отрываясь от телевизора.
Она мылась очень долго. Когда вышла из ванной, была мрачнее тучи. Мужа это больше забавляло, чем настораживало.
— Я же тебе сказал: не ходи на собеседования в эти богатые фирмы. Никто тебя не возьмет, только настроение испортишь. Я сколько раз уже бывал на таких собеседованиях. И что толку…
— Меня взяли.
— Что?!
— Меня взяли.
— Ты что, серьезно?
— Да.
— А почему ты такая мрачная?
— А что мне надо делать? Кричать и прыгать, как сумасшедшая?
— А почему бы и нет?
Вот как получу первую зарплату, тогда будем веселиться, — она устало улыбнулась. — А теперь давай спать. Завтра мне надо рано вставать.
Хозяин добрался домой в полночь. Жена не спала. Она открыла дверь и прижалась к нему. «Какая я все-таки сволочь», — подумал он и вошел в квартиру.
— Ты не голодный? Я сегодня заказала такой вкусный ужин.
— Нет, я уже успел… Я пойду в свою комнату. Мне еще надо кое-какие бумаги посмотреть.
Через пару часов жена заглянула в кабинет и увидела мужа, допивающего очередную рюмку коньяка.
— У тебя какие-то неприятности? — спросила она с тревогой.
— Нет, я просто страшно устал.
— Ты не должен так много работать. Это вредно.
— Я устал не от работы.
— От чего?
— Понимаешь… Я сегодня потерял… Нет, не деньги, большее. Я раньше думал, что не все такие, как я, и это, как ни странно, помогало мне выживать. Ты меня понимаешь?
— Не совсем.
— Тогда этот разговор безнадежен. Пошли спать.
Он встал, слегка качаясь, пошел к двери, но вдруг резко остановился.
— Скажи мне честно, не был бы я богат, а, скажем… был бы инженером каким-нибудь, который сидит без работы, ты бросила бы меня?