Клянусь тебе в неверности

– Он… грозится оставить тебя ни с чем? – осторожно интересуется оглушённая неожиданным признанием, подруга.

– Да. Но… Это не важно. Я что-то придумаю, Эл. Я обязательно тебе помогу, поняла? Может мне удастся отсудить фирму. Если ее активов не хватит, то тогда… Тогда я ее продам! Мы вылечим твоего сына, слышишь?

Обещать такое слишком отчаянно. Но на секунду я задумалась, что было бы, если бы Машка сейчас заболела, а рядом не было бы никакого, способного мне помочь? Я не смогу оставить ее один на один со своими проблемами, в какой бы финансовой ситуации не находилась сейчас сама.

Никогда нельзя забывать о том, что мы люди в конце концов. И даже если кто-то поступает с тобой не справедливо, не нужно злиться на весь мир в ответ и заталкивать свою человечность на самое дно души. Туда, где ее никто никогда не увидит.

– Нет. – тихо отзывается Эл. – Нет. Мирра, у тебя своих проблем выше крыши, а тут еще я. Какая продажа фирмы? Да и весь процесс судебных разбирательств затянется на недели, если не месяцы. У меня просто нет этого времени.

Я вздохнула. У Эл гордости не меньше, чем у меня. Не зря мы однажды так подружились. Зря я поставила ее в известность о разводе с Богданом. Теперь она ни за что не примет от меня помощь.

Пока я кусала губу, раздумывая как убедить подругу, что всё равно постараюсь сделать все от меня зависящее, она выдавила скомканные извинения и поспешно повесила трубку.

Мысленно чертыхнулась.

Телефон уже через миг вновь разразился сигналам звонка в руках.

Но на это раз звонил Слава. Будто чувствовал в каком я сейчас состоянии и спешил успокоить своим бархатным голосом.

***

– Когда ты вообще ела последний раз? – Слава строго оглядывает меня, а затем снова зарывается в меню ресторана. Делает большой заказ, включающий несколько мясных блюд, пару салатов, и бутылку красного полусухого вина. – Не хочу показаться грубияном, но ты выглядишь изможденной. Так что сначала поешь, и только потом будем разговаривать.

От запахов, летящих с кухни тонкой струей, во рту собирается слюна предвкушения. Желудок вдруг пробирают острые голодные спазмы, и я с удивлением понимаю, что действительно очень хочу подкрепиться.

Пожалуй, если бы Слава сейчас не настоял на полноценном обеде, мне бы и в голову не пришло заказать что-то кроме чашки эспрессо.

Я неловко сминаю в руках салфетку, затем отчего-то складываю ее в мелкий квадратик и утыкаюсь взглядом в мужчину на невысокой сцене. В руках у него саксофон и по помещению ресторана растекается легкая приятная музыка.

– Я уже понял, что что-то случилось. – мягко говорит Слава и дотрагивается до моей руки. – Я очень хочу тебя выслушать, но еще больше хочу, чтобы прежде ты немного расслабилась.

И я улыбаюсь ему в ответ, потому что не могу перестать ощущать это острое жжение в районе груди. Оно легкое, ненавязчивое. Похоже на банальную благодарность, но гораздо глубже и горячее.

В этот раз инициатором нашей встречи была я сама, и теперь мандраж от внезапно пришедшей в голову идеи, переполняет меня.

Успокоить его я не могу ни во время поедания стейка, ни даже после бокала вина.

Поэтому отставив фужер в сторону, я вскидываю взгляд и начинаю глубже дышать.

Облизываю пересохшие губы, что тут же подмечает мальчишка. Его светло-зеленый взгляд скользит по моему лицу, и на секунду становится темным и жадным. Это способно в один миг сбить с нужных мыслей, поэтому приходится сделать усилие над собой, чтобы все-таки начать диалог.

– Господи, Мирра. – Слава с нежной издевкой в голосе опережает меня. – Только не говори, пожалуйста, что ты передумала уходить от своего мужа. Иначе получишь медаль самой непостоянной женщины в мире.

Это колкая шутка, но сказана она таким беззлобным тоном, что мне не остается ничего, кроме как рассмеяться, правда - совершенно беззвучно. Действительно, было бы слишком нелепо сейчас заявить ему, что я меняю свое решение примерно двести раз в сутки.

– Нет. – наконец-то произнесла я в ответ, и тут же вновь стала серьезнее. – Решение о разводе уже принято, хоть Богдан с ним и не согласен. Но поговорить я хотела о другом.

Слава терпеливо слушал каждое мое слово, хоть они и были тягучими, а звуки какими-то слишком медленными. Мне пришлось сделать еще пару глотков терпкого напитка, прежде чем решится продолжить:

– Я хочу отдать тебе контракт с Ким. – на лице Славы мелькнула легкая тень непонимания. И я тут же продолжила, боясь, что в любую секунду могу струсить и просто не заставлю больше себя сказать ни единого слова. – И все остальные контракты моей компании тоже.

Сердце так предательски колотилось в груди, будто я предлагала кому-то отдать собственного ребенка. Но это всего лишь фирма… Однако уязвленная гордость считала иначе.

– Ты о чем? – брови парня нахмурились и на переносице залегла та самая морщинка, которая для его возраста слишком глубокая.

– Я предлагаю тебе купить мою фирму. – отчеканила я тоном солдата.

За столиком воцарилось молчание. Вилка в его руке, занесенная над тарелкой с салатом, застыла синхронно с моим дыханием.

– Купить твою фирму? – аккуратно переспросил Слава, будто пытаясь проверить не выжила ли я из ума в свои тридцать.

– Да. – твердо подтвердила в ответ, не спуская с него напряженных глаз.

Долгих пару минут он что-то обдумывал, хотя я рассчитывала на океан уточняющих вопросов и попыток докопаться до мотивов продажи компании.

Но и тут мальчишка меня удивил, сложив в голове все факты, он сухо спросил:

– Твой муж тебя шантажирует? – его лицо как-то в миг заострилось, стало злее, циничнее. Отдаленно начало напоминать то выражение, с которым он молотил мужчину на улице возле своего офиса.

Шантажирует – какое мерзкое слово и как больно оно укололо грудную клетку. Но, пожалуй, это самое точное определение того, что пытается сделать Богдан. Либо лишайся всего, либо будешь со мной.

Пара глотков вина, сделанная секунду назад, вдруг начала неприятно обжигать горло. Пришлось сжать ладони в кулаки под столом и взбросить подбородок повыше.

– Как я уже сказала, мой муж не готов просто так принять мое решение о разводе. Но проблемы нашей семьи мы решим сами. Прости, но жаловаться тебе на человека, с которым я прожила под одной крышей десять лет, я не хочу. Богдан злится и это совершенно нормально. Он имеет на это право. Я должна сейчас обезопасить себя и свою дочь, чтобы точно быть уверенной в завтрашнем дне. По-другому я не могу. И перекладывать эти вопросы на твои плечи не хочу. Я решу все сама.

– Нет, Мирра. – гораздо строже заявил Слава, устав слушать мою пылкую речь сильной и независимой женщины. – Если он посмел тебя шантажировать, то я не могу просто так сидеть и смотреть как ты пытаешься ему противостоять.