Клянусь тебе в неверности

Не думая ни мгновения, иду туда. Громкий звук каблуков глушит пушистый ковер.

Сердце падает куда-то вниз живота, и тут же взмыв ввысь, бьется о самое темечко. Откликается тяжелым ударом с каждым последующим шагом.

Вот сейчас. Еще миг и я достигну дверного прохода – своими глазами увижу обладателей голосов тихого, неспешного диалога.

И я вижу их. Люба. Богдан. Они сидят за столом, обсуждая что-то и мусоля две кружки с горячим кофе.

В целом, картина достаточно целомудренная.

Если бы, не одно «но». Оно ведь всегда есть, это «но».

На Богдане лишь брюки на голое тело. Те, в которых он был вчера на благотворительном вечере.

А на Любе нет ничего, кроме рубашки. Его, черт побери, рубашки! Подруга (Подруга?!) сидит на диванчике за столом, подобрав ноги под мягкие ягодицы и подперев подбородок о собственные колени.

Что там вечно требовал от меня муж? Включить рациональную часть рассудка? Так вот – если бы весь мой рассудок состоял из одной лишь рациональности, это – он оправдать бы не смог. Предположение, что в ее дом ворвались грабители и отобрали у несчастной весь ее гардероб, а Богдан (как истинный джентльмен) поделился последней рубашкой, снятой с себя… Боже, о чем я?

Подруга и муж поворачиваются ко мне, как по команде. Часто моргают. Тоже решили, что их посетили галлюцинации? Лица вытягиваются, бледнеют, краснеют и в конце концов вновь принимают оттенок здоровой кожи. Правда, не сразу.

Богдан подскакивает со стула.

– Мирра?!

Его ремень расстегнут и сейчас просто свободно болтается в петлях брюк. Почему-то мой взгляд застывает именно на этом моменте. И именно этот момент рождает внутри бурю… Нет, не боли, тоски, негодования. Смеха!

Я прыскаю. И начинаю смеяться. Сначала неслышно, беззвучно. Но с каждым мигом всё громче и громче. Через секунду из груди уже рвется хохот, нарастающий в геометрической прогрессии.

Мне приходится согнуться пополам, потому что от смеха тут же потянуло живот, но я не могу остановиться.

Текут слезы. Опять же, не вызванные печалью. Утираю их и продолжаю смеяться дальше. Вдыхаю полной грудью впервые за гребенных десять лет.

И смеюсь.

– Измены укрепляют брак? Ты мне так «помогаешь»? – сквозь спазмы дыхания, произношу. Вопросительно смотрю на подругу. Она уже успела опустить ноги на пол и принять непорочную позу. Богдан так и застыл посреди кухни. Животные инстинкты берут своё – опоссум, например, во время опасности застывает или вообще притворяется мертвым. Кажется, муж сейчас делает то же самое. Только глаза бегают из стороны в сторону.

– Блин, Мирра, выдохни. – бурчит Люба, приняв мой хохот за истерический. Но я точно знаю, что к истерике я сейчас вовсе не близко. Скорее, наоборот. Мозг соображает настолько ясно и трезво, будто с него сняли какое-то наваждение.

О чудо. Богдан отмирает. Бросается ко мне со всех ног.

– Стой! – тут же швыряю в него презрительный взгляд. – Стой там, где стоишь, и не смей приближаться. – от одного его вида мне сейчас мерзко, не говоря уж о прикосновениях.

Я спокойно подпираю дверной косяк. Руки убираю в карманы. Кажется, бессознательно начинаю копировать позы мальчишки.

– Мирра, милая, это не то, что ты думаешь. – муж лишает меня дара речи одной фразой. Снова смеюсь – ну не могу я быть серьезной, попав в эту нелепую реальность.

Облизываю пересохшие губы.

– У нас ничего не было. – снова завялят Богдан и я с интересом смотрю на него. Сейчас уже по-другому. Вдруг, вижу, и лживый взгляд, и нервно дергающиеся губы.

– Правда? – спрашиваю с иронией.

Перевожу взгляд на Любу.

– И как давно у вас… эммм… ничего не было? – кажется, подруга с большей охотой ответит правду, чем муж, который предпочтет до последнего выкручивать неприглядную истину себе во благо.

Люба вздыхает. Смотрит на меня виновато.

– Два года. – глухо. Богдан сверкает глазами, мысленно ее проклиная, должно быть.

– Два чертовых года ты трахаешь моего мужа? – вот здесь я действительно удивляюсь. Можно было предположить, что она утешила его, когда, у нас стало всё плохо… Но… два года?!

Лучшая защита, это нападение. Любе в этом нет равных. Поэтому подруга горделиво отворачивается к окну, пряча бесстыжий взгляд и заявляет:

– Мирр, никто же не виноват, что ты настолько слепа. Думаешь я одна у него? Он же даже вашу няню, и ту уже успел оприходовать.

– Люба! – цедит Богдан, пытаясь рыком перекрыть ее голос. Но у него ничего не выходит. Я уже успела услышать всё, что мне было нужно.

Складываю руки на груди. Косо гляжу сначала на Любу. Потом на Богдана и снова на Любу.

– Нашу няню? – это меня действительно огорошило. – Алиса, блин, тебе в дочери годится! – с упреком качаю головой. – А я… да… слепа, ты права…, подруга…

Вздохнула. И уже развернулась, чтобы уйти. Что тут еще выяснять? И так все понятно. Но обернувшись, прищурилась:

– А твоя секретарша? Ты ведь спал с ней, так?

– Нет! – рыкнул муж.

Люба закатила глаза и усмехнулась. Боже, ну конечно же, да.

– Твою ж мать, а тебе то зачем это нужно? – я кивнула головой в сторону мужа. – Мужиков мало?

Люба молчит.

«Ну и молчи» - послала я ее мысленно. Я и без тебя знаю ответ. Неужели, она думала, что за столько лет нашего с ней общения, я не успела заметить море комплексов, спрятанные за маской мнимой самоуверенности? Обычная бабская зависть. Сама себе хотела доказать, что она лучше меня. Хотя бы в койке. Вот и позарилась на чужое. Только вряд ли Богдан будет ей интересен, когда перестанет быть моим мужем. А случится это теперь очень скоро.

Я с улыбкой на них посмотрела.

Ну какая из меня «идеальная жена»? Идеальная жена сейчас бы закатила дикий скандал, устроила бы сцену ревности, расплакалась бы и билась в конвульсивных припадках разбитого сердца…

А я? А я чувствую себя необычно… Легко… Будто с плеч наконец сняли тяжелую ношу под названием «брак не с тем человеком». А весил он, надо сказать, пару тонн. Так что идти по жизни было не так-то просто. Зато теперь хочется не идти, а бежать. Успеть наверстать всё то, что довелось упустить…

Но, к сожалению, или к счастью, осталась еще одна маленькая делать… И раз уж судьба распорядилась сделать мне этот подарок сейчас, то я с благодарностью его приму.

– Знаешь, Богдан. – я спокойно посмотрела на мужа. Лицо мужчины покрылось серыми пятнами. Он и сам понимает, что это конец. – Я беременна. – говорю об этом легко, уверенно. Скрывать новость нет никакого смысла. Рано или поздно он все равно об этом узнает. – И вероятность того, что отцом окажешься ты, процентов примерно пятьдесят. – я отвожу взгляд в сторону, театрально делая вид, что провожу в уме сложные математические подсчеты.