Клятва истинной валькирии

– Я пошла к себе, – сказала Мэй.

Она уже полностью оделась.

– Увидимся завтра утром в холле гостиницы.

И она решительно направилась к двери.

– Мэй…

Она остановилась и оглянулась. В голове мелькнуло – а ведь еще не все потеряно. Он мог бы отыскать какие-нибудь невероятно умные слова, чтобы отречься от дикой чуши, которую только что нес. Или, что самое страшное, он мог сказать ей правду. Но он ничего не сказал, и она просто ушла.

Обескураженный и голый Джастин опустился на кровать. Он хотел найти какой-то смысл в том, что произошло, но в абсурде нечего искать смысл… Он лег, но стало только хуже – он снова начал думать о ней, а простыни пахли ее духами… В отчаянии он встал и оделся. Простыни остались почти не смятыми. Он пригладил волосы, и все приняло обманчивый вид – словно ничего и не произошло. Вот только в груди болело.

«Я этого не хотел! Ничего этого я не хотел, понимаете, нет? Ваш бог первым ко мне полез! – заявил он воронам. – Меня из-за него в изгнание отправили. А если бы не он, я бы оставался в СК на прекрасном счету. И мне не нужно было бы говорить ей все это».

«Ты – один из избранных, – спокойно ответил Гораций. – И она – тоже. Боги избрали тебя, смирись с этим».

Теперь о том, чтобы заняться любовью с Мэй, и речи не будет никогда. Он видел, как каждое его слово уязвляет ее – словно физический удар. И каждый удар был очень болезненным – потому что ко лжи в его словах примешивалась правда. Как это ни грустно, но масса женщин в его глазах теряла свою привлекательность после первого раза. Мэй – не из них, но она этого не знала. И не узнает – он не зря устроил чудовищный спектакль. После такого обратного пути нет.

Сам виноват в том, что дело зашло так далеко. Принялся утешать ее – ведь сегодня ей и так пришлось многое пережить. Он понял, к чему все идет, и попытался удержать ее – но ничего не вышло. Она дотрагивалась до него, и обычно ясные глаза туманило желание…

Он почти забыл все эти туманные обещания из сна. Она наклонилась над ним, а внутри и вокруг нее сиял свет. Она воистину была как жена среди жен, которую ему обещали во сне… Но когда она заговорила о цветах – тогда-то он и очнулся. И все вспомнил. Цветы, дурацкие цветы…

Хватит, пора идти. Рядом с гостиницей располагалось небольшое казино, и в нем вдруг пробудилась старая страсть к игре. На самом деле он хотел предаться сразу нескольким порокам, чтобы утопить в море излишеств меланхолию. Если он останется в номере и будет думать обо всем, что было, он просто сойдет с ума.

«Может, в кости мне повезет больше», – сказал он воронам.

Горацио радостно ответил: «Естественно. Тут-то у тебя полная… да. Терять тебе нечего».

Но Мэй до сих пор стояла перед его глазами. И он подумал: а не сказать ли ей правду? Конечно, она на взводе. Считает его веру в сверхъестественное чем-то иррациональным. Как она отнесется к его признанию? А ведь у сна про золотое яблоко было продолжение: бог предложил ему именно ее, Мэй.

Он поведал Мэй сон во всех подробностях, но опустил важные детали – те, что касались его судьбы и договора с богом. Память у Джастина хорошая, и слова навеки врезались в его сознание…

– Отдай яблоко мне, – изрек окутанный тенями бог, – и я укажу тебе путь к мудрости. Моя мысль поведет тебя, и ты перехитришь врагов, ибо я дам тебе все необходимое для победы.

– Я посулила ему то же самое, – рассердилась серебряная богиня. – Я сумею сделать твой путь гораздо приятнее, не сомневайся!

– Моя мудрость старше твоей. – И окутанный тенями бог повернулся к Джастину. – Ты слишком честолюбив и не хочешь заниматься пустяками. Присягни мне – и я разделю с тобой знание и научу тебя заклинаниям и заклятиям, чарам, подобных которым давно не видела земля.

– Я не верю в чары и заклинания, – пробормотал Джастин, хотя внутри все замерло от предвкушения.

Бог презрительно произнес:

– Ошибаешься. Ведь ты уже веришь в чары женщин. Я тебе пошлю одну такую. Женщину, изваянную из огня и льда, и она опалит тебя на ложе, и будет жить и умирать ради тебя, когда встанет с него.

– Что же получается, мудрость дать нельзя, а любовь – можно? – возразила богиня.

– Он не обещал мне любовь. – Джастин вдруг понял, что сказал это вслух. – Он посулил мне ее.

Окутанный тенями насмешливо фыркнул, и богиня назвала его хитрецом. А вот бог в дымном плаще разозлился не на шутку:

– Тебе нужны женщины? Я тебе дам такую власть, что тебе от них не будет проходу.

– Ему нужна одна-единственная, – ответил им всем тот, что сидел в тени.

Хотя Джастин не видел его лица, он почувствовал взгляд.

– Жена среди жен. Ты сразу узнаешь ее по короне из звезд и цветов, и когда ты возьмешь ее на ложе и потребуешь ее для себя, ты поклянешься мне в верности.

И тотчас бог удивленно вскинул голову – странный, небожественный, комичный жест.

– Ты мне требуешься живой, а не мертвый!

Джастина захлестнуло чувство нереальности происходящего – ибо он одновременно ощущал себя во сне и в своей кровати на постоялом дворе. А наяву – в реальности – полыхало пламя. Он зажмурился, провалился обратно в сон и взмолился:

– Спаси меня! И я отдам тебе яблоко!

– И согласишься на остальные условия? Слова, сказанные между нами, обладают силой клятвы. Когда ты присягаешь мне здесь, ты клянешься в своей душе.

– Да! Только забери меня отсюда!

И Джастин бросил ему яблоко – а когда пробудился, заметил воронов.

Однако несмотря на беспрерывно болтающих и, возможно, воображаемых, а не реальных птиц в голове, Джастин в изгнании почти забыл о сне. Жен, облеченных во славу, ему не попадалось, заклинаний он тоже не слыхал, а боги его более не навещали. Поэтому появление Мэй застало его врасплох – и он едва сумел отстоять свободу, оспорив словесные нюансы договора. «Ты узнаешь ее по короне из звезд и цветов, и когда ты возьмешь ее на ложе и потребуешь для себя, ты поклянешься мне в верности».

Джастин тогда заявил, что, согласно договору, он должен принести присягу лишь после того, как потребует для себя определенную женщину, увенчанную цветами и звездами. А поскольку он был не в курсе, кто она такая, то решил вообще не желать для себя незнакомку с сияющим венцом на голове. Доводы слабые, однако они сохранили его независимость, правда, лишь на время. А ведь он мог снова влипнуть. То же самое касалось обучения заклятиям, которое бог ему предложил. Ключевой момент был в слове «предложил». А Джастин ничего и не обещал. Это бог почему-то решил, что Джастин так и кинется изучать всю эту магию.

«Ничего-ничего, теперь наш господин возьмется за тебя всерьез», – мрачно заявил Магнус.

Джастин тем временем дошел до казино. Тамошняя публика четко делилась на плебеев и патрициев. Обе группы весьма активно взаимодействовали между собой. Плебеи приезжали на территории каст в основном по делу, их легко было отличить в толпе. Некоторые держались особняком, другие общались с компаньонами из нордлингов, можно было увидеть плебея и нордлинга за дружеской беседой, обсуждавших что-то личное. А вот смешанные парочки отсутствовали вовсе. Это не значило, что такого не случалось. Джастин уже приметил нескольких «миксеров» – так называли флиртующих с плебеями патрициев, – обходящих зал, но те не афишировали свои намерения.