Клятва на крови

— Не волнуйся, господин, все уже почти готово. Утром у тебя будет наряд, которому сам тан позавидует.

Бильбо покорно вздыхал. Сопротивляться гномьей страсти к украшениям он не стал, это все равно было бессмысленно.

Фили и Кили маячили в дверях, откровенно потешаясь над страданиями приятеля. Их беззлобные подначки слегка сердили нервничающего Бильбо, но зато придавали ему сил не упасть от усталости.

— Ну и выряжусь я завтра! — страдальчески простонал бедный мистер Бэггинс, когда довольный портной удалился. — Хвала богам, это последняя примерка, больше я бы такой пытки не вынес.

— Ничего, — улыбнулся Фили, дружески похлопав его по плечу. — Дядя наш в походах суров, а у себя дома любит наряжаться да украшениями себя обвешивать. Увидишь, каким он бывает, когда на троне сидит — то еще зрелище, ослепнуть можно, так блестит!

— Надеюсь, доживу до момента, когда вся эта кутерьма со свадьбой останется позади, — Бильбо нервничал и оттого был раздражителен и невнимателен.

Впрочем, на другое утро его тревога пошла на убыль. Рабы помогали маленькому господину облачаться в длинную тунику, дорогой пояс и пышную шубу, подбитую кроличьим мехом. Оставалось лишь терпеливо стоять на месте и по мере сил не мешать тем, кто делал свое дело.

Тяжелые браслеты обняли запястья, на шею зачем-то повесили ожерелье из золотых монеток. «Как же идти-то в такой тяжести?» — ужасался про себя мистер Бэггинс.

Оказалось, вполне возможно. То ли он был крепче, чем сам думал, то ли от волнения преувеличил свои трудности, но украшения не особенно стесняли движения. Хоббит покинул свои покои и в сопровождении таких же блестящих и разряженных принцев отправился вниз, в Зал Королей.

Гномы стояли вдоль всего длинного коридора, по которому с разных сторон должны были подойти оба жениха. Над головой Бильбо звучали приветственные крики, кто-то смеялся, кто-то махал руками. Полурослик, поддавшись порыву, сделал шаг в сторону и подхватил на руки маленького мальчугана с игрушечным мечом у пояса. Малютка-гном оказался тяжеленьким, но зато сколько гордости и счастья было в глазах его матери и самого малыша, когда езбад поднял его на руках и в знак благословения поцеловал в лоб!

Оглушительно гремела музыка, глухой гул барабанов порой перекрывало нежное пение флейт и трубное гудение огромных рогов. Когда праздник кончится, придет время нежных звуков арфы, неспешных переборов струн, а пока что музыка звучала вольно и торжественно.

Посреди огромного зала, чей потолок терялся под самыми сводами Горы, возвышалась во всем своем великолепии каменная арка. Струи пламени вырывались из щелей по бокам и буйными рыжими языками плясали по арке снизу доверху. Даже взглянуть-то на нее уже было жарко и страшно!

Пестрая, веселая толпа вытолкнула полурослика к арке, отхлынула, оставив езбада наедине с тем, кто уже ждал его. Бильбо поднял взгляд — и понял, почему принцы говорили, что дядя их в обычной жизни любит украшения.

Торин сиял — как в буквальном, так и в переносном смысле. Длинная мантия, такая же алая, как у самого Бильбо, укрывала узбада от горла до пят, но из-под нее виднелись дорогие золотистые шелка. В честь свадьбы Торин разоделся воистину по-королевски!

Массивная корона впервые за долгое время отягощала его голову, на крупных пальцах сияли перстни с драгоценными камнями, а шею украшало ожерелье из монет — тоже как у жениха. В ушах гнома покачивались массивные, затейливые серьги из светлого золота.

Бильбо подобрал полы шубы и поднялся по семи ступенькам, которые отделяли его от короля. Они приветствовали друг друга кивками и взялись за руки. Хоббит с изумлением ощутил, что пальцы жениха тоже слегка дрожат — волнение или слабость после ран были тому причиной? Бильбо ощутил себя обязанным сделать первый шаг.

— Идем, — шепнул он. — Пусть огонь благословит наш союз.

Жаркое, жаркое пламя, крепкая рука возлюбленного в его руке, едва слышные за гулом огня слова клятвы… Бильбо хмелел не от вина и чувствовал, что кожа его горит и почти плавится. Что-то зарождалось в глубине души, что-то яростное и тяжкое, как гномья сталь. Может, он сам становится одним из подгорных воителей, сам того не заметив?

Лицо обожгло горячим воздухом, а потом они с Торином сделали шаг и вышли из-под арки на воздух, навстречу реву восторженной толпы.

— Ты теперь мой, — сказал ему Торин. — Мой до конца жизни, и разлучить нас может лишь смерть.

— Нет, господин мой, — возразил полурослик, — смерти это не под силу.

Шумные гулянья продолжались до глубокой ночи. Гномы часто работают по ночам, если надо, а потому могут не спать до рассвета. За длинными столами в залах дворца собрались все приближенные короля, снаружи по всей Горе зажигались праздничные огни, полоскались на ледяном ветру яркие цветные ленты. Бильбо слышал грохот пороховых взрывов — то начинался праздничный салют.

Ровно в полночь наевшиеся гости поднялись из-за столов и один за другим вышли на террасы и балконы, чтобы посмотреть на салют. Семьсот залпов и еще семьдесят семь было дано в тот день, и небо грохотало и рушилось на головы золотыми огнями. Все горело, плавился снег, цветные искры падали в ладони и оставались в руках драгоценными камушками и монетами. Ради своей свадьбы Король-под-Горой не поскупился ни на угощения, ни на приятные сюрпризы для подданных.

И только ближе к утру гулянья стали утихать. Сонный, сытый и слегка пьяный Бильбо в сопровождении супруга и пышной свиты прошел в королевские покои. Огромные двери закрылись за их спинами, и слышен был только затихающий гул праздника снаружи.

— Ну и денек, — заметил полурослик. Он понимал, что, по сути, между ним и узбадом ничего не изменилось, но все равно чувствовал некое сладостное волнение, потому старался болтать побольше. — Я, признаться, рассчитывал, что все будет скромнее. Впрочем, смету на свадьбу все равно подписывал ты, а не я…

— О расходах подумаем завтра, — решительно сказал ему узбад. — Теперь же твой господин желает тебя. Мои раны причиняют меньше проблем, чем я ожидал, но телесное томление необходимо удовлетворить. Впрочем, если ты утомлен, я могу пригласить к нам пару расторопных рабов, которые помогут мне снять с тебя лишнее облачение…

В глазах его горели лукавые искорки. Бильбо облизнул пересохшие губы и помотал головой. Сегодня хотелось побыть с супругом наедине, а позвав кого-то еще, они бы нарушили таинство этой волшебной ночи.

Супруги начали с того, что присели на полу у кровати и медленно, будто заново познавая друг друга, обнялись. Принадлежность кому-то еще была новой и непривычной для обоих.

— У тебя так быстро колотится сердце, — шепнул узбад, крепко прижимая к себе полурослика.

— Это от жары, — тут же оправдался Бильбо. — Наверное, надо снять все эти тяжкие меха.

Он вывернулся из рук мужа и почти вылез из шубы. Носить что-то подобное в другие дни, кроме церемоний — увольте! Лучше уж доспехи, они и то легче. Не так жарко, во всяком случае.

Торин знаком запретил ему снимать украшения, да и сам оставил на теле несколько фунтов золота. В свете догорающих свечей на груди узбада темным поблескивало ожерелье, за которое можно был купить всю деревушку Бри со всеми ее жителями.

Бильбо длинно выдохнул и присел рядом с супругом. Сон слетел, как не бывало, его место заняло плотское желание. Только теперь, когда все заботы о церемонии остались позади, хоббит осознал, как сильно желал своего мужа все это время. Он сдерживался только благодаря мысли, что может причинить себе боль резкими действиями.