Клятва на крови

Свечи умирали медленно, давая время на то, чтобы супруги рассмотрели друг друга. Бильбо понимал теперь, что узбад был прав, переломив его первоначальное стеснение и неприятие так грубо и резко. Сейчас же пришло время страсти и нежности, приятной для обоих.

Они целовались несколько долгих, полных сдержанного желания минут, и Бильбо охотно раздвинул ноги, облегчая доступ руке гнома, ласкавшей его бедро.

— Я столько должен еще показать тебе, — пробормотал король, чуть прикусив его губу. — Ты рожден для любви и политики, и я добьюсь того, чтобы стать для тебя всем.

— На это я готов поспорить, — азартно бросил хоббит. Король гневно нахмурился, но сообразил, что это было лишь подначкой. Сердито качнув головой, он повалил супруга на ковер и встал над лежащим на колени, так что его возбужденный член оказался точно над лицом полурослика. Дразня распаленного мужа, Торин несколько раз провел влажной головкой по его губам, не давая взять ее в рот, и только потом позволил поймать свою плоть ладонью.

— Постарайся сегодня для меня, — велел он. Чуть раскачивая бедрами, узбад некоторое время трахал супруга в рот, входя неглубоко и неспешно. Золото на теле короля звенело и искрилось, и у Бильбо кружилась голова от запаха воска, пота и возбуждения.

Затем настал черед ему садиться сверху. Узбад поддерживал его под бедра, наблюдая, как супруг подготавливает себя, а затем хоббит настойчивым движением опустился на его торчащий член.

— Как мне этого не хватало! — выдохнули они в один голос — и, удивленно глянув друг на друга, тихо рассмеялись. Один долгий, глубокий поцелуй — и любовники задвигались в едином ритме. Бильбо положил голову на плечо мужа и обхватил руками его плечи.

Каково же было его изумление, когда гном, не покидая его тела, поднялся на ноги, держа супруга на руках! Бильбо разом оказался висящим над полом, и от падения его спасали только широкие ладони Короля-под-Горой.

— Готов? — ухмыльнулся Торин, глядя в шальные от страсти и испуга глаза любимого — и, не дожидаясь разрешения, продолжил с силой брать его, входя теперь на всю длину члена и хрипло дыша. Бильбо вскрикивал, уже ничего не стесняясь, и терся членом о живот супруга. О боги, если так будет проходить хотя бы ничтожная доля тех ночей, что они станут жить вместе, то хотя б ради этого стоило покинуть родные края и выдержать долгий путь до Эребора!

А у постели, которая пока что оставалась неразобранной, восковыми слезами истекали свечи, оставляя любовников на волю темноты, звона украшений и длинных, полных счастья криков.

========== 31. Планы и угрозы ==========

Для мистера Бэггинса начались длинные, полные хлопот дни. Пожелай он — и мог бы отдыхать от долгого похода, предаваясь безделью и устраивая быт по своему усмотрению. Тан ничего не стал ему запрещать, только велел не беспокоить его в те послеполуденные часы, которые он проводил в тронном зале, совещаясь и выслушивая прошения подданных. Так вот и получилось, что почти весь день был в полном распоряжении ошалевшего от такой щедрости полурослика.

В первые пару недель Бильбо привыкал к странной системе ходов и коридоров Эребора. Неподготовленному путнику, если бы он каким-то чудом сюда попал, ничего не стоило заблудиться. Немало внутри горы оказалось и коварных тупиков, переходов, которые вели в пропасти. Сперва хоббит старался всюду ходить в компании Бофура или хотя бы пары рабов, которые могли бы помочь ему в случае опасности.

По его просьбе Бофур показал другу дворец Короля-под-Горой, залы ювелиров и мастерские, где из добытых кусков породы извлекались драгоценные камни. Бильбо целый день провел, наблюдая за работой мастеров и только успевая переходить от стола к столу. Лишь в конце дня, когда польщенные вниманием езбада гранильщики поинтересовались, не потерял ли его особу великий тан, хоббит спохватился и поспешил обратно во дворец.

— Вижу, ты с толком провел день, — отметил король, пока супруг помогал ему расплести тугие косы и снять с тела украшения.

— Я узнал, как отличить настоящее золото от дешевого пирита*, — гордо похвастался полурослик. — И еще много чего интересного о добыче драгоценных камней.

— Осталось научиться с первого раза находить собственную спальню, — усмехнулся гном. Глаза его лукаво поблескивали, и Бильбо не обиделся на эту подначку, а вместо этого растянулся на широкой постели и зажмурился, с удовольствием потянувшись.

— Завтра спущусь посмотреть, как трудятся рудокопы, — протянул он. — Можно?

— Конечно, — разрешил король, устраиваясь рядом. Бильбо не преминул осторожно помять напряженные плечи супруга, за что заслужил благодарный вздох. — Только будь осторожен. Ходи только по освещенным коридорам и не лезь под руку моим рудознатцам. Они кирками широко машут, заденут еще…

Торин оказался прав. Рудокопы — народ особенный, даже среди гномов. В большинстве своем они проводят все свои дни и ночи под землей, никогда не выбираясь на поверхность. Звон молота и кайла — единственные звуки, которые доносятся до их ушей — да еще, быть может, дыхание товарища, который в таком же неустойчивом положении висит рядом на длинной страховке.

Тем, кто разведывал новые шахты, приходилось еще тяжелее. Они шли в одиночестве, без света, потому что малейшая искра могла спровоцировать взрыв газа, которым порой заполнялись пустые коридоры.

— Эти ребята почитаются в нашем обществе очень высоко, — говорил Бофур, пока они с хоббитом шли над отвесным обрывом. — Они идут с закрытыми глазами, слушая гору, на ощупь, и учатся у стариков определять кончиками пальцев пустую породу от полной.

— Ужасно, — с состраданием сказал полурослик. — То есть, я хочу сказать, этим парням наверняка приходится очень тяжело! Почему этим не занимаются рабы? Уж прости, но мне казалось, что вы задействуете их на всех тяжелых работах…

— Самое тяжелое мы всегда оставляем себе, — просто откликнулся гном, широко улыбнувшись. — Если господа ежедневно гнут спину наравне с рабами и подвергают свою жизнь смертельному риску, у невольников не возникнет потребности бунтовать. Кроме того, только гном может овладеть мастерством распознавания породы в полной мере. Даже такой способный паренек, как ты, не сумеет проводить дни в полной черноте, ориентируясь только на свое внутреннее чутье.

Хоббит был вынужден согласиться. Рудничное дело — тяжелое, опасное — явно было не для него. Тогда Бильбо решил выяснить, как у гномов обстоят дела с экономикой. Живя в Шире, мистер Бэггинс владел небольшим поместьем и вынужден был научиться считать доходы, чтобы не потратить впустую родительское наследство. Он подумал, что экономика большого королевства, наверное, не слишком отличается от этого — только масштаб разный.

По его просьбе Двалин, слегка смягчившийся к старательному чужаку, познакомил его со своим старшим братом. Седобородый и благообразный Балин заведовал внутренними делами королевства и вел бухгалтерию.

— Добро пожаловать, сынок, — радушно пригласил он, выслушав, зачем пришел Бильбо. — Если ты сможешь не заснуть над многочисленными рядами цифр, я буду рад твоей помощи.

Хоббит уверил его, что очень жаждет найти свое место в королевстве и не желает сидеть сложа руки.