Клятва на стали

– И он рассказал тебе о Дегане Слоновая Кость?

– Кто-то да рассказал. – Я пожал плечами и позволил себе поиграть улыбкой.

– Если ты намереваешься… – Хирон гневно вздохнул.

– Откуда ты о нем узнал? – спросил я.

– Что?

– Откуда ты узнал о Дегане Слоновая Кость? – Я махнул на переполненные полки. – Не пойми меня превратно, все это… мило, но ты не вычитаешь об ордене, не говоря уж о Слоновой Кости, ни у Закреса, ни у Нессиана Младшего, ни у кого из обычных историков, потому что им ничего об этом не известно. Для таких сведений нужен другой источник. – Я усмехнулся, постучал себя по носу и наградил Хирона фирменной улыбочкой Носа, гласившей: «Я что-то знаю, а ты – нет». – Ты меня понял – Деган.

Хирон свирепо уставился на меня через комнату.

– Я узнал это от Дегана, – подтвердил он холодно.

– Да неужели? – Я насмешливо выгнул бровь. – Никак ты втираешь, будто тебе стучит Деган? Я думал, что ты и не видел ни одного. Или это такое же дерьмо, как насчет прослушиваний, которым ты меня кормил? – фыркнул я. – Да к черту, держу пари, что ты и понятия не имел, что это за меч, пока тебя не просветил за чаем какой-нибудь заезжий имперский нобль. Он затем и висит, чтобы удивлять гостей с родины? Чтобы они казались себе чуть меньше, а ты чуть больше и не жалел, что свалил из империи?

Он оказался прытким для секретаря. Хирон пересек комнату и вырос передо мной быстрее, чем я успел отреагировать. Подозреваю, что только дипломатическая привычка удержала его от того, чтобы вцепиться мне в горло.

– Тебе, вору, невдомек, почему я покинул империю! – прорычал он, и я чуть не распробовал на вкус его негодование. – Держи язык за зубами, а то пожалеешь! Что до меча, его прежний владелец был историком своего ордена. Он способствовал собиранию Деганов, помог им сплотиться и вооружил бригаду наемников целью! И будь это все, что я о нем знаю, мне хватило бы этого, чтобы повесить на стену меч независимо от того, что об этом подумают или не подумают.

– Но ты, выходит, знаешь больше?

– Больше, чем ты можешь вообразить! – выпалил он.

Порядок: Хирон дошел до грани, готовый пасть. Проболтаться. Осталось правильно подтолкнуть. Я облизнул губы и поднажал, совместив обвинение и вопрос:

– Откуда? Если ты не видел ни одного Дегана, то откуда столь глубокие познания?

Я почти достиг цели. Хирон открыл рот, намереваясь показать, как мало знал я сам, но спохватился. Я следил за ним, готовый убить, покуда он делал шаг назад и сопровождал его медленным выдохом.

А как горячо было.

– Я изучал орден Деганов дольше, чем ты живешь на свете, – заметил он мягко. – Если я говорю, что знаю что-то о нем или его истории, то так оно и есть. Мне незачем предъявлять тебе доказательства.

– Они ведь у тебя? – Я окинул взглядом комнату и снова посмотрел на него.

– Что именно?

– Записки Слоновой Кости.

Надо отдать ему должное: он почти не моргнул глазом. Но взор его все-таки на долю секунды метнулся к стене слева от меня. Я притворился, будто не заметил.

– У вашей труппы есть дополнительный день, – произнес Хирон голосом хрупким, как первый зимний лед. Он отступил к столу и налил себе новую чашку чая. – Предлагаю потратить его на сбор имущества и подготовку к отъезду. Что касается пособия, то сумма пересмотрена. Остаток вместе с ахрами, которое я обещал, найдешь у двери на выходе.

Я кивнул и повернулся.

– Не желаю ни видеть, ни слышать тебя до прослушивания, – заявил он на прощание. – Понятно ли я выразился?

– Понятно, – ответил я, не потрудившись оглянуться.

В коридоре меня встретил тот же слуга. Он проводил меня до двери и вручил мои клинки вкупе с кошельком и сумкой. В сумке была шкатулка.

Я прошел с ним по настилу в парк. Теперь мальчишку прорвало, и он пытался выведать у меня секреты и сплетни; я же вяло прикинул, нанимал ли его кто-то или он просто продавал свой улов первому встречному.

Так или иначе, много я не сказал. Меня слишком одолевали раздумья о том, как вломиться сюда и прошерстить библиотеку Хирона.

26

После этого я пошел по улицам.

Согласен, что это было не очень умно с моей стороны, – немногие сочтут толковым занятием прогулку по чужому городу, где за твою голову назначили цену, но большинство закурейцев не знали меня в лицо, а большинство Кентов остались в Имперском квартале, и я решил, что ситуация на время сложилась в мою пользу. Но управиться за считаные дни? Черт его знает.

Умно или глупо, а мне придется сносить сапоги, если я собираюсь хотя бы подступиться к взлому Хиронова логова. Раньше я мог посидеть за трапезой или выпивкой с Деганом, сухое здравомыслие которого разрезало бы узлы в моей башке, как нож режет сыр. Но эти дни миновали. Отныне мне предстояло самостоятельно разбираться с узлами и помехами, и я открыл, что без друга единственным выходом стали намотанные мили. Мили, движение и умение затеряться на улицах.

Я направился прочь от падишахского парка, высматривая закоулки и темные углы, которые, как я не сомневался, существовали даже в пределах второго городского кольца. Мой путь лежал мимо полуночных базарных попрошаек и споривших на перекрестках поэтов; я отмахивался от беззубых нищих и отклонял предложения услужливых сводников. Я гнался за мраком и одиночеством, выискивая знакомые запахи старых отбросов и свежих злодейств.

Все упиралось во время: вымоленное, позаимствованное, даже украденное, – все равно в обрез. Даже без визиря и Хирона, желавших от меня избавиться, мне было бы чертовски трудно угодить нетерпеливому Волку и параллельно выполнить поручение Мамаши Левая Рука, но имея на это всего два дня? Возможно, в Илдрекке я что-нибудь и придумал бы, но это требовало сил и средств, которыми я не располагал в Джане. Статус Серого Принца превращал меня больше в мишень, нежели в грозную силу, и оборачивался скорее опасностью, чем престижем. Я сдуру надеялся размахивать моим редким титулом, как мечом, дабы приструнить Круг и впечатлить Закур, но вместо этого был должен снестись с другими Принцами и использовать это как щит.

Не имея за спиной организации, полагаться приходится только на себя и свою репутацию. Я понимал это – работал так больше лет, чем мог сосчитать, будучи Отмычкой, а впоследствии – Носом. Даже во времена, когда я мог опереться на репутацию Никко, я ни разу не забыл о своей. Имя Туза в качестве козыря – полезная вещь, но если рядом не окажется ни его самого, ни Резунов, то невозможно исключить того, что быкарь, на которого ты наезжаешь, предпочтет дать сдачи, нежели уступить.

Я позабыл об этом – по крайней мере, отошел от этого в последние месяцы. Вместо того чтобы тревожиться о себе как Дроте, я сосредоточился на себе как Принце. И в Илдрекке это сходило с рук: мое имя оставалось на улицах в авторитете, а предание о моем возвышении было слишком свежим, чтобы обращать внимание на мелкие недочеты. Пока мой блеф не разоблачил Щур, мне удавалось прикидываться, будто титула достаточно, а стремное дело само позаботится о себе, коль скоро я проворен и не даю присмотреться остальным Принцам.

Но не здесь. Здесь я оставался всего лишь очередным имперцем, поскольку был членом Круга, который имел чуть больший вес, но все равно слишком малый, когда это становилось необходимым. Серый Принц или Широкий Нос – я всяко был в одиночестве. А если ты один, то лучше не рыпаться и не размахивать руками, как делал я, но оставаться в тени, говорить тихо, а ухо держать востро, чтобы воспользоваться личными преимуществами.

Быть тем, кто ты есть, а не тем, кем прикидываешься.

Я ускорил шаг, внезапно испытав желание углубиться в ночь. Вернуться к Птицеловке. Понять, как выбраться из этого проклятого положения, потому что я не знал, что делать, зато отлично понимал, насколько отчаянно мне нужно взяться за дело.