Клятва трикстера

Помогло.

Пальба затихла. И чей-то нагловато-безмятежный голос долетел из леса:

– В натуре непонятки вышли, пацаны! Оставьте тачку и валите на все четыре стороны. Мы не тронем!

Угу, «непонятки».

Зато Кид все понял правильно. Швырнул им в подарок еще одну «РГД-5». Сил у него уже было мало, и она разорвалась слишком близко – так что осколки зазвенели по бамперу.

Но получилось кстати. Я успел выехать на дорогу из кювета и резко сдать «Газель» назад.

Лишь несколько метров…

Машина почти пролетает их, подпрыгивая на ухабах. И все равно они кажутся бесконечными…

Справа стена леса светлеет. Просека! Я резко выворачиваю руль и, проломив кусты бампером, увожу «Газель» в лес.

Несколько пуль бьют по кабине. Но почти сразу пальба стихает. И к мерному гудению нашего двигателя добавляется новый звук – рев мотоциклетных моторов.

Выслали наперерез?

Автоматные очереди начинают грохотать где-то за спиной. Понятно, Кид отсекает мотоциклистов. Молодец, дает нам оторваться!

Еще километр я слышу его за спиной. А потом вдруг наступает тревожная, рвущая душу тишина – на несколько секунд. И следом – раскатистый, будто удар грома, взрыв.

Сильный. Намного сильнее, чем от одной гранаты…

Я судорожно, до белизны костяшек, сжимаю руль. И машинально начинаю вспоминать – сколько там, в мешке, оставалось?

Не меньше двух гранат плюс толовая шашка…

А еще перед глазами опять встает похожее на кровавую маску лицо Кида. И его последние слова: «Прости, Глеб!»

Может, это и выглядит глупо, но сейчас я шепчу:

– И ты прости… – оглядываюсь на бледного, как полотно, Ромку и приказываю: – Достань из аптечки инъектор – вколи себе один промедол. Возьми пластырь, вату – заклей рану… Пожалуйста, Ромка! Надо выжить – Кид этого хотел!

Мотоциклетные моторы позади становятся глуше.

Оторвались?

Или бандиты просто решили не связываться с добычей, которая слишком дорого им обходится?

Хочется верить. Хочется успокоить гулко стучащее в висках сердце…

Налетающий через разбитое стекло ветер холодит лицо, только я все равно уже взмок под курткой – хоть футболку выжимай! То и дело взвизгивают на ухабах рессоры, хрустят под колесами сучья поваленных деревьев, но я не сбавляю скорость.

Скорость – это наше единственное спасение!

Оглядываюсь на своего спутника. Ага, молодец – на полу кабины уже валяется использованный флакончик из-под обезболивающего. И несколько кусков ваты, пропитанных кровью. Сейчас, кусая губы, Ромка широким медицинским пластырем заклеивает дырку в животе.

Лицо у него чуть порозовело… или мне кажется?

Во всяком случае, думаю, печень не задета. Иначе бы он давно потерял сознание. Если выберемся – отвезу его в больницу, в соседнюю область. Там его подлатают!

Дождавшись, когда Ромка кончает возню с пластырем, я киваю на бардачок:

– Достань карту!

Я ведь понятия не имею, куда ведет просека, – и это плохо.

Ромка слабо кивает. Опускает задранную футболку, даже пытается заправить ее в штаны и лезет за картой…

Но раньше, чем он успевает открыть бардачок, я резко сбрасываю скорость. И, не заглушив электромотор, останавливаю фургон.

Несколько секунд всматриваюсь через разбитое стекло.

– Вот карта… – шепчет Ромка.

– Спасибо, уже не надо, – бормочу я.

Распахиваю дверцу, выпрыгиваю наружу. И иду вперед несколько метров – пока кроссовки не начинают проваливаться в болотную грязь.

Разросшаяся лоза. За ней – высокий тростник и вдали – темнеющее под ряской зеркало воды. Шелест камышей, дальний крик птицы, одинокий силуэт цапли в воздухе.

Место – почти идиллическое…

Хорошее для того, чтоб отдыхать, думать о вечном… И хрипло материться сквозь зубы!

Теперь ясно, почему мотоциклисты не особо гнали за нами по пятам.

На фига лететь по колдобинам, ежеминутно рискуя сломать шею?

Куда мы от них денемся!

Впереди болото, а по бокам от просеки чащоба, через которую – только на танке. Поваленные деревья, обвитые кустарником, чуть дальше – молодой ельник…

Десяток метров я прошел вдоль зарослей тростника. Словно еще не верил в очевидное. Потом пришел назад и сел на древний, рассохшийся пень.

Я сидел так минуты две. А мысли в голове кружились, как шумное, бестолковое воронье над павшим зверем. Кружились и возвращались к одному и тому же.

Идеальная западня! Нам не вырваться.

И что дальше? Развернуть «Газель» на тесной просеке и на полной скорости двинуться навстречу погоне?

Красиво. Очень! Жаль, недолго.

Второй раз шантаж взрывчаткой не проканает. Да, им удобнее было б сохранить «Газель» на ходу, но если нельзя иначе – сойдет и так. И кончится все в считаные секунды – пулей водителю или очередью по колесам.

Без вариантов…

Точнее, один имеется. Самый простой. Бросить машину с грузом, оставить раненого Ромку и удирать, спасая шкуру. Вдоль болота вполне можно уйти…

Думаю, именно на это они и рассчитывают.

Я криво усмехнулся. Медленно встал с пенька. Машинально потрогал рассеченную бровь – кажется, кровь уже не идет…

Оглянулся, вслушиваясь.

Ага. Нарастающий звук моторов. Легки на помине!

Значит, все уже решено?

Или не все…

– Что будем делать? – тихо спросил Ромка.

– Главное, сиди в кабине и не высовывайся, – ответил я. Сердце тревожной пташкой колотилось в груди, но голос прозвучал безмятежно. И это было правильно.

– Слышишь? Что бы ни случилось – просто сиди… – повторил я.

Вырубил двигатель «Газели» и забрал ключи с брелоком.

Те, кто двигались по нашему следу, были уже очень близко. Я понял это по тому, что рев моторов вдруг резко оборвался. Конечно, ведь, дальше им надо идти пешком – зарослями подкрадываясь к болоту…

То есть самое время – затевать разговор.

Я выждал немного, пока не уловил шорохи в кустах, и крикнул:

– Эй! Передайте вашему главному – у меня есть к нему пара слов!