Ключи от седьмого неба

Димка не задержался — отправился читать чьи-то мемуары, добытые с книжных полок кабинета, а мы, повздыхав у окна над грустной картиной дождя, поплелись к Надежде. Надо же, в конце концов, выяснить смысл ее угрожающих слов, которыми она поделилась с дедом в комнате Зинаиды.

Надежда сидела за кухонным столом, подпирая подбородок согнутыми в локтях руками, и тоненьким голоском, не отрываясь от созерцания виднеющегося в окно забора, заунывно пела. Мешать ей мы не решились, тихонько подошли и разместились рядышком.

— Коньячку хотите? — предложила она.

Я без размышлений отказалась, тогда как Наталья без размышлений согласилась. Однако обе мы в унисон поморщились.

— Ясно… — грустно отметила Надежда. — Дмитрий Николаевич велел вылить остатки из бутылки деда, а мне жалко. Хозяйский, наверное, дорогой. Сама я коньяк терпеть не могу и предложить его, кроме деда, некому. А ему нельзя. Жених! — прыснула она в кулачок. — Вчера, пока после покойницы полы в комнате мыла, все сокрушался, с чего бы ей помереть. Здоровая была, как кобыла. Хотя и престарелая. А у него куча болячек. Как начал их перечислять — чуть ли не вся Большая медицинская энциклопедия про него одного написана. Закончила уборку, он за мной. Еле отвязалась.

Наташка одобрила поведение Надежды, заявив, что она правильно бортанула Юр Васа. Ему нужна жена-сиделка. Чтобы не тратить лишние деньги на уход за ним. И ловко перешла к интересующему нас вопросу:

— Кстати, почему ты смеялась, когда…

— А, это!.. — на сей раз Надежда просто хихикнула. — Да надоело мне слушать про дедовы болячки, я и повернула беседу в другое русло — про нынешнюю молодежь. Старики любят ее обсуждать. Не дети, мол, сейчас, а огрызки какие-то. Вот и сказанула прописную истину, что все зависит от самих родителей, надо уметь задушитьотрицательные качества у деток еще в зародыше. Ведь не впитывают они их с молоком, а не с молотком! — женщина сделала ударение на этих словах, — матери. Дед тут же перевел стрелки на некачественные молочные продукты. Я возразила, сказала, что для здоровья лучше пить их, нежели утопитьсебя в алкоголе. Прописная истина: надо беречь свое здоровье. Все пагубные пристрастия завязать узелками на памятной веревочке, да и концы в воду.

— Надюша, а почему ты решила, что дед продолжает топить себя в алкоголе? — полюбопытстствовала я. — При встрече он уверял Зинаиду, что завязал с этим делом. И вроде бы все было в норме.

— Помните, я говорила, что Зинаида подлила ему в бутылку с кефиром слабительное? Я эту емкость выкинула, а взамен поставила целую бутылку кефира. Так вот, после того, как он стал его потреблять, мне показалось, что от него попахивает водочкой. Дед так и таскал бутылек с собой, да прихлебывал потихоньку. А еще одну непочатую бутылку я нашла у него при уборке кабинета. Прямо за шториной. Алкоголику трудно удержаться от соблазна. По бывшему муженьку знаю. Стоило раз приложиться к этой заразе — разум с катушек долой, пока отходняк не наступит. Главное, я все подозрительные места в кабинете проверила, все чисто, так где-то коньяк откопал.

— С собой он точно никаких горячительных напитков не привозил! — решительно заявила я. — Да и не похоже, что врал Зинаиде о своем вынужденном исцелении от алкогольной зависимости. Как раз по болезни. Кажется, у него диабет. Он поминал, что возит с собой глюкометр для проверки содержания сахара в крови. Можно сказать, только жить начал… Но с одним я согласна: стоит алкоголику пригубить зелья, наступает срыв. Такое впечатление, что кто-то спровоцировал деда на запой.

— Бат-тюшки! Да кому ж это надо? — всплеснула руками Надежда.

— Тому, кто столкнул Валерию с лестницы, угробил Зинаиду и едва не угробил Константина, — трагическим шепотом ответила Наташка.

Я не менее трагически поддакнула и добавила:

— Если сейчас Юр Вас отдаст концы… в воду… Имеется в виду вода Стикса — реки мертвых, это будет очередное убийство, инсценированное под несчастный случай, или резкое обострение хронической болезни, приведшее к летальному исходу.

— Ну ты наговорила… — недоверчиво покачала головой Надежда, — но дед с перепоя точно может тапки откинуть. Надо бы проверить.

Наверх мы неслись, спотыкаясь и наступая на пятки друг другу, в попытке как можно скорее убедиться в ошибочности предположения Надежды. Наверное, такой топот присущ сорвавшемуся в галоп табуну диких лошадей. Зато у двери кабинета мы остановились как вкопанные. Никто не решался открыть дверь. На счастье, из своей спальни выглянули Ткачуки, коротавшие вынужденное время простоя за просмотром телевизора. Оба выглядели настороженно. Скорее всего, ожидали новости о чьей-то очередной кончине.

— Коленька, иди сюда, голубчик, — ласково позвала Надежда, для убедительности поманив его еще и пальцем.

— Зачем? — сразу ощетинилась Психея. — Колян, не ходи! Нас их внутренние разборки не касаются.

— Затем! — запальчиво заявила Наташка. — Дед с дивана упал, надо его назад пристроить, у нас сил не хватает.

— А у него самого сил, что ли, совсем нет? — продолжала сопротивление девица.

— Доживи до его лет, узнаешь, каково это не рассыпаться и собраться воедино после такого падения, — не осталась в долгу Наталья.

— Да ладно тебе, Вер. Мне не трудно, — наконец подал голос Колюня и, немного потеснив свою Психею, бочком протиснулся в коридор. Она направилась следом.

Мы сразу расступились, уступая ему право первооткрывателя двери. Колюня вошел и, не заботясь о тишине, громко утешил Юрия Васильевича тем, что тоже любит спать на полу, причем у открытого окна — на кровати жарко. Дедуля не ответил. Просто лежал и равнодушно таращился в угол кабинета, при этом глубоко втягивал в себя воздух и с выхлопом выдавал назад «отработку».

— Чегой-то он? — хохотнул Колян, оборачиваясь к нам за поддержкой.

— Ир, беги за Ефимовым. Где у деда глюкометр? — заорала Наташка, оттолкнув склонившегося над Юр Васом Колюню.

— Глюкометр? — ошалело переспросил он и оглянулся на жену.

Психея не ответила, усмехнулась и поджала губы.

— У него что, глюки? Наркоман, что ли? — обратился Колюня к нам и сам себе ответил: — Не может быть, наркоши так долго не живут.

Продолжения я уже не слышала — неслась вниз по лестнице, громко призывая мужа на помощь. Сборы хирурга Ефимова были недолги. Мы встретились на лестничной площадке. Первая попытка объяснить ситуацию мне не удалась, ибо я смешала в одну кучу всю спасательную команду поименно с желанием деда отойти в мир иной непременно в их присутствии. Вторую попытку, более вразумительную, предприняла уже вслед мужу, скакавшему наверх сразу через две ступеньки, но она ему уже не понадобилась.

Я сразу почувствовала одиночество и задумалась, стоит ли его нарушать. Наверху и без меня тесно, буду только путаться у всех под ногами. С другой стороны, как-то не по себе торчать одной на лестнице. Присев на ступеньку, я с тоской наблюдала в окно за косыми струйками дождя, активно заливавшими землю. Это ж надо, как разгулялся! И как нагло стучится в стекло. Я зябко передернулась. О том, что случилось с Юр Васом, старалась не думать. Если он жив, а он наверняка жив, Димка не позволит ему умереть. По сути дедуля неплохой человек. Не без меркантильности, конечно, но идеальных людей не бывает.