Ключи от седьмого неба

— Приснится же такое! — весело хохотнул Костик.

— А мне нравится! — категорично заявила Наташка. — Пойдем, Иришка. Я тебе верю. Пусть сидят на страже наших интересов. Нам еще хотя бы протечку ликвидировать. И, в конце концов, хочется просто выспаться. Пусть даже и на чужих местах.

Но едва мы вошли в комнату Надежды и Джульетты, подруга мрачно заявила, что по-человечески выспаться не удастся, поскольку мы вынуждены занять места бандиток. У них плохая аура, и осознание этого факта напрочь лишает сна.

— Можно не раздеваться, — с готовностью предложила я. — Все равно ляжем прямо на покрывала. Если хочешь, укладывайся на койку Надежды. У ее ауры ограниченный радиус действия: мошенничество и воровство. Она не пособница убийцы, как Джульетта. Практика мошенничества выработала ювелирную способность втираться к людям в доверие. Каким-то образом баба проведала о несчастном случае с настоящей домработницей Полетаева. Переломы быстро не заживают, следовательно, рассчитывала на определенный запас времени — не меньше одного-двух дней… Не исключено, что ухитрилась лично познакомиться с домработницей и заполучить рекомендацию на временную ее замену. А могла обойтись и без рекомендации. Допустим, ехала с ней в одном купе, та по-простецки разговорилась, выдала существенные детали о семейном укладе, материальном благополучии и щедрости Полетаева, а Надежда все это намотала на ус… Или на что там еще. Напоследок наша Надюша стащила у лохини мобильник и этим лишила Полетаева возможности связаться с ней. Даже если Полетаев выразил бы удивление по поводу самовольной замены женщин и отказался от услуг Надежды, она слезно упросила бы его позволить задержаться в его доме на пару дней. Пока, мол, не подберет себе другого хозяина. При этом была уверена, что в два счета расположит к себе Полетаевых.

Известие о скоропостижной смерти Валерии и исчезновении Станислава, а равно приезд в связи с этим кучи народа, значительно облегчили ей поставленную задачу — выгрести из дома все ценное. А поживиться есть чем. Хотя бы деньгами от продажи квартиры. Легкомысленная попутчица, чувствуя себя намного умнее и практичнее Полетаева, наверняка корила его за неосмотрительность и неосторожность — нельзя хранить такие суммы дома. Надежда поддакивала. Выведать адрес Полетаева труда не составило. Допустим, Надюша набилась в гости к домработнице, по вопросу своего трудоустройства где-нибудь рядышком. Да мало ли какой повод она могла подобрать.

Немного выбило из равновесия прибытие «помощников по хозяйству». Но Надежда быстро сориентировалась. Кстати говоря, здесь Психея дала маху. Вот как раз хозяйством она заниматься вообще не любила, о чем заранее предупредила Колюню. Отсюда и запасы лапши сиюминутной готовности. Да еще ее успокоило заверение следователя, что готовить и убираться в доме не надо. Наверное, наша девица испытала легкий стресс от Натальиного наезда, но довольно быстро сообразила, как превратиться из помощников по хозяйству в дизайнеров по благоустройству территории.

— Не знаю, что легче, — фыркнула Наташка, — стоять у плиты или работать лопатой. Зато как мастерски Надежда выкрутилась после заявления Психеи о том, что вопрос об их найме решен Полетаевым и предшествующая домработница должна об этом знать. Можно сказать, пошла ва-банк.

— А чем она рисковала? Полетаеву совершенно не обязательно извещать отсутствующую домработницу о своем решении. Ну а Надежда по понятным причинам поспешила признать обоснованность приезда Ткачуков. Даже заявила, что Полетаев оставил для них аванс. Психея удивилась, но спорить не стала. Вообще постаралась замять денежную тему, поскольку в порядке устрашения заявила, что они с Колюней готовы немедленно уехать, но, увы, нет денег на обратную дорогу. А вдруг бы Надежда ссудила?

— Одно радует, что Надежда не убийца.

— Да. Она просто мошенница, хотя к смерти Зинаиды вполне могла приложить руку. Только не ожидала, что Зинаида после этого преставится. Не зря же обратила наше внимание на то, что дед просил у Джульетты снотворное. Якобы для себя. Хотела отвести подозрения от своей персоны. Но следователю про визит деда к Джульетте не сказала. Зачем засвечиваться в прокуратуре? Войдешь свидетельницей, там и останешься. В качестве подозреваемой за воровство и мошенничество. Надежде, кстати, таблетки не было необходимости просить, она вполне могла взять их у Джульки без спроса.

Зинаида тайком вела активную поисковую деятельность в доме. Мы застукали ее только с бриллиантами. Надежда ей не мешала, пусть копит и складывает в одном месте. Надеялась впоследствии одним разом изъять у Зинаиды всю добычу. Вот и угостила ее снотворным, не зная, что дедуля по доброте душевной еще и от себя добавил. Это уж потом додумалась, что он брал лекарство не для собственного крепкого сна. Впрочем, за очередность я не ручаюсь, но результат один: смерть Зинаиды в результате передозировки снотворного.

— Все, что ты рассказала, звучит убедительно, но вдруг ошибаешься? Джульетта вполне могла слинять просто от страха. Немудрено. Столько раз головой треснуться…

Наташка резко смолкла. Я попыталась ей возразить, но в ответ услышала:

— Тссс…

С минуту мы чутко прислушивались, изо всех сил надеясь, что ничего подозрительного не услышим. Было относительно тихо. Относительно, поскольку даже собственное дыхание казалось непозволительно шумным. Вопреки укоренившейся привычке я даже не зажмурилась, широко открытыми глазами изучая очертания предметов, проявившиеся с первыми признаками рассвета.

— Ничего не слышишь? — напряженным шепотом спросила Наташка.

— Не-ет, а ты?

— Вроде под окном кто-то ногами топает.

— Хорошо, что не головой. Или другим нетрадиционным местом.

— Прекрати дурацкие шутки, я серьезно.

— И я серьезно. Может, опять дождь начинается? Тогда это топот первых крупных дождин.

— Замри!.. Ну а теперь слышишь?

Я не ответила, поскольку под окном и в самом деле раздавались какие-то странные звуки. Приблизившись на цыпочках к окну, я осторожно в него выглянула и тут же прямо-таки приклеилась носом к стеклу. Сквозь серую пелену толком еще не проснувшегося утра увидела силуэты двух человек, что-то волочивших за собой в сторону тыловой части забора. А в следующую секунду отпрянула от окна. Снизу, задрав вверх голову, на меня смотрел третий. Мало того, грозил мне то ли кулаком, то ли пальцем.

Медленно съехав на пол, я попыталась на коленках отползти к стене, невольно подумав, что благодаря этому проклятому дому подобный способ передвижения, пожалуй, войдет в привычку. Возникло непреодолимое желание выпрямиться во весь рост и назло обстоятельствам (а в большей степени самой себе) уверенной рысью удрать к мужу в холл. Чуткая к малейшему проявлению опасности Наташка уже поджидала меня в дверях, уговаривая сквозь зубы ползти быстрее.

Сразу встать не получилось. Я потеряла ориентировку и уперлась лбом в массивное кресло, которое никоим образом не должно было возникнуть на моем пути. А оно возникло, мало того, неожиданно отъехало. Всего-то на чуть-чуть, но я, как гусеница на переходном этапе к новому объекту питания, растянулась во весь рост на полу. Правая рука наткнулась на свернутый пакет с мягким содержимым, автоматически прихватив его с собой. Ну а дальше все пошло по моей задумке: подъем, четыре с половиной прыжка к Наташке и наш с ней уверенный дробный топот по коридору к Димке.

4

Димки ни в холле, ни в кухне не было. Вопреки ожиданиям, входная дверь оказалась открыта. В замочной скважине вместо стопора-гвоздя торчал ключ. Значит, муж выкопал его из цветочного горшка с геранью, куда я его без особых заморочек прикопала. Надо же, как длительная семейная жизнь влияет на стандартность мышления. Если бы Димка решил спрятать ключ, я первым делом сунулась бы в горшок.

— Зачем он поперся на улицу? — встревоженно спросила Наташка, прогулявшись своим вопросом по моим натянутым стрелой нервам.