Книга Априуса. Том 2. Эсгалдирн Хранитель Звезд. 18+
Шрифт:
– Но только не надолго, а, то кто знает, чем кончится, подобная выходка, я в свое время насиделся в куске камня, с меня хватит – предупредил Фаши.
– Да не вопрос. Тем более о времени я кое-что знаю – ответил Априус, и
сосредоточился, представив себе мир, в котором Агатон, создал себе долговременное убежище, он представил подземелья наполненные огнем и молочным туманом, кипящую лаву в недрах, тягучие потоки темной воды, и самое главное координаты этой планеты.
Переход-перелет занял некоторое время, мир оставленный потомком Агатона, особо и не изменился, как всегда извергались вулканы, плыла лава, пепел поднимался высоко в небо, били гейзеры, в общем, картина была довольно негостеприимной, и это мягко сказано. Хотя на всякий пейзаж, найдется
– Так мой прадед видел красоту – пояснил Рус, недоумевающим спутникам – со временем привыкаешь, и даже начинает нравиться. Вы не подумайте, что он какой-то сдвинутый был, просто он тут скрывался от всевозможных преследователей и недругов, поэтому и избрал такую отталкивающую планету.
– Да, я б сюда ни за что не полез – пробормотал Тэльк – хотя как раз и мог спускаться в жерла вулканов, еще в бытность… ну в общем до того как…
Фаши и Рус, понимающе кивнули, тут объяснять не надо, каждый понимает, о чем идет речь. Проводя новых друзей только ему известными проходами, Априус с нетерпением ждал встречи с горгульями.
Лакрис! Медея! – На всякий случай позвал он, а то мало ли что тут изменилось за столько то лет.
Но твердыня Агатона, осталась незыблемой, все подземные пещеры хранили дух хозяина, и в главной наполненной белой мглой, то и дело мелькали тени невероятных существ. А на ее входе гротескно застыли каменные изваяния крылатых мужчины и женщины, причем оба были невероятной красоты. Только черты женщины отличались нежностью и изяществом. А мужчина был с немного грубоватыми чертами лица, могучим, рельефным телом, и красными глазами, которые выдавали в нем его Хозяина.
– Ты их, что ли звал?
– Усмехнулся Тэльк, так тут без чар не оживить…
В ответ на его слова, обе статуи вдруг сдвинулись с места и поклонились.
– Повелитель, почему так долго? Мы уже почти закаменели – не смущаясь от каламбура, мягко произнесла женщина – О, ты обрел тело…
– Медея разве здесь время стало идти быстрее? – Удивился Априус – для вас я должен был отсутствовать не столь уж и много.
– Да это частично так, но мы ведь понимаем…
– Ох уж эти женщины! – Выдвинулся вперед Лакрис, перебивая подругу – Прости ее Повелитель, просто мы тут совсем без дела одичали,… Он глянул на спутников Априуса, мгновение всматривался, потом охнул и поспешно поклонился:
– Приветствую вас! Что я могу предложить вам как гостеприимный слуга?
– Вина – пророкотал Фаши – и побольше, причем любого, мы его тыщу лет не пили.… Как впрочем, и все остальное…
– Сейчас организуем – чуть склонил голову каменный гигант, и они растаяли в тумане.
– Идите за мной – приглашающее махнул Априус – да не бойтесь, тут все так устроено, что обо что-то удариться, или куда-то провалиться просто невозможно, даже не прибегая к магическому зрению.
И он, развернувшись, зашагал, в одну из боковых пещер, где бывший хозяин устроил своеобразную питейную. Пещерка была небольшой, но по-своему уютной. Белый мраморный стол посредине, такие же лавочки, с накинутыми на них толстыми шкурами, каких-то очень древних животных, из стен торчат крюки, для того чтобы подвешивать окорока и срезать мясо, прямо оттуда, таким образом, не занимая стол.
– Выбирайте места поудобней – пошутил Эльдариусиец – беседа как понимаю, будет не из коротких.
– Да сейчас горло промочим, и начнем – проговорил Тэльк, и, повернувшись к брату, добавил – я начну, а ты, если что поправляй.
– Без проблем, из тебя куда лучший рассказчик, чем из меня. А я пока попробую, что за вино в этих подземельях делают.
Оба товарища Априус опустились на скамью напротив, и можно было сказать, что все они братья. Априус, уступал только в росте, а так они были так же, черноволосы. С немного овальными лицами, в меру выпирающими скулами и подбородком. Уши не прижаты, но им не оттопырены. Молоды, мускулисты, и красивы. Правда, глаза у обоих, черные, а не зеленые, как у Априуса.
Не успели они усесться, как появилась Медея, неся на широком разносе, каменные чаши и кубки, доверху наполненные
разноцветными жидкостями. Поставив разнос на стол, она извлекла откуда-то два больших окорока, и повесила на крючья, и, отвесив легкий поклон, удалилась.– Глядя на нее, я понял, чего нам еще не хватает, с первых минут после обретения тела – улыбнулся Фаши, отхлебывая из тяжелого кубка. – Уф, из чего его делают?
– Не имею представления, может это мой предок доставал извне, может, готовил здесь – теперь не узнаешь.
– Может, спросит у горгулий?
– Фаши, не отвлекайся от сути нашего прибытия сюда, какая тебе разница из чего сделано это вино, главное оно довольно хорошее.
– Да нам после стольких лет, любое за счастье.
– Э, не скажи, я не утратил умения определять лучшие вина. Но давай перейдем к воспоминаниям.
– Ну так, начинай тогда.
– Рус, я буду, как бы от третьего лица рассказывать, мне так удобней сейчас...
– Да я как тебе угодно – приступай.
– Ну в общем-то, так. Мир наш очень похож на многие другие, но имеет свою особенность….- начал Тэльк изливать свою душу, а в молочном тумане, словно сами собой появились знаки и закорючки, сложились в слова, и текст рассказа поплыл вверх – пещера запоминала все, что говорил гость Априуса.
– Наш мир под названием Гарнора, расположен на одной из осей Великой Сферы. Именно это дало возможность Лордам Хаоса, заиметь слуг в этом окраинном мире...
– Тельк глотнул вина, и продолжил: - Представь себе, такую картину полу-
Засыпанный, древний храм виднеется далеко внизу, это если смотреть, находясь в поселке расположенном высоко в горах. Кому посвящено это капище, не помнят даже древние горы, не то, что короткоживущие народы Гарноры. Там в долине властвует только один вечный хозяин – ветер, всепроникающий и неоспоримый владелец, витающий среди почти рассыпавшихся стен. Туда не приходят люди, лишь редкие животные и птицы, да еще песчаные рептилии, бывало, мелькают среди руин. А все из-за того, что те места, объявлены дурными, объявлены жрецами Ра-Чандры, божества, чей храм возвышается на гористом плато, что над покинутой долиной.
К этому новому храму, нового бога, ведет широкая аллея, вдоль которой расставлены древние изваяния старых богов и великих людей древних царств, свезенных сюда отовсюду. Этим жрецы божества Ра-Чандры хотели показать мощь своего бога, повергшего всех остальных богов этого мира. Многие статуи, сюда приволокли из старых древних храмов, в том числе и из лежащего в долине. И две такие статуи поставили в самом начале аллеи.
Изваяния богов, величественно бы смотрели на мир, если бы их не направили один на другого. Первые, два, изваяния очень точно, изображали двух крепких воинов, хоть скульптор и высек их без доспехов, и всякого оружия, но это читается во всем облике, смотрящих друг на друга мужчин. Некоторое время назад, любой смертный, остановившись, по какой-либо причине между этих статуй почувствовал бы недомогание, головную боль и тошноту. Злоба и ненависть кипела в глазах каменных воинов, внутри камня все еще жила давняя сущность бывших божеств. Поэтому глаза статуй выглядели живыми, в них ощущается сила и власть. Кого изображали эти изваяния, и как звали тех, с кого ваяли эти скульптуры, уже не помнит никто, хотя среди местных жителей ходили слухи, что есть тайные ордена, которым это ведомо.
Но тот, чьи каменные глаза видели, бесконечное чередование дня и ночи, тот, кто помнил проливные дожди, некогда часто бывавшие в этих засушливых местах, и который видел каждую песчинку на лике своего врага, а ранее собрата, мог бы ответить на этот вопрос. Мог бы, но не скажет, ибо статуи не говорят. И он, и его враг, а ранее брат, томящийся в статуе стоящей напротив, могли не только назвать свои имена, но и рассказать каким был этот мир, тысячелетия назад. Но их никто не спрашивал…
– Вот и прикинь – вставил свое слово Фаши, наполняя еще один, кубок – вот так мы и сидели в камне, век, за веком испепеляя друг друга взглядами, и источая жгучую ненависть на всю округу. Это длилось долго, очень долго, пока пыл не охладел…