Князь Демидов. Том VII
Шрифт:
— Да. Я помню, Госпожа Пелагея. — стараясь сильно не выпучивать глаза, ответила Настя: — Госпожа Шикова будет ругаться, если мы не поспешим. Идём, Владимир!
— Ага… Всего доброго, Госпожа Пелагея! — я кивнул головой.
— Хорошей тренировки, ребята. — заботливо отозвалась Пуся и помахала нам рукой вслед.
Как только мы отдалились на приличное расстояние, Настя всё же на секунду выпустила демоницу:
— Как же я. Ненавижу. Эту. Проклятую. Малолетку!!! Агрххх!!!
— Тише-тише! Она же от чистого сердца.
— Тренировала тебя в поместье круглые сутки… Тоже от чистого сердца!
— Всё верно. Ты умница!
— Фу-у-у-ух… Всё. Я спокойна! Но… — она резко повернулась и тихо добавила: — В выходные я свяжу тебя узлом, Консо… Готовься.
— Да. Я готов.
— Чудно! — Настя вновь превратилась в самую добрую и замечательную студентку Императорского Университета: — Кстати, ты забрал кассету?
— Ты чего? Я после занятий сразу же к тебе. А потом договорился с Любимовым. Кстати, ты придёшь в субботу?
— Спрашиваешь! Я буду рядом. Караулить, чтобы тебя опять кто-нибудь не забрал. До самого конца!
— А после ярмарки, куда мы поедем? В отель?
— Увидишь. — загадочно улыбнувшись, ответила Настя.
Как только мы вернулись обратно в клуб, то застали совершеннейший беспредел. Все от слов перешли к делу. На арене сражалась пара третьегодок. Рядышком с ними, свернувшись в два узла, сидели Фелейзен и Толик. Господи… и как мой брат вообще смог завязаться в такую жуткую фигуру?
Чуть подальше на кулаках сражалась целая толпа народу. В их неуверенных движениях угадывалась жалкая пародия на тайк-кату. Ах да… Это же те самые пацанчики, которые каждое утро бегают вместе с нами.
А возле стены стояла небольшая группа ребят, которая метала друг в друга огненные шары. Когда кто-то из участников промахивался, то снаряд попадал в отделку и с громким хлопком взрывался.
Апраксин сидел на подоконнике и с самым безучастным видом наблюдал за всем происходящим. Бедный агнец, наказанный собственным страхом и университетской системой…
— О! Пойдём вон в тот уголок. — Настя указала на Рудольф, одиноко стоявшую возле зоны для дуэлянтов: — Распишем всё по полочкам и… узнаем, с кем ты будешь сражаться!
— Мне нужны остальные богини?
— Думаю, что с ними составление карт будет более точным.
Вытащив мобильник, я зашёл в книгу контактов. Уж больно интересно, что там с этими таинственными силовыми картами...
Глава 9
По разбитой дороге, поднимая облако песчаной пыли, и поскрипывая подвеской, в сторону огромной военной базы катил старенький моколь тёмно-зеленого цвета. «Люблэн-2178» — гордость польских инженеров! Появился в 1979 году, как первый легковой транспорт для простолюдинов. По крайней мере, Царь Юзеф — предшественник Бориса, так планировал. Однако цена на моколь была неподъёмной даже для обычных помещиков… Да и по качеству «Люблэн» сильно уступал своим иностранным конкурентам.
В итоге, железные колесницы несколько лет простаивали на складах, пока Юзеф не распорядился раздать их военным.
Резкий прыжок на яме, и чемоданы с сумками отправились в полёт. А металлический кейс с секретными
документами и вовсе больно ударил Мацея Рыльского по голове, сбив фуражку.— Курва… — выдохнул мужчина, и недовольно потерев ушибленный лоб, вернул головной убор на место: — Ты там дрова везёшь, или что теперь?!
— Простите, милсдарь! Дорога старая… Сами понимаете… — виновато ответил молодой парнишка-водитель.
— Смотри внимательнее! Глаза тебе на что?
— Буду внимательнее, милсдарь! Клянусь!
— Тоже мне… понаберут всякую малолетнюю шелупонь. — распахнув миниатюрное бронированное окошко, Подполковник сплюнул, и вновь откинулся на спинку потёртого кресла: — Сколько там ещё ехать?
— Пару минут, милсдарь!
— Ещё раз так меня назовёшь — выпорю! Тебя где учили манерам?!
— Карское военное училище, Милс… пан?
— До, кого дослужился?
— Младший Капрал, Господин Подполковник!
— Ясно… Шелупонь необразованная. — с пренебрежением произнес Мацей, и тяжко вздохнув, прикрыл глаза.
Значит, две минуты на дорогу. И потом ещё полторы минуты до кабинета…
Выходит, что через три с половиной минуты Его Величество узнает страшные новости! А затем… и без того серая никчёмная жизнь Подполковника резко оборвётся.
Дело в том, что Борис терпеть не мог скверные новости. Закатывал скандалы. Психовал. Кричал. Брызгал слюной. Крыл матом, на чём свет стоял… Но ему это прощалось. Он же — Царь! Вытащил Польское Государство из смутного времени своего предшественника и даже смог… изобразить жалкое подобие сопротивления Российской Империи.
Только вот, стоит Михаилу Алексеевичу разозлиться, как не станет Царства… Ничего не станет. Будет лишь Российская Империя и весь мир из её колоний. А таких, как Мацей — прилюдно казнят. Или бросят гнить в тюрьму. Русские никогда не церемонились с врагом! Все пленники так и не вернулись. Писали, что их пристроили на предприятия за оклад… жильё под Иркутском выделили. Но это всё враньё. Как пить дать повесили. А почерк… да подделать, что угодно можно! В общем, не сносить Мацею головы… Либо сейчас Борис велит казнить. Либо русские придут и нафаршируют свинцом. Одно из двух.
— А может, в Париж? — сам того не ожидая, вслух выдал Подполковник.
— Что?! — водитель с ужасом повернулся на военного: — Вы сейчас о чём?
— Ресторан такой в Варшаве. «Париж» называется. — нахмурившись, злобно рыкнул Мацей: — А ты чего подслушиваешь, слизень? Тебе по шее давно не давали?
— Никак нет, Господин Подполковник!
— А надо?
— Никак нет, Господин Подполковник!
— Вот и молчи в тряпочку. — недовольно ответил Рыльский и собрал все свои пожитки.
Моколь с противным скрипом остановился на КПП.
— Документы. — здоровенная ряха солдата едва пролезло в окошко.
— На, не подавись. — открыв кожаный портфель, Мацей вытащил бумажку и лениво протянул солдату.
— Господин Подполковник! — страж тут же сделал два шага назад и прислонил два пальца к каске.
— Вольно. — вяло отозвался Мацей и принял документ обратно: — Чего встал? Заезжай уже!
— Так точно, Господин Подполковник! — ответил шофёр, и дождавшись поднятия шлагбаума, проехал на территорию военной базы.