Князь

Но самое странное и непонятное для меня, это то, что рядом с ней я не чувствую себя настолько пропащим. Раньше как-то не думал о будущем, а теперь… И то хочется успеть сделать, и то. Она что-то там говорила про детдом. Тут тоже надо бы всё как надо организовать. Наладить, так сказать, все пути. Почему нет? Есть под нами один детдом, почему еще один не обеспечить. И как бы это по-дурацки не звучало, детей хочу. Никогда не думал об этом, а сейчас… Хочу, но понимаю, что мелочи пузатой рядом с таким папашей делать нечего. Поэтому собственно я и поднял старую тему насчет политической деятельности. Получить кресло, неприкосновенность и можно нормальный бизнес организовать. Времена меняются и нам, сегодняшним зэкам, надо «переодеваться» в завтрашних бизнесменов.

– Ничего, - отвечаю. – Пусть обмозгует всё. Главное, чтоб под присмотром была.

– Я за этим слежу, можешь не парится. Легавые туда не сунутся.

– Хорошо.

– А если она зассыт и не вернется? Чё тогда делать будешь?

– Не зассыт.

– Откуда такая уверенность?

– Потому что знаю, Хмырь.

– Втрескался ты, мужик, как пацан зеленый.

– Пусть так. Это что-то меняет? – смотрю на Пашу в упор.

– Нет. Твоё дело, я судя соваться не стану.

– Верно соображаешь.

Наш базар прервал внезапный женский визг и треск ломающийся двери. Я вскочил со своего места, вытаскивая из-за пояса пистолет, но тут оружие оказалось бессильным.

– Легавые, - прошипел Хмырь, опрокидывая стол.

 ***

Ева

Я проснулась внезапно, будто меня толкнули в грудь. Глаза резко распахнулись, и рассеянная тьма в комнате на секунду сбила с толку и напугала. Я быстро села в кровати, отчего закружилась голова. Тяжелое сбитое дыхание еще долго мучило грудную клетку, но осознав, что я нахожусь дома, где меня уже почти неделю никто не трогал, чувство зыбкого, но всё же покоя медленно затопило собой весь тот непонятный страх.

За окном где-то верещала сигнализация и ее монотонный визг в отголосках моего сознания звучал как-то уж совсем тревожно. Сон пропал да, по сути его ведь и не было. Всю неделю я никак не могла просто лечь и поспать хотя бы час. Это сегодня вроде как пересилив себя, я задремала и то ненадолго.

Странно было находиться в квартире, в которой прошло всё мое детство, в которой я вместе с дедом и обои клеила, и даже разок случайно лампочку разбила. Дедушка меня тогда в угол поставил и дал книжку, кажется, «Дон Кихот» и заявил, что пока я не прочитаю, из угла не выпустит. Я прочла ее всю. А позже уже в старших классах лучше всех рассказала про престарелого рыцаря и его верного друга Санчо Панса. А теперь я уже выросла, обои давно пожелтели, лампочка раз сто уже была сменена, а дедушка умер.

В душе задрожало какое-то неприятное и тяжелое чувство. Я прошла на кухню, села и допила свой остывший еще с вечера чай. Мыслей было много и все они колючие, выматывающее. Я размышляла обо всём, что со мной случилось за последние несколько месяцев. Но как ни крути, а я всё равно сходилась на том, что люблю Князя. Несмотря на его жестокость, которая меня поразила настолько, что я еще несколько дней не могла нормально закрыть глаза из-за кровавых картинок, что так цепко выхватила моя память. Несмотря на его статус и невозможность выражать чувства словами. Несмотря на многие другие факторы, типа его отсидки и этой абсолютно вульгарной манеры речи. Несмотря ни на что, я всё равно любила этого человека.

Мне надоело пытаться найти правильный выход из этого положения. Нет «правильно» и «неправильно». Я просто люблю и, пожалуй, даже если бы Князь был обычным рабочим, всё равно ничего не изменилось. Но с другой стороны, сложись всё иначе, дед был бы жив. В общем, в душе творился такой бардак, что всё разрывалось на ошметки.

Пожалуй, теперь я четко поняла, что любовь действительно бывает зла. Нельзя приказать себе любить или разлюбить. Всё это случается само собой, а ты уже решаешь, что с этим делать. Нет. Пора бы прекращать этот самоанализ. Всё, что я хотела для себя решить и понять, уже решено и понято. Никакие доводы разума не повлияют на меня. Вырывать голыми руками этого человека из своих мыслей и сердца я никак не смогу и, если честно, совсем не хочу.

Резкий глухой стук в дверь заставил меня подскочить на месте и забыть обо всём, о чем я здесь только что размышляла. Через несколько секунд стук повторился. Я подумала, что это Князь пришел, но давящее предчувствие заставило меня сомневаться.

Тихо выйдя из кухни, я медленно на носочках подошла к входной двери. Ладошки от страха вспотели. Вдруг кто-то чужой пришел? Глянув в дверной глазок, я увидела Хмыря. Он держался за бок и молотил в дверь кулаком. Я быстро открыла, Хмырь без каких-либо приветствий вошел в прихожую и привалился одним плечом к стене. Бледный и какой-то изнеможенный. Я уже была готова возмутиться, но в последний момент прикусила язык, когда увидела, что у Хмыря кровь. Сердце ухнуло куда-то в желудок, и я сама находилась на грани того, чтобы упасть.

– Что случилось? – обхватив себя руками, тихо спросила я, до болезненной ломоты в пальцах, боясь услышать ответ.

– Мусора шмальнули меня, а Князя повязали, дело шить ему будут, - сдавленно прошептал Хмырь, крепче прижимая руку к боку.

– Господи, - выдохнула я, но тут же постаралась собраться с мыслями и силами. – Тебе ведь помощь нужна.

– Не помешала бы, - Хмырь криво улыбнулся.

Я помогла ему перебраться в зал и сесть на диван. Крови было слишком много, моя пижама мгновенно пропиталась ею, но я запретила себе впадать в панику.

– У тебя там пуля? Ее нужно вытащить и что-то сделать с раной, - пролепетала я.

– Нормально всё. Не впервой этим маяться, - Хмырь попытался снять куртку, но у него ничего не получилось, поэтому на помощь пришла я. – Просто дай бинтов, воды, зеленки… пожалуйста.

– Хорошо. А Князь? С Князем что? – я крепко сжала куртку Хмыря, напряжение витало просто нечеловеческое.

– Нормально с ним всё будет, пока что. Пока дела не сошьют и на нары не отправят, трогать вряд ли станут, уж очень он известный в наших кругах тип. А вот если попадет в тюрягу, то пиши пропало. Зуб даю, попытаются его там прижучить.

От этих слов у меня пол под ногами неожиданно качнулся, будто я находилась на палубе корабля.

– Так надо немедленно что-то делать! – вскрикнув, заявила я.

– Не дать мне сдохнуть для начала.

Бросив куртку, я побежала за водой и бинтами. Руки тряслись, горло стянул комок, но я пыталась сохранять спокойствие. Сейчас слезами Князю совсем никак не поможешь. Притащив Хмырю всё, что он попросил, я нервно покусывала губы и ходила туда-сюда, потому что усидеть на одном месте было просто невозможно.

– Мы в баре сидели, - вдруг начал Хмырь, пытаясь вытащить пулю.

– Может, пинцет дать?

– Ага.

Я метнулась в ванную, взяла пинцет и вернулась в зал.

– Держи.

– Мусора нас там взяли, - продолжил Хмырь.

– Тогда почему ты здесь, а не вместе с Князем? – нервно спросила я.

– Так к тебе было велено валить. Еле скрылся, вот и подстрелили.

Я опасливо посмотрела в окно в страхе, что сейчас увижу там или полицию, или еще кого-нибудь.

– Не боись. Сюда пока что никто не сунется, - Хмырь ухватился зубами за воротник своей рубашки и сдавленно взвыв от боли, вынул пулю.