Князья Хаоса Кровавый Восход Сатанинского Андэграунда

 Что касается прессы, то когда в обществе происходят подобного рода

события, у газетчиков наступает светлая полоса в жизни. Они должны просто

молиться на эти Сатанинские группы, на их вожаков - очевидных

пассионариев, потому что они предоставили им бесподобную возможность

заварить бесконечную "мыльную оперу".

 Так что пресса встретила Сатанистов с распростёртыми объятьями, и

сделала им в Норвегии большое имя. Я бы сказал, что оно и так было

большим, но пресса вывела его прописными буквами, потому что это движение

было ультрарадикальным, новым и исключительно норвежским. Ради увеличения

своих тиражей они носились с блэк- металом как черти с писаной торбой.

Когда "масс-медиа" начала представлять их как крайних экстремистов,

одновременно началось создание образа блэк-металлистов как неонацистского

движения. Они почти сразу же прицепили на них этот ярлык, и когда портрет

в целом был готов, публика начала рассматривать людей, играющих

блэк-метал как зверей, творящих бог весть что, а пресса теперь могла

писать о них что угодно, как о каких-то нелюдях, живущих отдельно от

общества. Я думаю, рассматривать их с такой точки зрения, несправедливо,

но такой уж стереотип сложился в обществе и прессе, потому что для них -

это шок. Они не понимают, откуда появились эти Сатанисты, чего они хотят,

и потому пытаются просто изолировать их от себя. Но, конечно же, это не

выход, напротив, эффект будет обратный, потому что большое количество

молодёжи сочтет блэк-метал за табу, запретный плод, к которому потянется

множество рук.

 Они духовно богатые, изобретательные люди, - Викернес хороший тому

пример, или тот же Ихсахн. А блэк-метал не имеет ничего общего со

скинхедами и неонацистами, которые могут притягивать в свои ряды лишь

слабых, аутсайдеров, неудачников.

Почему же блэк-метал притягивает наиболее одарённую молодежь?

 Норвежская культура зиждется на коллективной, общественной идее. Это

можно назвать "коллективистской мечтой", несколько схожей с основами

коммунизма. Взять, к примеру, Ихсахна - он не находит в ней ничего

притягательного для себя. Здесь-то и зарыта собака - индивидуализм в

Норвегии всячески изживался.

 Если ты не похож на своих одноклассников, если у тебя в школе хорошие

оценки, если ты умнее своих сверстников, это создает тебе уйму проблем.

Люди, обладающие какими-то выдающимися талантами, природным даром, не

очень-то жалуемы в нашем обществе. В Англии, или в США, для особо

одаренных Детей есть специальные школы, там молодому человеку прямо

говорят: "Парень, ты не такой, как все, у тебя своя дорога". У нас же

ничего подобного нет. В твоём классе двадцать пять человек, и ты должен

быть одной двадцать пятой этого класса. Если ты слишком слабый, или

напротив, слишком здоровый, или слишком умный, твоё дело - сидеть и не

высовываться. Так плодятся посредственности.

 Для этих же ребят Сатанизм начинается как отдушина в этом шаблоне. А

больше всего в ней нуждаются именно выделяющиеся из общей массы люди, люди

с большим потенциалом, интеллектуалы, которые чувствуют, что система

вешает их развитию. И она действительно притесняет их, потому что они

обладают каким-нибудь особым даром, это правда. И мы в Норвегии не любим

таких людей. Это отличительная черта норвежского общества, и поэтому,

когда энергия пассионариев выплескивается наружу, дело может принять очень

резкие формы потому что их ненависть к посредственности, серости,

невежеству так сильна, что когда она перерастает точку кипения, результаты

могут быть весьма непредсказуемыми. Я думаю, если бы у блэк-металлистов

была действительно продуманная концепция, если бы они занялись

тщательным анализом, то они бы открыли для себя гораздо более глубокую

связь норвежцев с природой. Если бы целью Сатанизма был массовый возврат к

языческим корням, к природе, то они бы могли прийти к очень существенным

результатам.

 Если бы такие вдохновлённые личности, как Викернес, сделали это в

своё время, они оказали бы очень большое влияние на норвежское общество.

Но я не думаю, что они к этому стремились.

Их поступки произвели какой-нибудь эффект в обществе?

 В 1995 году в Норвегии наблюдался всплеск интереса людей к религии -

в первую очередь к христианской религии, а также к новым религиям. Я тогда

написал статью о Лейбористской партии, которая только сейчас стала

одобрять расширение преподавания богословия в школьной программе.

Пятьдесят послевоенных лет они боролись с христианством и только сейчас

они согласились с тем, что надо больше уделять внимания преподаванию

религии в школах. Это говорит о том, что времена изменились. Может быть,

когда эти люди стали сжигать церкви, мы, в некоторой степени, осознали что

для нас значит христианская культура, что её нельзя просто выкорчевать

подобными насильственными методами. Возможно, что когда мы наблюдаем, как

кто-то сжигает дотла церкви в нашей стране, в нас зарождается неприятие

этого.

 Я могу ошибаться, но как мне кажется, Сатанизм не возымел особо

большого воздействия на общество. Хотя... Я же не знаю, о чём люди думают

и что они делают ежеминутно.

Как Вы думаете, есть ли будущее у этого течения? Стоит ли за ним

какая-нибудь движущая сила?

 Оно не даст корней в норвежском обществе, но, безусловно, продлится

еще несколько лет. Это возможно. Им нужна сила, в основном потому что

сейчас это стало некоей нормой. Сейчас поджогом церкви уже никого не