Кофе готов, милорд
Шрифт:
– Она должна была сдохнуть, слышишь? Сдохнуть. Трусливая дрянь, клятово наследие первого рода! Мир был слеп, когда давал клятовой девке такую кровь, а эта трусиха отказалась продолжать дело предков! Её род взращен на крови, умыт кровью, продолжает пить кровь, а эта мелочь посмела перечить сути силы. Чистенькой захотелось быть, обелиться, да только деяния предков не смоешь отказом воевать! Она дважды подписала себе смертный приговор, отказавшись от боя в пользу фальшивого мира, потому что магия все равно найдет выход.
– Какие деяния предков?
– А этого тебе никогда не узнать,
– Зачем? – я развернулась и шагнула к скатившемуся в радостную истерику мужчине. – Зачем её убивать?
– Чтобы никто не смел наследовать первую кровь. Ему не нужны конкуренты.
– Кому?
Визгливый смех был мне ответом и Виктор приобнял меня за плечи, силой выводя из камеры.
Мы стояли на мостовой, наблюдая за катящимся к горизонту солнцем и молчали. Мне было нечего сказать, вид рехнувшегося неопрятного мужчины всё еще стоял перед глазами. Граф наверняка размышлял о своем, не торопясь ни обратно в резиденцию, ни на рабочее место.
– Надеюсь, это не слишком ударило по вашей психике? – первым очнулся он, переводя взгляд с горизонта на меня.
Я покачала головой. Ужасно, конечно, но не смертельно.
– Что с ним будет дальше?
– Суд, несколько лет заключения и ссылки, возможно, отберут титул. Жалеете его?
– Нет. Но вы уверены, что он вменяем и здоров? Душевнобольные люди…
– Он здоров, – перебил меня советник. – Целители проведут экспертизу ментального здоровья, но по предварительному заключению штатного лекаря, с его душевным состоянием ничего серьезного.
– Хотите заесть неприятные впечатления? – внезапно предложил он. – Можем заглянуть в кондитерскую за сладким и подкрепиться, если вам не претит подобный способ борьбы с напряжением.
Кондитерской оказался всё тот же бренд «Вкус счастья», в котором цены превышали обычные раз в десять, зато были даже трехъярусные торты. Мы устроились за столиком у панорамного окна и официант ловко выставил передо мной пять видов разных пирожных под одобрительную усмешку советника.
– Надеюсь, голова леди не забита всякими глупостями, вроде заботы о фигуре?
– Нет, – слегка покраснела я, вспомнив душевные страдания прежней жизни. Новое молодое тело было способно поглощать еду тоннами и совершенно не страдать от лишнего веса.
– Прелестно. Тогда налегайте и выбросьте из головы последний час вашей жизни. Честно говоря, жалею, что взял вас с собой.
– Потому что толку от меня не было? – улыбнулась я, ковыряя ложечкой воздушное безе.
– Потому что ничего полезного все равно практически не узнали, а плохих впечатлений нахватались с избытком.
– От чего же? Узнали, что некто видит конкурента в семье Амори, а потому не стесняется устраивать покушение за покушением.
– Это мы и так знали.
– Вот как? – чуть уязвленно спросила я. Надо же, а мы ставили на то, что кто-то боится повторения истории предка-психопата.
– А разве вы сами этого не поняли? Вы же столько времени провели в архиве, – поддел меня он, наслаждаясь горячим шоколадом. Еще один сладкоежка. – Когда
вернетесь, поинтересуйтесь у своего спутника, может быть, он вам объяснит.Вот шельмец, ещё и издевается.
– Лорд Коул, я давно хочу спросить, – решительно отодвинула недоеденное пирожное я, стараясь не смотреть на два оставшихся. – И теперь вам не удастся отболтаться.
– Спрашивайте, Элиза, только, чур, без пыток, – шутливо поднял руки он в пораженческом жесте, но я перехватила их, покрепче сжав в своих ладонях. Знаю, неприлично, но надеюсь, что он удивится и ответит честно.
– Почему вам так хочется её найти?
Виктор отвел глаза.
Глава 30
– Дело расследую я и этим все сказано.
– Но ведь были другие нападения на благородных.
– Их расследует мой отдел, но нигде больше не пропадали наследники рода. Конечно, работы была уйма, пятнадцать нападений за полгода, но это – моё и только моё.
– Почему?
Виктор тяжело вздохнул и мягко освободил ладонь. Взгляд его остановился на алеющем горизонте и снова потерял все свои маски, как бывало в нашем ресторане. И сквозь какую-то непроницаемую преграду проглянула... тоска?
– Вы когда-нибудь встречали людей, способных одной фразой приободрить и уколоть? Встречались ли вам люди, чья улыбка настолько ясна и открыта, что рядом с ними ты теряешь все налипшие слои общественных требований и притязаний? Знакомы ли вы с таким человеком, который своей энергией и жизнелюбием заряжает вас на расстоянии и слыша его имя вы невольно улыбаетесь?
Я растерялась. Это он обо мне, что ли?
– Каждый раз, когда высший свет снова подхватывал речь о ней, я не мог понять, почему испытываю гордость от нашего личного знакомства. Они что-то обсуждали, возмущались, интересовались на ужинах у Его Величества, а я как дурак сидел и вспоминал, что она замечательно танцует. Меня спрашивали, не считаю ли я её вызывающей юной леди, а я никак не находил повода снова её увидеть.
– А как же день рождения? – вырвалось у меня быстрее, чем я успела сообразить помолчать.
– Командировка, – грустно ответил он. – Получил приглашение, приготовил подарок, хотел вручить сам, а потом, как последний идиот, передумал. Зачем ей подарки через неделю после праздника? Перед отъездом успел только написать поздравительную открытку, но даже не уверен, что она её читала.
– Но она такая юная, – чуть смутилась я, пододвигая пирожное обратно. Ну вот, спросила на свою голову, а теперь сиди, Рита, красней.
– Вот именно, – с резкой досадой сказал он. – Юная, почти девчонка, младше меня больше, чем на десять лет, да к тому же помолвлена. Только…
– Только что?
– Маркиз ошибся. Не просто попыталась обелить деяния предков, но и снова вывести род на волну развития. Её семья никогда не лезла в новые ниши предпринимательства, ограничивалась уже налаженным производством вина, поставками продовольствия и не пыталась ничего изменить. А она взяла и нырнула в новую сферу, да не просто новую, а о которой никто вообще не знал. И как, скажите мне, не гордиться знакомством с такой экстраординарной и решительной леди?