Кофейня мадам Мирабель

Ослепленная яростью, уперлась в широкие плечи и зло оттолкнула.

– Не смей.

Веймер отпрянул, глянув на «Бель» совсем другими глазами. Изумление, смешанное со злостью отразилось на красивом, будто выточенном из камня лице.

– В последнее время я тебя не узнаю.

«То ли еще будет», мстительно подумала и гордо вздернула подбородок.

– За четыре года совместной жизни, супруг, вы едва ли интересовались женой. Ваше удивление сейчас абсолютно излишне, - прорычала, утопая в надменном, доминирующем мужском взгляде. Его решимость затащить меня в постель добавила моему и без того безрадостному настроению темных красок.

– Ты права. Я виноват, - признал Йен спустя несколько мучительных минут тишины. Тряхнул головой, подался к секретеру, достал бутылку с янтарной жидкостью и налил себе полный бокал чистого виски. – Видел в тебе слабую и беспомощную. Считал наш брак – наказанием свыше. А ты ведь другая.

Голодный волчий взгляд прошелся по моей фигуре с головы до пят.

– Какая?

– Дерзкая и уверенная в себе. Страстная и манящая. Ума не приложу, как я раньше этого не замечал, – задумчиво протянул, стискивая хрустальный бокал с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Был занят многочисленными любовницами, - фыркнула, стараясь побольнее его задеть.

Бесполезно. Веймаер был непробиваем, как скала.

– Любовницы в прошлом, Бель. Все – до единой. В моей жизни осталась только одна женщина. И я не намерен сдаваться и так просто ее отпускать.

– Это не тебе решать, Йен.

– Ошибаешься, милая. Всё у нас будет – хорошо.

– С чего вдруг?

– С того, любовь моя, что я тебя завоюю.

Заявление самодовольного аристократа вызвало невольный смех.

– Ты?

– Да, Бель, - пугая решимостью, грозно рявкнул Веймаер, одним глотком осушил бокал со жгучим напитком, со звоном его оставил и пленил страстным взглядом. – У меня есть немного времени. Своего шанса я не упущу.

«А я – своего», подумала мрачно, не отворачиваясь от распаленного откровенной беседой мужчины.

Щеки пылали, в висках пульсировала кровь. Я чудом отбилась от притязаний муженька на супружеский долг и, желая скорее закончить разговор, процедила:

– Мне пора. Много дел.

И направилась к двери.

– Пообедаем вместе? – Ударился в спину хрипловатый, низкий голос, сводящий с ума всех столичных незамужних аристократок.

– Нет.

– Тогда поужинаем?

– Ужинать с тобой я тоже не собираюсь.

– Все равно добьюсь твоей благосклонности! Верну расположение, - донесся рычащий крик из рабочего кабинета, преследуя до самой лестницы. – Свою жену я никуда не отпущу.

Зло скрипнув зубами, не придала последним фразам Веймаера значения и, через минуту взлетев по лестнице, заперлась в личных покоях.

День обещал быть теплым, солнечным и сухим. В распахнутые окна вливалось громкое пение птиц, шелест бархатных листьев и журчание искусственного пруда в роскошном саду.

Замерев у окна, позволяя ветру перебирать свои длинные шелковистые волосы, я долго любовалась красотой природы нового мира, вдыхала приторные ароматы садовых роз и подстриженных кустарников, успокаивала сердце, стараясь забыть самоуверенный мужской тон, и наблюдала за белокрылыми птичками, что перескакивали с ветки на ветку, громко щебеча.

Впрочем, тратить драгоценные минуты пари на праздное бездействие – было не разумно.

Я повторно приняла душ, смыв пыль старой кофейни и заодно липкие прикосновения мужчины, с которым нас давно ничего не связывало кроме официальной бумаги о замужестве. Переоделась в блузу кремового оттенка, длинную синюю юбку с серебряным шитьем, жакет того же оттенка, забрала волосы в прическу, наспех перекусила остывшим омлетом, блинчиками с черничным джемом, запила всё крепким чаем и, сунув копию соглашения о пари в сумочку из мягкой замши, отправилась в банк. Следовало разобраться с личными счетами, провести инвентаризацию вкладов и напроситься на аудиенцию к управляющему, дабы обсудить щекотливый вопрос с заёмом денежных средств.

Чем после нашего разговора в кабинете был занят муж, не интересовалась. Спустившись по широким ступеням в просторный, залитый солнечными лучами холл, покрутилась на месте с горечью осознавая, что даже некому сообщить о том – в какое время вернусь обратно.

Веймаер о Бель не вспоминал. Слуги воспринимали, как ходячее привидение, изредка являющееся из спальни ровно в полдень, дабы прогуляться по цветущему саду. Родители давно забыли о дочери, отданной влиятельному герцогу в обмен на положение, титул и перспективные знакомства.

Улавливать обрывки фраз горничных, что третий день подряд обсуждают внезапное исцеление болезной госпожи, тоже было до тошноты противно и горько.

– … ага, вдруг ни с того, ни с сего, поправилась. А через вечер оделась и поехала на бал в королевский дворец!

– Чудо?

– Ой, сомневаюсь. Не иначе происки злых сил.

– С каких это пор ты стала верить в темные силы?

– С недавних. Демоны с ним с исцелением. Но, девочки, мадам задумала развестись! С герцогом, представляете!

– Ты уверена, Син?

– Клянусь жизнью. Подслушала их вчерашний разговор в гостиной.

– Мирабель совсем обезумела?

– Разводиться с таким мужчиной?

– Ох, точно происки злых сил. Та прежняя мадам – спокойная, тихая, молчаливая нравилась мне гораздо больше.

– И мне, девочки.

Я тряхнула головой, едва сдерживая порыв ворваться на кухню, из которой несся шепот, и уволить дрянных сплетниц к лешему.

«Не зачем», напомнила себе, успокаиваясь глубоким вдохом, и шагнула к парадным дверям, покидая имение. Очень скоро я окончательно перееду в старую тётину кофейню, а это место навсегда вычеркну из памяти.

* * *

– Вы выздоровели, мадам?

Изумленный возглас управляющего банка вывел из нервного оцепенения, в каком я пребывала с момента выхода из имения блудного герцога.

Наняв экипаж (благо в новом мире уже более-менее освоилась), велела извозчику доставить к Королевскому банку, вошла в трехэтажное заведение, сложенное из бежевого камня и, не медля, направилась к кабинету управляющего.

С мсье Хоком мы столкнулись в дверях.

– Добрый день, - улыбнулась, окидывая внимательным взглядом пожилого мужчину с густыми черными бровями, пухлыми щеками и нездоровым зеленоватым оттенком кожи. – Вы правы. Выздоровела и с недавнего времени внимательно слежу за состоянием собственного здоровья.