Когда Боги улыбаются
Шрифт:
Вновь послышался такой же непонятный и беспокоящий звук. Уже ближе. Здесь, на этаже. Совсем рядом. Теперь Егор не сомневался, что в монастырь пришли чужие. И он знал зачем.
Резко вскочив на ноги, он рванулся к двери. Настоятель не рассчитал, и враги встретили его точно на пороге. Елена почувствовала резкую боль в животе. Будто кто-то ударил ее под дых. Перехватило дыхание, тело машинально сложилось пополам. Тут же она увидела в своем странном сне, как согнулся от удара Егор.
Чужаков было трое. Мужчины, одетые в черное, в дурацких шапках, на голове и перчатках. Лица их были открыты, но она никого из них не знала. Как не знал и Егор. Двое схватили его, вывернув руки назад, и поволокли. Елена чувствовала боль из-за растянутых мышц. Сбивалось дыхание, перед взором быстро мелькали
Его втолкнули внутрь, протащили еще несколько шагов, потом опять ударили, на этот раз по шее, ребром ладони. В глазах потемнело, зашумело в ушах. Гнев всколыхнулся с новой силой.
– Сюда, – прозвучал холодный и властный женский голос. Это было неожиданностью, и Егор поднял голову, чтобы разглядеть эту женщину. Она ждала этого, а потому, встретившись с ним глазами, улыбнулась. Нагло и с вызовом. Будто это была месть за какую-то давнюю обиду.
– Привет, – сказала женщина.
Егор ее узнал. Елена почувствовала это. Почувствовала, как он испытал что-то вроде разочарования и … как будто он смирился с проигрышем. Елена тоже узнала эту женщину. Она видела ее раньше. Сейчас эта дама была одета совсем иначе. Черные джинсы, куртка, легкая водолазка. Распущенные по плечам темно-каштановые волосы. Она мало была похожа на ту странную незнакомку. Но маникюр остался прежним. Ярко-алый лак с искусным рисунком.
– Ну и? – спросила она с напускной усталостью.
Егор молчал. Он пока не следил за ее словами. Он просчитывал ситуацию. Елена тоже просчитывала, надеясь, хоть каким-то образом, передать ему подсказку.
– Где она? – женщина повысила голос.
Он чуть улыбнулся. Через силу. Ему надо было ее разозлить. Пусть кричит. В ночи звуки разносятся громче. Он знал, что не все братья спят. Он знал, что дверь в келейный корпус открыта.
– Где она? – еще более нетерпеливо повторила она вопрос.
Елена видела ее глазами настоятеля. Грабительница нервничала. В принципе, у них было не так много времени. А приход сюда был крайне рискованным.
– Не знаю, – Егор врал, и знал, что женщина это поймет.
– Ну да, – она как-то неровно улыбнулась. – Не знаешь. … Это уже было!
Он вдруг подумал, неуместно так, что это все напоминает сцены из голливудских боевиков. Сейчас его будут бить, может, даже пытать. Но надо тянуть время. Вряд ли кто-то знает другие сценарии.
– Что было? – спросил он как можно спокойнее.
– Вы… – она просто выплюнула это слово. Женщина заводила сама себя, видимо, борясь со страхом. Она заставляла себя раздражаться. – Уроды недоделанные! Боженька любит мучеников, да? Как ты, как этот твой … прежний настоятель? Предводители лохов, блин…
Егор почувствовал ярость, но старался сдерживаться, чтобы она этого не заметила. Елена поняла. Эта незнакомка с толпой своих подельников замучила до смерти прежнего настоятеля. Елене очень надо было вынырнуть из этого странного и слишком яркого сна. Но она не могла.
Женщина резко выбросила руку вперед и наотмашь ударила Егора по щеке, так, чтобы расцарапать ногтями кожу. Удар получился не сильным, но звонким, отдающим гулом в уши. Обожгло щеку. Елена тут же почувствовала боль, будто били ее. Почувствовала и запах крови, ее теплое скольжение по коже вниз от рваных царапин.
И тут Егор сделал неожиданный ход. Резко вырвав руку у одного из тех, кто его держал, он прямым движением, так же ударил женщину по лицу. От неожиданности она взвизгнула и отлетела в сторону. Тут же он нанес сильный удар одному из соучастников женщины, пока тот отвлекся на свою предводительницу. Егор целился в лицо, бил изо всех сил. Незнакомец вскрикнул и прижал руки к лицу. Но тут же Егора ударили сзади, и он не смог нанести этому преступнику еще хоть какой-то урон. Настоятеля схватили, опять скрутив ему руки, третий из нападавших ногой ударил его в живот, другой, смазав рукавом кровь, текущую из носа, нанес настоятелю удар по почкам. Егор знал, что больше удача ему не улыбнется, теперь его просто будут избивать.
Он был готов к этому, потому боль уже не казалась сильной. Но для Елены все было иначе. Резкое жжение в животе и в боку, потом ноющая боль и такое неприятное впечатление будто она перестала чувствовать те участки тела, куда пришлись удары.– Давайте, – скомандовала женщина, утирая кровь с рассеченной губы.
Ее подельники знали, что надо делать. Где-то за спиной настоятеля звякнули наручники. Потом он почувствовал холод на запястьях и опять боль в тех местах, где железо прищемило кожу. С ним уже не церемонились.
– Мученики хреновы, – продолжала раздраженно женщина. – Будто у меня есть время. Где она?!
Егор опять выдавил из себя усмешку. Он собрался внутренне, зная, или предполагая, что будет дальше. Елена тоже старалась приготовиться, но…. Его начали бить, методично, умело, нанося точные удары по самым болезненным местам. Елена каталась по кровати и стонала во сне, не в силах проснуться. Она уже не видела ясно того, что происходит в библиотеке монастыря. Она только слышала раз за разом повторяющийся вопрос: «где она?». И чувствовала боль. Боль во всем теле. На голенях, на плечах, в боку, когда кто-то из мучителей очередной раз бил настоятеля по почкам, в животе, в голове. Она понимала, что он все еще в сознании, если она, как и он, способна воспринимать эту боль.
На какой-то миг избиение прекратилось. Короткая передышка, очередные крики раздраженной женщины. Она, похоже, уже была на грани истерики. Потом Елена уловила запах сигаретного дыма. Глаза Егору застилал пот, а может, и его собственная кровь. Он практически ничего не видел. Но в какой-то момент он интуитивно понял, что будет дальше. … Звук рвущейся ткани, чьи-то руки на груди, а потом…. Елена взвилась от боли. Намного более резкой, чем все, что она испытала до этого. Это было просто всеобъемлющее, непереносимое чувство. Наверное, она закричала во сне. … Настоятель молчал. Молчал, когда эта жуткая женщина затушила об него первый окурок, потом второй, третий… А параллельно на него продолжали сыпаться удары…
В какой-то момент все опять прекратилось. Вынырнув из водоворота чужой воли, почти ослепшая, Елена почувствовала, что в библиотеке что-то изменилось. Голос женщины. Встревоженный, испуганный. Даже близкий к панике. Такие же испуганные голоса ее подельников. Запах гари. Острый, противный. И треск огня. Совсем рядом. И жар… Елена поняла, что кто-то из грабителей поджег библиотеку. … Егор услышал уже знакомые быстрые шаги, топот. Но теперь уже удаляющийся. И даже не смог ощутить облегчения. Жар был слишком близко, дым забивал глаза, нос и рот. А настоятель по-прежнему был прикован наручниками к двум стеллажам. …. И вновь пришла боль. Намного более резкая и сильная, чем все, испытанное до этого. Но ненадолго. Измученное тело больше не могло выносить страданий, настоятель потерял сознание….
Елена резко проснулась, распахнула глаза, села на кровати. Простынь и покрывало были закручены в дикий узел, подушка валялась на полу. По телу тек ручьями холодный пот. Правое предплечье и голень будто омертвели, гудела голова, ломило везде, где только могло ломить. Но она заставила себя встать. Чуть покачиваясь, она сделала два шага на середину номера, заставила себя успокоиться и сосредоточиться. Дыхание замедлилось, изменило ритм. Втянутый в легкие воздух стал гуще, сила, рожденная где-то в груди, свилась тонким щупальцем и поползла наружу, обвивая все тело. Елена закрыла глаза, а потом открыла их снова… И мир изменился.
Плоская серость того, что принято считать реальностью, мгновенно рассеялась. Резче стали звуки, ярче краски, насыщеннее запахи. В воздухе закрутились вихри силы, зазвучали отголоски чужих мыслей, желаний и чувств. Это был мир магии. Ее мир. И она могла им повелевать. Сейчас Елене достаточно было одного мысленного приказа, чтобы полностью подчинить себе человека, лишить его воли, сломать. Достаточно лишь тени желания, чтобы изменить жизнь. Чужую и свою.
Она подошла к спортивной сумке, стала доставать вещи. У нее были скупые, уверенные движения, будто замедленные, и в тоже время, очень четкие. Несущие неясную угрозу. Это были движения хищника, вышедшего на охоту. Сейчас она и была хищником.