Когда настанет время возмездия

— Забавно наблюдать за тем, как ты ревнуешь, но так и не можешь сказать этого блондинчику, — зачем-то сообщает мне он и тут же оборачивается, чтобы посмотреть на Николь..

Он ничего не может об этом знать. Однако я выдаю себя, когда стискиваю губы, сдерживая ту злость, что испытываю. Она принадлежит Алеку. Не Елаю, напоминаю я себе, не желая послать его куда подальше вместе с этой “меня хотят все убить за неё” улыбкой.

— А она молодец, — продолжает парень монотонно озвучивать мысли, глядя в сторону. — Даже и не скажешь, что она подсела к нему меньше десяти минут назад.

Провокация, на которую я ведусь лишь наполовину.

Фыркнув, я делаю глоток пива, оказавшегося наконец-то передо мной, однако сама же не перестаю наблюдать за действиями Николь. Даже несмотря на то, что её загнали в угол, она по-прежнему играет свою роль выше всяких похвал. Не с таким довольным лицом, как раньше, но кто это видит, когда перед глазами такое декольте у маечки.

— Ничего особенного, — нагло лгу я, слыша, как внутренний голос издевательски смеётся над моей жалкой попыткой обмануть саму себя. Однако я продолжаю делать попытки. — Отбросить моральные принципы и надеть кофточку с глубоким декольте может любая. Даже я, — добавляю, бурча практически себе под нос, потому что заведомо знаю, что это очередная ложь.

Даже пиво горчит на языке от этого мерзкого ощущения зависти. Кого я обманываю? Тот же Елай не верит в этот дешёвый блеф, искоса смотря на меня со слабой, можно даже сказать, вынужденной ухмылкой. А ещё с некоторым умилением, словно не хочет расстраивать наивного ребёнка.

И это окончательно доводит меня до ручки.

Делаю ещё один огромный глоток пива. Распаленная своей яростью, стягиваю себя куртку и кладу её на стойку вместе с сумочкой-минодьер возле Елая, даже не соизволив спросить, останется он здесь или нет. Уверена, что останется.

Цепкий взгляд Елая, который он удерживает на моём лице, на секунду заставляет засомневаться в затеи, но уже в следующую понимаю, что мне абсолютно без разницы на его мнение.

Резко разворачиваюсь и решительно пробираюсь сквозь толпу ритмично двигающихся людей, желая потеряться в толпе. Музыка пульсирует в зале, как биение сердца, наполняя тело энергией. Хочется в неё погрузиться, сбросить напряжение и просто разумом уплыть куда-то совсем далеко. Не сказать, что сейчас подходящее время танцевать, но я чересчур поглощена идей отвлечься, чтобы думать о последствиях. Это именно то, что мне необходимо. Не выразить, как мне осточертело поклонение Богине изящества и разврата. Но всё тщетно, мой взгляд всё равно прикован к ней, грозящий в любой момент её испепелить. Глазами выискиваю Алека, но замечаю лишь тогда, когда неожиданно ловлю взором, как Николь с Виталием встают и заворачивают в коридор, она неспешно ведёт его вглубь, а Алек точно меняется в лице, пытаясь остаться одновременно незаметным и в то же время последовать за ними.

Он даже не оглядывается.

Кто-то об меня спотыкается, и я понимаю, что застыла и не двигаюсь, продолжая глядеть в пустоту коридора. Ещё один толчок и ещё, люди вокруг меня веселятся, смеются и просто расслабляются, а я едва ли не теряюсь в этом сумасшедшем головокружении. Теперь музыка кажется слишком громкой, воздух душным, а пространство вращающимся.

— Ищешь кого-то? — неожиданно звучит возле уха, и я резко оборачиваюсь, попадая прямо в руки какого-то парня.

Улыбающегося и даже очень милого. Однако в стельку пьяного и, возможно, не только пьяного, зрачки расширены так, что даже не разглядеть какого цвета его радужки глаз. А мы стоим близко, невероятно близко, потому что обе его руки сомкнуты на моей пояснице. Поблёскивающие от куража глаза оценивающе бродят по моему лицу, по губам и рубашке, словно я и правда попала на его удочку и теперь нет ни единого выхода, кроме как сдастся. Моё лицо вспыхивает от смеси различных эмоций, первые три секунды я теряюсь, думая, как ответить более доходчиво, но при этом не нагрубить. Однако вежливость как рукой стирает, когда парень принимает промедление за согласие и его ладонь опускаться ниже.

— Точно не тебя, — резко бросаю я, желая немного приземлить парня, и начинаю пытаться выкрутиться из его рук.

Но не тут то было, парень настойчив и видимо не умеет принимать отказ. Выгибает бровь и пытается мимикой лица показать, чтобы я очень хорошо подумала.

— Да ладно тебе, — точно капризничает он.

Я вижу, как его лицо приближается, вижу, как ноздри раздуваются, чтобы вдохнуть больше воздуха, а взгляд становится всё более опьянённым. И понимаю, что на самом деле сейчас происходит — его дурманит моя сущность. Теперь я стараюсь убрать его руки быстрее, пока не случилось ничего плохого, но он перехватывает одну и снова делает попытку втянуть меня в разговор.

— Один танец, ты всё равно грустила, а я очень даже хорош, — улыбается он во все тридцать два, на что моя паника лишь нарастает.

Вспоминаю, чем закончился единственный похожий случай, и меня точно прошибает огненным, противоречивым коктейлем злости и страха.

— Отвали, — уже цежу сквозь зубы, ясно понимая о своих преимуществах, когда внезапно взгляд парня становится потерянным и немного ошеломлённым.

— Что с твоими…

— Парень, взгляни правде в глаза? — слышу сбоку насмешливые слова, прямо перед тем как передо мной оказывается спина, резко втискивающегося между нами Елая. — Не твоего полёта птица.

— Твоего, что ли? — тут же прилетает в ответ, и хоть я не вижу парня, отчётливо слышу в его голосе явный вызов.

Елай же смеётся. Как всегда с некой лёгкостью. А чего бы не смеятся ботинку, наступающего на мошку?

— Ооо, нееет, — протягивает голубоглазый, по-прежнему оставаясь общаться с ним в непринуждённой манере, — я не тот человек. Однако, поверь, это, можно сказать, небывалая удача, которая оставляет все твои зубы на месте.

Елай, наверняка, улыбается, я даже могу представить, как это выглядит для парня. А ещё очень хорошо могу представить, какая реакция пробуждается на эту издевательскую насмешку. Теперь парень отступать захочет меньше всего. Он тоже посмеивается, хотя и смех звучит натянуто и неправдоподобно. Чисто для того, чтобы не ощущать себя неудачником.

— Отличная попытка, — продолжает усмехаться тот, — надо запомнить этот трюк. Одно интересно, это хоть с кем-то сработало?

— С тобой? — тут же, не тушуясь, предлагает Елай, но парень даже не желает продолжать словесный спор.

Он намерен обойти преграду.

— Не стоит, — останавливает Елай его, уперевшись ладонью в грудь, а я прямо-таки и вижу, как расширяются от недоумения глаза парня, когда он смотрит то на руку, то на лицо голубоглазого.

Однако снова пытается, чтобы вновь упереться в невидимую стену, у него даже ни один палец побороть не получается, хотя Елай и не напрягается.

— Предлагаю последний раз, убраться по-хорошему, — на третью попытку спокойно предупреждает Елай парня, ни в какую не перестающего пытаться сдвинуть руку. — Последнее, что ты хочешь, — опозориться перед друзьями, которые сидят не так уж и далеко, а один из них и вовсе стоит в трёх метрах от нас, когда ты сляжешь с одного удара. Поэтому вернись к ним и расскажи свою историю, что с такими ненормальными, как мы, даже разговаривать не захотелось. Ревнивец и истеричка, сама напрашивающаяся на проблемы — идеальное объяснение.

От такого взвешенного и вежливого предложения даже я прихожу в шок. Елай не тот, кто ищет компромисс, он тот — кто создаёт конфликт и получает от него удовольствие.

По крайней мере тот, кем он притворяется, чтобы никто не догадался, что на самом деле он очень умный.

Потому что парень проглатывает эту наживку, он оборачивается назад, туда, где по-видимому стоит тот самый друг, про которого сказал Елай, а затем смотрит куда-то вдаль, прежде чем вернуть взгляд к голубоглазому и его руке. Пять секунд он взвешивает все «за» и «против».