Когда я стала тобой

– Ей много всего нужно, – сказала я, представив тебя в пустом домике. Сьюзан собиралась что-то ответить, но я перебила ее: – Ну ладно, мне пора. Передавай привет родным.

– Ага, ты тоже.

Сьюзан вяло махнула рукой на прощание и ушла. Даже не спросила, как у меня дела, как поживает Рафаэль. Что ж, оно и неудивительно. Сьюзан всегда была довольно эгоистичной. Хотя теперь это неважно, ведь она мне больше не нужна. У меня появилась новая цель – ты, Келли.

Я запомнила адрес и дорогу к твоему дому. Припарковалась у обочины, вылезла из машины. Лицо обдало свежим воздухом, в котором витал запах сырой земли. Обманчивое солнце ярко светило с высоты небес, но совсем не грело. Я закуталась в куртку и пошла открывать багажник.

Достав все сумки, направилась по тропинке к гостевому домику. Ноздри заполнил резкий запах марихуаны, напоминая о временах учебы в колледже.

Забавно, что Рафаэль стал профессором – в школе-то он был бунтарем и тусовщиком. Все друзья говорили: «Держись от него подальше».

Наверное, зря я их не послушала.

В глубине души я понимала, что они правы.

Откуда же пахнет травкой? Вряд ли от старушки, сдающей тебе жилье. Может, от кого-то из соседей?

Чем ближе я подходила к твоему домику, тем сильнее становился запах. Неужели это ты? Не может быть. Я покачала головой. Ты ответственная мать, ты бы себе такого не позволила.

Я вдруг представила, что ждет меня внутри – голые стены, посуда в раковине, разбросанные по полу вещи и вываливающиеся из мусорной корзины алюминиевые банки, – и желудок сжался в узел.

Я поставила пакеты у ног, среди разноцветной листвы, и постучала. Где-то вдалеке залаяла собака. Прошуршал шинами автомобиль. Из чьего-то открытого окна доносилась негромкая музыка. Я узнала эту песенку из девяностых и в приступе ностальгии начала подпевать.

Потом замолчала и снова осмотрелась.

Да где же ты?

Я попробовала заглянуть внутрь через щелочку в жалюзи, однако толком ничего не увидела. Постучала еще раз – тишина. Вернулась обратно к дороге: вон же твой фургон стоит на другой стороне улицы. Тот самый, в котором я впервые тебя увидела. Значит, ты у себя.

Так почему ты не открываешь дверь?

Широкими шагами я дошла до твоего дома и опять постучала. На этот раз я услышала какое-то движение внутри, и мой пульс участился. Ты приоткрыла дверь и осторожно выглянула, прямо как в прошлый раз.

Это меня встревожило. В этом городе ты не знала никого, кроме меня, но почему-то с большим подозрением относилась к неожиданным гостям. Тем более гости к тебе наверняка заходили нечасто.

– А, Келли. Привет. – Твой голос звучал отрывисто, неровно. Ты не распахнула дверь и не пригласила меня войти – так и стояла, выглядывая из-за нее одним глазом.

Неужели ты не рада меня видеть, Келли? А я-то думала, мы подруги. Думала, что нужна тебе. Как ты там меня называла? Ангел-хранитель.

В чем причина такого странного поведения?

– Я кое-что тебе принесла, – радостно сказала я, не поддаваясь твоему настрою.

Ты опустила взгляд, и я заметила, что глаза у тебя красные. Или мне показалось?

– Не поможешь занести все в дом? – спросила я, взяв несколько пакетов.

Ты медлила с ответом, и беспокойство внутри меня разрасталось, будто сорняки на клумбе.

– Сейчас, – наконец-то сказала ты не самым гостеприимным тоном. – Только возьму Салливана. – Ты захлопнула дверь, и я осталась стоять на улице.

Все это как-то неправильно. Ты, загадочная незнакомка, появилась из ниоткуда. У тебя было такое же имя, однако это вовсе не значило, что ты мне подруга и что рядом с тобой я в безопасности.

В голове минорным аккордом звучали мрачные подозрительные мысли.

Я уже хотела сбежать, когда дверь вдруг открылась, и я увидела Салливана. Ты держала его на руках лицом ко мне. Эти большие глаза внимательно разглядывали все вокруг, а детские вещи из пакетов так и просились наружу.

Я осталась ради него, а не ради тебя.

Малыш улыбнулся мне, и я передумала уходить.

– Он такой оживленный, – задумчиво сказала я, затаскивая сумки в дом. Поразительно – со вчерашнего вечера бардак стал только хуже.

– Ага, такой оживленный, что всю ночь не мог успокоиться, – устало заметила ты.

Круги под глазами, болезненный цвет лица… Наркотики тут ни при чем. Ты просто вымоталась до изнеможения.

– Всю ночь, говоришь? – повторила я с понимающей улыбкой. – Да, это тяжко. Помню, Аарон тоже такое устраивал. Я потом валилась как убитая.

– Правда? Боюсь, меня уже убило, – натянуто усмехнулась ты, хотя этот смех больше походил на всхлип.

Я не знала, стоило ли тебе доверять, и все же чувствовала, что между нами есть некая связь. Связь двух матерей.

– Вот. – Я поставила сумки на пол. – Давай я его возьму.

Какой же он теплый и мягкий. Идеальный.

Ты в растерянности смотрела на пакеты – мол, и что с ними делать? На твоем лице отражалась целая гамма чувств, от напряжения до наивности, и мое сердце слегка оттаяло.

– Доставай, не стесняйся, – сказала я.

Ты опустилась на пол и начала копаться в покупках, словно это были рождественские подарки.

– И зачем ты столько всего накупила… – Ты вытащила банку детской смеси и пару одеялец, перевела взгляд на подгузники и ползунки.

– А мне захотелось, – ответила я, улыбаясь все шире. – Это, кстати, только начало. Завтра в два часа привезут еще кое-что.

Я думала, ты обрадуешься. Может, даже завизжишь от счастья или обнимешь меня. Однако ты, наоборот, казалась расстроенной.

Да что с тобой не так?

Господи, прямо как Аарон в подростковый период. То смеется, то через секунду уже ревет. Отчетливо помню, как однажды вечером он подошел ко мне, весь в слезах, и закричал:

– Я даже не знаю, из-за чего плачу!

Да, гормоны – те еще сволочи.

Впрочем, ты-то уже не подросток. Пора повзрослеть и научиться контролировать перемены в настроении.

– Келли, я не могу все это принять, – наконец произнесла ты подрагивающими губами.