Когда завидуют мертвым

— Такие, как этот старик, в мирное время бесполезны, а в военное опасны, — пробормотал лежавший на своей койке Николай.

Он вспомнил эту фразу из записной книжки. Именно ее произнес старший контролер его дяде, когда вербовал его в «Артель». Было ясно, что эта фраза была частью вербовочного монолога, который контролер говорил каждому избранному в ликвидаторы «Артели». Николай ждал реакцию старших. Реакция последовала только от Людоеда. Он повернулся и посмотрел на Васнецова. Во взгляде бывалого диверсанта читалось завуалированное, как всегда, опущенными бровями удивление. Он знал эту фразу. Он точно ее слышал и помнил. По крайней мере, сейчас ее вспомнил. Николай отчего-то ждал реакции от Варяга. Варяг искатель, как и отец. Варяг дружил с отцом. И логично было предположить, что он, как и отец, тоже состоял в «Артели». Но Варяг вообще не обратил внимания на сказанное. Что это? Профессиональная выдержка или действительно непричастность к «Артели»? А вот для Людоеда фраза, брошенная Николаем, была полной неожиданностью. Он только сейчас снова непринужденно отвернулся. Только сейчас с запозданием включился профессиональный рефлекс скрытности. Людоед в связке! Он в «Артели»! Это же очевидно!

Его размышления прервал стук в дверь. Людоед приоткрыл ее и впустил кого-то в их апартаменты. Это была молоденькая миловидная девушка в теплом халате. С круглым лицом, которое обрамляли светлые волосы до шеи.

— Я ваш заказ, — тихо произнесла она, окинув всех взглядом.

Людоед отпрянул.

— Деточка, сколько тебе лет? — спросил он, нахмурившись.

— Я не знаю. — Она робко пожала плечами. — А что?

— А родители у тебя есть?

— Нет. — Она мотнула головой.

Выглядела она действительно еще ребенком. Ну, во всяком случае, подростком. У нее были большие глаза с совершенно детским выражением постоянного удивления и боязливости. Под вздернутым и немного смешным носиком маленький рот с алыми, не знающими косметики губами. Причем нижняя губа была заметно крупнее, что лишь подчеркивало ее детскую внешность.

Яхонтов внимательно на нее посмотрел и угрожающим тоном произнес одно-единственное слово:

— Илья!

Крест подошел к Варягу и шепнул ему что-то на ухо. После этого командир вдруг смягчился.

— Точно? — спросил он.

— Да. — Илья кивнул.

Тогда Яхонтов лишь пожал плечами и улегся на своей койке, удовлетворенно вздохнув.

— Вот она, личина нашего замечательного Ильи, — проворчал Сквернослов, — неужели ты посмеешь? Она же ребенок еще.

— И это говорит насильник? — усмехнулся Людоед. — Ты недавно сам не против девочек был.

— Я не насильник! И я не педофил!

— Пожалуйста, не ссорьтесь. Я всех обслужу. Мне хозяин сказал, что уплачено за всю ночь, — произнесла она.

— Ладно, деточка. Иди в душевую. Я сейчас подойду, — кивнул ей Людоед.

Она послушно проследовала в небольшое помещение и закрыла за собой дверь.

— Крест! — Сквернослов вскочил со своей постели. — Будь ты человеком. Отпусти ее.

— Что это на тебя нашло, Славик? — Крест насмешливо улыбнулся.

— Он прав. Я не хочу, чтоб кто-то из нас ее пользовал — произнес Николай.

— Это почему? Вы разве не заметили, какая она красивая?

— Вот именно, — нахмурился Васнецов. — Она слишком красивая. Она такая хорошенькая, что ее хочется взять на руки и убаюкивать колыбельной песенкой, нежно гладя по головке… И только. Нельзя с ней так, как ты хочешь…

Людоед повесил голову и тихо засмеялся, мотая головой.

— Ну, блин, вы даете, ребята. Конечно, примерно этого я от тебя и ожидал, блаженный. Но ты, Славик, меня приятно удивил. Все-таки ты не конченый негодяй, как можно было подумать там, в подвале амазонок.

— Да кончай ты ерничать! Она же тебе в дочери годится, если не во внучки! — зло проговорил Сквернослов.

— А может, ты первым хочешь? Так я не против. Иди. — Крест хлопнул его по плечу.

— Я не притронусь к ней!

— Ну, вот на том и порешим. Ложитесь спать.

Крест усмехнулся и зажег стоявшую на тумбе свечку. Затем, зайдя в душевую, закрыл за собой дверь.

— Каков подонок! — прошипел Вячеслав. — Варяг, Варяг!

— Ну чего тебе? — устало проворчал Яхонтов.

— Неужели ты это допустишь?

— Угомонись. Он ничего ей не сделает. Он нанял проститутку, чтобы допросить ее про эту общину…

Николай практически сразу осторожно прильнул к двери. Было довольно неплохо слышно, что там происходило.

— Ты чего! Оденься немедленно! — Это был голос Людоеда.

— Но как же… Вы, наверное, хотите, чтобы я при вас разделась? Или вы сами хотите раздеть меня? — спросила девушка.

— Нет. Надень халат. Вот так. Садись сюда. Мне просто надо с тобой поговорить.

— Что?

— А что, клиенты никогда не говорили с тобой?

— Почему, говорили. Гадости всякие. Ну, это ведь нравится людям.

— И как долго ты этим занимаешься?

— Ну, когда первые месячные начались. Тогда уже можно.

— И почему ты это делаешь?

— Так ведь это моя обязанность. Каждый в нашей артели должен приносить пользу коллективу.

— И тебе нравится, что ты делаешь?

— Ну… не всегда, конечно. Клиенты ведь разные бывают. Лучше, конечно, с нашими, местными мужчинами. Но это моя обязанность. Я не думаю, что охотникам нашим нравится мерзнуть в погоне за добычей. Но они ведь это делают. Так и я.

Молчание Людоеда несколько затянулось. Затем он произнес:

— Все понятно. А что с родителями твоими?

— Я не знаю. Я, сколько себя помню, живу в этой общине на попечении у охотников.

— А ты не интересовалась?

— Да я только пару лет назад узнала, что у каждого человека бывают родители. Но мне как-то неинтересно.

— Скажи, деточка, а человеческое мясо вкусное? — спросил вдруг Людоед.

Ответа не последовало.

— Да ладно тебе. Я же знаю, что у вас его едят. А что, запрещено говорить об этом с постояльцами? Мне вот Слон человечину предложил. Но я отказался. Дорого очень. А теперь думаю, может, зря? Может, вкусно на самом деле? Не пробовал никогда.

Николай удивился. Слон ничего подобного не предлагал. Но было очевидно, что Крест просто морочит девице голову.

— Ну, если правильно приготовить, то вкусно. Вообще у нас человечину мужчины готовят. Женщинам не доверяют. Но я слышала, что если вовремя кровь не слить с тела, то плохое мясо получится. Жесткое и невкусное. А вот если правильно приготовить…

— А каких людей вы едите?

— Ну, кого охотники притащат. И если кто из постояльцев плохо себя ведет. Пытаются обокрасть или избивают девочек заказанных, но за избиение не платят. Ну, нарушителей всяких. А кто нормально на постое себя ведет, тех не трогают.